Глава 11
После отъезда Майкла Кэрол чувствовала себя не лучшим
образом. Она простудилась, хотя до этого момента ей почему-то казалось, что ее
неврологические проблемы способны отменить такие мелочи, как грипп, бронхит и
всяческие инфекции. Больше всего Кэрол огорчало, что из-за простуды ей пришлось
прекратить ходьбу, занятия с логопедом и сеансы массажа. Ко всему тому
добавлялось одиночество: у Стиви тоже потекло из носа, начался кашель и, не
желая, чтобы из-за нее Кэрол стало хуже, она решила отсидеться в самый острый
период своей болезни в «Ритце». Стиви, впрочем, я надеялась, что через пару
дней будет чувствовать себя лучше: врач отеля, которого она вызвала, прописал
ей сильные американские антибиотики, которые в скором времени должны были
вернуть ее в строй.
Но пока этого не произошло, Кэрол приходилось скучать в
одиночестве. С сиделками она разговаривать по-прежнему не могла, хотя и успела
выучить с десяток-другой французских слов. Кроме того, с тех пор как ей
перестал требоваться постоянный уход, медсестры уходили на обед, оставляя Кэрол
одну. От скуки она даже стала включать телевизор и смотреть передачи новостей
по каналу Си-эн-эн. Это стало для нее единственным занятием, поскольку Кэрол
все еще было трудно сосредоточиться настолько, чтобы читать. Впрочем, одну-две
страницы она могла одолеть. Гораздо хуже обстояло дело с письмом. Буквы она
забыла, да и руки ее почти не слушались; в клавиши компьютера Кэрол еще кое-как
попадала, но карандаш удержать пальцами не могла. Стиви, на глазах которой она
пробовала писать — у Кэрол всегда был ровный, разборчивый, не лишенный изящества
почерк, — давно поняла, что пройдет еще довольно много времени, прежде чем
Кэрол сумеет вернуться к работе над своей книгой. И дело было даже не в том,
что Кэрол не сумела бы ни написать ее, ни набрать на компьютере. Она не помнила
ни сюжета, ни героев задуманного романа, да и способность выстраивать цепочки
логически связанных умозаключений только-только начала к ней возвращаться.
Стиви, разумеется, ничего не сказала подруге, а про себя подумала, что книга
никуда не убежит и что в данный момент перед Кэрол стоят совсем другие
проблемы.
На третий день своей болезни Кэрол все так же скучала в
палате, вполглаза следя за включенным телевизором. Ее сегодняшняя сиделка не
знала по-английски ни слова, к тому же после полудня она отправилась ни обед.
Именно звук включенного телевизора помешал Кэрол услышать, как отворилась дверь
и в палату кто-то вошел.
Незнакомца она заметила, только когда тот остановился у
изножия ее кровати. Вздрогнув от неожиданности, Кэрол повернулась в его
сторону. Это был совсем юный парень лет шестнадцати или семнадцати — смуглый,
черноволосый, одетый в джинсы, свитер и клетчатую куртку. Он был очень худ, а
его миндалевидные глаза так и бегали из стороны в сторону, выдавая сильное
волнение и даже страх. Кто этот парень и что он делает в ее палате, Кэрол
понятия не имела. Странно, подумала она, что дежуривший в коридоре охранник не
остановил его. Впрочем, ей тут же пришло в голову, что это мог быть
мальчишка-рассыльный, который доставил ей цветы или какое-то личное послание.
Цветов, впрочем, у него в руках не было, и Кэрол, слегка приподнявшись на
локте, заговорила с ним на своем скудном французском, однако парень не
отреагировал, словно не понял ее. Внешне он был похож на турка или араба, и
Кэрол обратилась к нему по-английски:
— Я могу чем-нибудь помочь? Ты кого-то ищешь? —
спросила она, думая, что это, быть может, кто-то из обслуживающего персонала
больницы пробрался к ней, чтобы получить автограф. Уборщика, слесаря или
телефониста охранник мог и пропустить.
— Это ты та самая знаменитая кинозвезда? —
проговорил парень по-английски, но со странным, не похожим на французский,
акцентом. На мгновение Кэрол подумала, что он, быть может, португалец или
испанец, но испанского она почти не знала, а сейчас забыла даже те немногие
фразы, которые выучила, когда снималась в Мексике.
— Да, это я, — ответила она и улыбнулась, помня
советы Майкла: если уж поклонник до тебя добрался, будь с ним приветлива. Кроме
того, этот парень был совсем юным и не производил впечатления сына
состоятельных родителей. Его расстегнутая куртка имела такой потрепанный вид,
словно он донашивал ее по меньшей мере за двумя старшими братьями, а кожа на
кроссовках, бывших когда-то белыми, лопнула в нескольких местах. Точно такие
же, внезапно вспомнила Кэрол, были когда-то у ее сына, у Энтони. Он считал их
счастливыми и даже взял с собой, когда много лет назад они уехали из Парижа, но
у ее гостя, похоже, просто не было ничего лучшего. — Что ты здесь
делаешь? — снова спросила она, думая, что это, пожалуй, все же собиратель
автографов. За время своего пребывания в больнице медсестры несколько раз
приносили ей фотографии и плакаты с ее портретом, и Кэрол как могла их
подписывала. Ее подпись, правда, больше напоминала каракули, но она никому не
отказывала.
— Ищу тебя! — неожиданно дерзко ответил парень, в
упор глядя на нее. Их взгляды встретились, и Кэрол, которая уже решила, что
никогда прежде его не видела, вдруг почувствовала легкий холодок узнавания. Эти
черные, тревожные глаза… В следующее мгновение перед ее мысленным взором словно
наяву встал серый бетон тоннеля, автомобиль и это лицо в окне соседней машины.
И Кэрол вспомнила! Она видела этого парня в тоннеле за считаные минуты до
взрыва. Это он выскочил из машины и убежал, а потом… Потом все случилось.
Теперь тот же парень снова стоял перед ней и, как успела
заметить Кэрол, доставал из-под куртки длинный, зловещего вида нож с кривым
лезвием и костяной рукояткой. Увидев блеск клинка, Кэрол словно очнулась и, как
только парень сделал шаг вперед, сползла с кровати на пол с другой стороны.
— Ты… что? Что ты делаешь?! — пробормотала она,
стоя перед ним в больничной пижаме.
— Ты ведь вспомнила меня, правда? В газете написали — к
тебе вернулась память… — Парень выглядел так, словно был напуган больше
ее. Нервным движением он вытер нож о джинсы, и Кэрол инстинктивно отпрянула.
— Я… тебя не знаю, — проговорила она дрожащим
голосом, молясь про себя, чтобы не подогнулись ослабевшие от страха и болезни
ноги. Кнопка срочного вызова дежурного врача находилась от нее всего в
нескольких дюймах, но Кэрол не знала, сумеет ли она до нее добраться. Впрочем,
другого выхода не было. Если она промедлит, молодой террорист наверняка ее
прикончит. Несмотря на явные испуг и неуверенность, которые он испытывал, в
глазах его Кэрол прочла отчаянную решимость довести свое дело до конца.
— Шлюха! Актриса! — с ненавистью выкрикнул
парень. — Падшая женщина!
Кэрол сделала еще один крохотный шажок к спасительной
кнопке, и в этот момент парень прыгнул. Без малейшего усилия он перемахнул
через кровать и взмахнул ножом, целясь ей в грудь. Кэрол лишь чудом увернулась
от удара. Метнувшись в сторону, она с силой нажала на тревожную кнопку,
вдавливая ее в стену. В коридоре громко зазвонил электрический звонок, и
молодой араб, еще раз выругавшись, потянулся к Кэрол, пытаясь схватить ее за
волосы. Она снова увернулась, и тут ей на глаза попался оставшийся в палате
после обеда металлический поднос. Схватив его обеими руками, Кэрол с размаху
ударила парня по голове. Поднос был легким, да и сил у нее было маловато, но на
секунду ей все же удалось ошеломить нападавшего. Эта секунда оказалась
спасительной — в следующее мгновение в палату вбежали двое врачей и медсестры.
Поначалу они опешили, увидев в палате вооруженного ножом постороннего, к тому
же араб сделал угрожающий выпад в их сторону, а потом снова повернулся к Кэрол.
Он был полон решимости убить ее, но врачи бросились к нему и схватили за руки,
а одна из медсестер выбежала в коридор, громко призывая на помощь. Еще пару
секунд спустя в палату вбежал охранник. Ловкой подсечкой он сбил парня с ног,
вырвал у него из руки нож и, отшвырнув оружие далеко в сторону, подмял под
себя. Через мгновение на запястьях нападавшего защелкнулись наручники, и Кэрол,
которая так и замерла с подносом в руках, без сил сползла по стене на пол. Ее
трясло. Теперь она вспомнила и свою поездку в такси, и пробку в тоннеле, и
застрявшую рядом машину, и двух парней на переднем сиденье, которые со смехом
сигналили ползущему впереди пикапу. Потом был взрыв, огонь и невероятный,
словно во сне, полет, который закончился сильным ударом и тьмой, в которую
вдруг погрузилось все вокруг. Да, теперь Кэрол могла все объяснить. Этот
молодой араб, сбежавший от двух своих сообщников за минуту до взрыва, решил
убить ее, после того как прочел в газетах интервью Майкла и узнал, что к ней
якобы вернулась память. Он хотел перерезать ей горло, чтобы она не смогла его
описать полиции. Бедняге было невдомек, что до сегодняшнего дня Кэрол его
совершенно не помнила, а если бы и вспомнила его лицо, то вряд ли смогла бы
связать с терактом в тоннеле. Но как ему удалось миновать дежурного охранника?.
Ответ на этот вопрос Кэрол получила только после того, как медсестры помогли ей
снова лечь в постель, а один из врачей внимательно ее осмотрел. Ко всеобщему
облегчению, физически Кэрол нисколько не пострадала, хотя она, конечно,
пережила сильнейшее потрясение. До сих пор она продолжала дрожать, хотя никакая
опасность ей больше не грозила — молодого араба успела забрать вызванная
полиция.
