— Одевайся теплее, — машинально сказала она, и
Энтони рассмеялся.
— Обязательно, мама. Ты тоже будь осторожна. Смотри не
простудись снова и постарайся не делать никаких глупостей, когда вернешься в
отель.
— Каких, например? — поинтересовалась Кэрол.
— Ну откуда я знаю? Вот возьмешь и отправишься на
танцы.
— На танцы? — озадаченно переспросила Кэрол.
Совершенно неожиданно она обнаружила в своей памяти еще один провал, о котором
даже не подозревала. — Разве я люблю танцы?
— О, ты всегда была от них просто без ума, да и
танцевала ты божественно. Неужели ты забыла? Ну ничего, когда я приеду к тебе
на Рождество, мы с тобой потанцуем, и ты сразу вспомнишь, как это здорово. А
захочешь — можно съездить в клуб. Все просто ахнут, когда ты снова появишься на
танцполе.
— Неплохой план… — проговорила Кэрол с сомнением.
По правде говоря, для танцев она была еще слишком слаба, к тому же в самый
неподходящий момент у нее могла закружиться голова. «Если я потеряю равновесие
и грохнусь, вот тогда все действительно ахнут», — подумала Кэрол,
расстроенная тем, что по-прежнему знает о себе далеко не все. Хорошо еще, что
ей есть у кого спросить…
Они завершили разговор, но не успела Кэрол дать отбой, как
ее телефон зазвонил. Это был Джейсон. Оказывается, он вошел в кабинет сына как
раз в тот момент, когда Энтони заканчивал разговор, и поспешил перезвонить.
Кэрол была тронута.
— Говорят, у вас там, в Нью-Йорке, идет снег, —
сказала она.
— Я бы сказал — валит. За последний час выпало четыре с
половиной дюйма, и никакого просвета пока не видно. По прогнозам, к вечеру
температура еще понизится, а снега выпадет до двух с половиной футов. Тебе повезло,
что ты живешь в Лос-Анджелесе. Я слышал — сегодня там солнечно и тепло. Скорей
бы уж Рождество, что ли…
— Мне тоже хочется, чтобы все мы как можно скорее
собрались вместе, — сказала Кэрол с теплой улыбкой, которая в полной мере
отражала то, что она чувствовала. — А я как раз вспомнила, как водила
детей на каток в Рокфеллеровский центр и как потом мы все вместе ели мороженое.
Это был замечательный день!
— Это поразительно, Кэрол! — отозвался
Джейсон. — Ты помнишь вещи, которых даже я не помню. Обычно мы водили
детей в Центральный парк, где можно было покататься на санках с горки. Они это
просто обожали.
«Так же, как и карусели, пруд с игрушечными лодочками,
зоопарк…» — подумала Кэрол. Любой перерыв между съемками она старалась
использовать, чтобы побыть с Энтони и Хлоей, и сейчас ей пришло на ум, что
Мэтью был прав и что она вовсе не была такой уж нерадивой матерью, как ей
недавно представлялось. А ведь если верить Хлое, то выходило, будто она
постоянно отсутствовала и бывала дома лишь наездами.
— Когда тебя выписывают? — спросил Джейсон.
— Обещали завтра или послезавтра. Сегодня мне скажут
точно. Кстати, со мной в Лос-Анджелес полетит врач из больницы. Он будет за
мной присматривать, — сообщила Кэрол, зная, что Джейсона новость обрадует.
— Это же просто замечательно! — воскликнул
он. — Главное, чтобы ты не наделала глупостей до отъезда.
Я бы на твоем месте сидел в отеле и отъедался. Кстати, в
«Ритце» замечательная выпечка.
— Моя врач сказала, что мне нужно больше ходить, —
возразила Кэрол. — Я уже решила: если буду чувствовать себя нормально —
пройдусь по магазинам и выберу вам подарки.
— И не вздумай, это ни к чему! — запротестовал
Джейсон. — У нас уже есть замечательный подарок к Рождеству — ты!
Кэрол было очень приятно услышать эти слова, но, как она ни
старалась, ей не удавалось отыскать в себе никаких романтических чувств к
Джейсону. Кэрол относилась к нему с нежностью, как к родному, близкому
человеку, но не более того. Да, он был отцом ее детей, человеком, которого она
когда-то любила и с которым прожила в браке десять счастливых лет, но теперь
чувства, которые Кэрол когда-то к нему питала, ушли, и ушли навсегда. Вернуться
к прошлому невозможно, это она знала твердо. А как же Мэтью? Кэрол и сама еще
не разобралась в том, что же она к нему испытывает. Порой ей становилось не по
себе от одного его присутствия, хотя она не могла бы сказать, что именно ее
смущает. С Джейсоном было иначе, рядом с ним она не испытывала волнения. С ним
ей было тепло и уютно, словно в лучах нежаркого осеннего солнца в ее родном
Миссисипи. Мэтью, напротив, представлялся Кэрол таинственным и сумрачным
тропическим садом, куда она боялась заходить, потому что хорошо помнила не
только его красоту, но и ранящие до крови шипы.
— Ну, до встречи в Лос-Анджелесе, — попрощался
Джейсон и дал отбой. Через несколько минут дверь распахнулась, и в палату вошла
врача Кэрол. — Томограмма у вас отличная, можете возвращаться домой, или,
вернее, в отель. Сегодня я оформлю все выписки, а завтра утром мы с вами
попрощаемся… — Ей было искренне жаль расставаться с Кэрол, но в то же
время врач была очень рада за нее, вернувшуюся в буквальном смысле с того
света.
А Кэрол была счастлива. Воодушевленная хорошей новостью,
Стиви собрала и уложила ее вещи, а потом позвонила в отель и предупредила
службу безопасности, что они возвращаются в «Ритц» завтра. Начальник службы
порекомендовал ей подъехать к отелю со стороны рю Камбон, где находился
запасной выход. Обычно эта дверь была закрыта, в этом случае ее откроют.
Все дело было в том, что репортеры все еще дежурили у
парадных дверей отеля, выходящих на площадь Вандом, Кэрол же хотелось попасть к
себе в номер, не вызывая ажиотажа. Рано или поздно какой-нибудь шустрый
папарацци все равно ухитрится ее сфотографировать, однако Кэрол предпочла бы
отдалить этот момент. Целый месяц она провела в больнице, и ей необходимо было
освоиться во внебольничном пространстве. Стиви тоже считала, что ее подруге
нужно окрепнуть, прежде чем на нее набросится пресса. «Кэрол Барбер покидает
парижскую больницу» — это была настоящая сенсация, и они обе понимали, что
скрыть это событие им не удастся. Такова была оборотная сторона известности, с
которой Кэрол, впрочем, почти смирилась. Звезда не имела права на уединение.
Живая или мертвая, здоровая или больная — знаменитость всегда принадлежала
публике, и работа Стиви как раз и состояла в том, чтобы по мере возможности
ограждать Кэрол от любопытных глаз. Врачи спасли ей жизнь, охрана в больнице и
служба безопасности отеля защищали от новых покушений, и Стиви совершенно
искренне полагала, что ей выпала куда более легкая задача.
Вечером Кэрол позвонил Мэтью. Он находился в Лионе, куда
отправился по делам своей юридической фирмы.
— Я возвращаюсь домой! — радостно объявила Кэрол.
— В Лос-Анджелес? — спросил он упавшим голосом, и
Кэрол рассмеялась.
— Нет, пока только в отель. Врачи не советуют спешить с
возвращением — опасаются, что в полете со мной могут произойти всякие
неожиданности. Мне даже выделили врача, который будет за мной приглядывать. В
отеле меня тоже будет навещать специалист, кроме того, мы наняли сиделку,
которая поселится со мной в «Ритце». В общем, я думаю — все будет в порядке,
если только я не наделаю глупостей или какой-нибудь фанатик не попытается меня
убить. Конечно, благоразумнее всего было бы вообще не выходить из отеля, но мне
нужно как можно больше двигаться, а то в больнице я совершенно обезножела.
Впрочем, свои восстановительные прогулки я собираюсь совместить с набегами на
ювелирные магазинчики на площади Вандом.
