— Один из папарацци бросил мне розу. С его стороны это
было очень мило, но… если бы бросок был чуть посильнее, он мог бы сбить меня с
ног. — Кэрол рассмеялась. — Только теперь я начала понимать, что это
вовсе не преувеличение, когда про кого-то говорят: его, мол, ветром может
сдуть… Мэтью оценил ее шутку.
— Я собирался пригласить тебя на небольшую экскурсию по
вечернему Парижу, — сказал он, — но, похоже, тебе это пока не по силам.
На прогулку мы можем отправиться завтра. Лучше на машине… А сегодня мне бы
хотелось просто заглянуть к тебе, если ты в состоянии меня принять.
— Хорошо, приходи к чаю, — ответила Кэрол.
Приглашать Мэтью к ужину ей не хотелось, к тому же она не знала, как он
истолкует подобный шаг с ее стороны.
Отношения, которые установились между ними за прошедшее
время, были непростыми, отягощенными тенями и призраками прошлого. Чувство,
которое они когда-то испытывали друг к другу, заставляло обоих проявлять
известную осторожность. Кэрол, во всяком случае, очень боялась повторения боли,
которую она пережила много лет назад, и поэтому была осторожна даже со словами.
— В пять часов будет удобно? — уточнил Мэтью. Он
был явно доволен, что Кэрол сразу согласилась увидеться с ним, — она
почувствовала это по его голосу.
— Я никуда не уйду, — пошутила она. — Просто
не смогу.
Ровно в пять часов Мэтью поднялся в ее номер. Он был в
темно-синем костюме и сером элегантном пальто. После обеда на улице похолодало,
и его щеки разрумянились от холодного ветра. Кэрол не стала наряжаться — она
встретила его в джинсах и черном свитере. Этот простой наряд очень ей шел,
Кэрол выглядела чудесно, несмотря на печать усталости, все еще лежавшей на ее
лице. Глаза ее, впрочем, сияли почти как прежде, да и чай с эклерами и
крошечными миндальными печеньями, заказанными в «Ля Дюре», она пила с большим
удовольствием, и Мэтью подумал, что жизненные силы возвращаются к Кэрол с
завидной скоростью. Поднимаясь к ней, он видел в коридорах сотрудников гостиничной
службы безопасности, это подействовало на него успокаивающе. Администрация
отеля не могла рисковать, подвергая опасности жизнь своей звездной постоялицы.
Происшествие в больнице послужило серьезным предупреждением для всех.
— Как твоя поездка в Лион? — спросила с интересом
Кэрол. Она была рада видеть Мэтью, хотя он отсутствовал всего два дня.
— Все в порядке, хотя, признаться честно, эти двое
суток дались мне нелегко, — признался он. — Мне нужно было выступать
в суде, но заседание затянулось, и я чуть не опоздал на свой поезд. Так
сказать, трудности адвокатской службы, — рассмеялся он весело и
беззаботно. Кэрол видела, что и он рад их встрече.
А Мэтью, исподволь наблюдавший за Кэрол, действительно был
счастлив видеть ее такой. Несмотря на заметную усталость, Кэрол держалась
совершенно естественно, съела шесть миндальных печений, а кофейный эклер
разделила с ним пополам. От горячего чая ее лицо порозовело. Перемены,
произошедшие с ней за последние недели, казались Мэтью поразительными. Перед
ним в эти минуты была красивая, ухоженная женщина. Обтягивающие фигуру джинсы,
крошечные бриллиантовые «гвоздики» в ушах — их он заметил сразу. Любуясь ее
длинными тонкими пальцами, непринужденно удерживавшими чашку, Мэтью обратил
внимание, что Кэрол успела сделать маникюр и накрасить ногти бледно-розовым
лаком, каким пользовалась всегда. Именно эта малозначительная на первый взгляд
деталь и убедила Мэтью, что за те два дня, что они не виделись, Кэрол
окончательно пришла в себя.
В комнате они были одни. Сиделка, убедившись, что Кэрол не
нуждается в ее услугах, отправилась к себе в номер. Стиви задержалась — ей
хотелось убедиться, что Кэрол чувствует себя с Мэтью непринужденно и спокойно и
его визит ей не неприятен. Прежде чем выйти из номера, она на мгновение
остановилась на пороге и бросила на подругу вопросительный взгляд. Кэрол в
ответ улыбнулась и кивнула, давая понять, что все в порядке.
Она действительно чувствовала себя свободно и легко.
— А ведь вполне могло случиться так, что я больше
никогда не увидела бы этой комнаты, — заметила Кэрол, окидывая взглядом
гостиную.
— Я тоже этого боялся, — признался Мэтью с
облегчением. Ему не терпелось прогуляться с Кэрол по памятным для них местам,
но он понимал, что ей это пока не под силу.
— Похоже, стоит мне только приехать в Париж, как я
сразу попадаю в беду, — усмехнулась Кэрол.
— Я тоже не в восторге от этой традиции, — ответил
он, старательно поддерживая ее шутливый тон. — Тем более что в последний
раз ты хватила через край.
Развивать эту тему дальше они не стали. Вместо этого они
заговорили о книге, которую Кэрол по-прежнему собиралась написать. За последние
несколько дней у нее появились новые идеи, и она собиралась взяться за работу,
как только вернется в Лос-Анджелес.
Мэтью с интересом слушал рассказ Кэрол о ее планах. Французские
издатели давно предлагали ему написать воспоминания, однако он до сих пор даже
не начал собирать материалы. Корпеть над мемуарами, считал Мэтью, удел
стариков. У него были другие, более интересные планы, которые он твердо решил
осуществить до того, как силы и здоровье начнут ему изменять. В самое ближайшее
время Мэтью планировал оставить адвокатскую практику, чтобы успеть сделать все,
о чем давно мечтал. Смерть жены заставила его задуматься о том, что для
человека почти семидесяти лет от роду каждый прожитый день становится настоящей
драгоценностью, и нельзя тратить отпущенное время на пустяки. Мэтью даже знал,
с чего начнет. На Рождество он собирался отправиться с детьми в Валь д'Исар
покататься на горных лыжах.
Когда он рассказал об этом Кэрол, она с сожалением заметила,
что для нее все это уже в прошлом. Не хватало только получить еще один удар по
голове! Конечно, Кэрол была права, но Мэтью не мог не вспомнить о тех днях,
когда они катались на лыжах вместе. Несколько раз они брали с собой детей, и
Мэтью показывал им некоторые технические приемы. Когда-то Кэрол и сама каталась
блестяще, но с Мэтью, который в юности был членом сборной страны по слалому,
она тягаться не могла.
Они говорили и об этом, и о множестве других вещей, не
замечая, что за окнами сгущается темнота. Лишь в начала девятого Мэтью
спохватился, что уже поздно и пора прощаться. Кэрол нужно было отдыхать, и он
корил себя за то, что слишком задержался. И вдруг Кэрол негромко вскрикнула —
за окном, у которого они стояли, пошел снег.
Кэрол приоткрыла окно, вытянула руку и стала ловить снежинки
на ладонь. Мэтью наблюдал за ней словно зачарованный. Кэрол обернулась к нему,
ее глаза сияли, как у маленькой девочки.
— Смотри, снег! — радостно воскликнула она. Мэтью
кивнул и улыбнулся ей. Кэрол вглядывалась в темное небо, в кружащиеся снежинки,
и чувство благодарности вдруг захлестнуло ее с головой. Снег казался ей самым
настоящим чудом — впрочем, теперь многое приобрело для нее новое значение и
новую ценность.
— Он такой красивый, — добавила она восхищенно,
словно впервые видела это волшебство.
