– Да какая вы зануда, Таня?! Вы кто угодно, но только
не зануда, и, уверен, сами знаете об этом.
– Я нудная, скучная домохозяйка из провинции, – не
уступала Таня.
– Расскажите об этом кому-нибудь другому. Например, Хелен
Келлер. Вся эта бодяга насчет домохозяйки – это то ли игра, то ли маска, –
я пока не разобрался, что именно. Но одно я знаю наверняка: будь вы такой, как
говорите, вас бы здесь не было. Ни единой минуты.
– Я – домохозяйка, которую моя семья благословила на
написание сценария, – предприняла еще одну попытку Таня.
Но убедить Дугласа ей не удалось.
– Глупости! Ничего подобного! Не знаю, кого вы
пытаетесь обмануть, но меня вы точно не обманете. Вы – утонченная женщина,
ироничная, умная. Держать вас на роли домохозяйки в этом вашем Марине все равно
что отправить инопланетянина работать в «Макдоналдс». Инопланетяне, конечно,
способны справиться с этой работой, но зачем тратить ум и знания впустую?
– Я трачу ум и свои способности не впустую, а на моих
детей.
Тане очень хотелось раз и навсегда дать понять Уэйну, что он
принимает ее за кого-то другого. Ее злили и тревожили его слова. Таня была
именно той, за кого себя выдавала и кем выглядела, и нисколько этого не стеснялась.
Ей нравилась роль матери и домохозяйки – всегда нравилась. Ей нравилось также и
писать – сейчас нравилось в особенности, – и она гордилась тем, как это у
нее получается. Она ни при каких обстоятельствах не желала превращаться в
голливудский персонаж, а Дуглас упорно пытался убедить ее в том, что она
принадлежит именно Голливуду, а вовсе не Россу. Таня не собиралась строить
здесь свою карьеру. Ее скромные амбиции уже были удовлетворены – ее пригласили
в Голливуд. Она знала, что не станет больше этим заниматься – довольно и одного
раза. Потом она вернется домой и останется там. Она так решила.
– Обстоятельства изменились, Таня, нравится вам это или
нет. Вы не сможете вернуться обратно. Вы пробыли здесь всего неделю, но уже не
принадлежите своему Россу. Вы покинули свою среду обитания еще до того, как
приехали сюда. В тот день, когда вы приняли решение работать над этим фильмом,
все было кончено. Жребий брошен.
От слов Дугласа у Тани побежали мурашки по спине. Он говорил
так, словно для нее путь домой был уже закрыт. Но почему он так уверен в этом?!
Кажется, она не давала ему никаких оснований решать за нее ее судьбу! Каждый
раз, когда Дуглас заводил такой разговор, Тане хотелось немедленно бросить все
и уехать домой в объятия Питера. Рядом с Дугласом она чувствовала себя Евой
перед змеем-искусителем. Слова Дугласа одновременно и злили ее, и
гипнотизировали, они словно лишали ее воли. Таня хотела домой – спрятаться в
своем доме и крепко закрыть за собой дверь.
– Вы были очень терпеливы с актерами, – перевел
разговор Дуглас. – Они бывают неуправляемы.
– По-моему, замечания Джин относительно ее персонажа
были очень верны. И замечания Нэда были небесполезны, – честно признала
Таня, игнорируя слова Дугласа.
Она не желала спорить с ним о том, является ли она домохозяйкой
или же нет. Он не имел права голоса ни в чем, что не касалось фильма. В конце
концов, какое ей дело до того, что он думает? Он не имеет власти над ее жизнью.
Он не ясновидец и не психотерапевт. Он одержим Голливудом, а она – нет. Дугласа
пьянила власть, которой он обладал. Таня это поняла, хотя временами он отходил
в тень и отдавал свой голос другим – это зависело от ситуации и от того, что
было выгоднее ему на данный момент. Дуглас был осмотрителен и дожидался
благоприятного момента, словно теннисист на Уимблдонском турнире.
После этого разговора Таня вернулась в гостиницу, немного
отдохнула и потом допоздна работала над сценарием. Ей даже удалось сделать
несколько отличных сцен, но некоторые места никак ей не давались. На следующий
день Таня несколько раз звонила Максу, чтобы посоветоваться и поплакаться. Макс
успокоил ее, сказав, чтобы она не мучилась – ведь некоторые изменения будут
внесены прямо на съемочной площадке, по ходу работы. Макс был просто чудо! Если
бы не он, Таня вряд ли справилась бы в новой для нее обстановке. Она никогда не
могла успешно работать в обстановке нервозности и стресса. А Макс вселял в нее
уверенность, что все обойдется, она отлично сделает свою работу, ко всеобщей
радости.
Неделя выдалась трудная и для Тани в Лос-Анджелесе, и для
Питера в его компании. На следующей неделе должен был начаться судебный
процесс, в котором Питер принимал участие, а Таня продолжала встречаться на
обсуждениях с Максом, Дугласом и актерами и работать над сценарием. К огромному
огорчению Тани, на субботу тоже была назначена такая встреча, и Тане надо было
на ней присутствовать. В четверг вечером Таня позвонила Питеру и сказала, что
она не сможет приехать домой. Она спросила, не сможет ли он приехать к ней
вместе с девочками.
– Таня, я бы с удовольствием, но у Молли соревнования,
у Мэган тоже что-то намечается. Она собирается отправиться в город с Джоном
Уайтом, так что вряд ли захочет ехать. А мне за эти дни нужно еще переделать
кучу работы. Мне придется поработать с утра до вечера, или это будет
катастрофа. Боюсь, на эти выходные ничего не получится.
– А что, если я прилечу вечером в пятницу? А в субботу
к девяти утра вернусь обратно. Надо будет успеть на шестичасовой рейс.
– Не валяй дурака, Тан, – резонно возразил
Питер. – Пусть уж будет как будет. Приедешь домой на следующей неделе.
Таня не ожидала, что придется так быстро включаться в работу
и в выходные дни, хотя Уолт и предупреждал ее, что такое может случиться. Но не
так же скоро! Мысль, что весь уик-энд она будет торчать здесь и не увидит
своих, выбивала Таню из колеи.
Тем же вечером она позвонила девочкам. Телефон Мэган был
выключен, потому Таня оставила сообщение на автоответчике. Молли куда-то
торопилась, она успокоила Таню, сказав, что все у них в полном порядке. Питер
позвонил Тане, когда она сидела на совещании и не могла с ним разговаривать.
Таня потом даже позвонила сыну и предложила ему приехать в Лос-Анджелес с
ночевкой, но у Джейсона были какие-то срочные дела, и он ехать не захотел. Он
поблагодарил мать за предложение и сказал, что с удовольствием приедет в другой
раз, но только не на этих выходных.
Пятница и суббота прошли в бесконечных совещаниях с Максом,
Дугласом и актерами. Еще Таня отдельно встречалась с Джин, чтобы подробно
обсудить с ней движущие мотивы ее героини. Джин относилась к работе очень
серьезно и хотела добраться до самой сути характера своей героини. Вечером в
субботу Таня вернулась в гостиницу к восьми часам, совершенно вымотанная, и
обнаружила сообщение от Дугласа, просившего перезвонить ему.
– Ну что еще ему нужно? – пробормотала Таня. Она и
так общалась с ним всю неделю, с нее было достаточно. Дуглас чувствовал себя
настолько могущественной персоной, что чувство меры ему уже давно изменяло. Но
он был продюсером, поэтому выбора у Тани не было. Она позвонила ему домой, по
личному номеру, который Дуглас сам ей дал. Это был знак доверия с его стороны.
Личный номер, который дал ей Дуглас, мгновенно поднял акции Тани в киношной
среде, вот только самой Тане это было безразлично.
