– Ты не имеешь никакого права принимать решения за меня
или говорить мне, что я чувствую или чего я хочу! Я хотела лишь одного:
выполнить эту работу и вернуться домой. А теперь ты мне говоришь, что я не могу
этого сделать, что у меня, возможно, не будет дома и что мое место может занять
другая!
– Так получилось, Тан, – печально произнес
Питер. – Я этого не хотел.
– Но тем не менее сделал. А я – нет. Я ничего такого не
сделала, чтобы заслужить это, за исключением того, что на девять месяцев уехала
работать в другой город. Я же приезжала домой при малейшей возможности!
Таня умоляла Питера о справедливости, но ситуация была
несправедлива. Жизнь вообще далеко не всегда справедлива.
– Возможно, раньше я и сам себя не знал, – честно
признался Питер. – Не рассчитал я своих сил, не могу я один. Мне нужно,
чтобы кто-то был рядом каждый день, не знаю, как я пережил эти три месяца. Я не
могу заботиться о девочках, работать, готовить и следить за домом. Я не могу
один тянуть все это, – сказал Питер, взглянув на Таню, и Таня снова разозлилась.
– А почему, собственно? Я же делала все это! И не
изменяла тебе, чтобы снять стресс, хотя могла бы. Я могла бы найти себе
кого-нибудь в Лос-Анджелесе, но мне такое и в голову не могло прийти, и в
сердце и в мыслях у меня был только ты!
Таня была уверена, что не один мужчина охотно оказал бы ей
подобное внимание, но она никогда не поступила бы так с Питером. А он и Алиса
поступили так с ней. Это была двойная потеря: Таня потеряла сразу и мужа, и
лучшую подругу, и оттого ей было вдвойне больнее.
– Послушай, давай попробуем не ворошить это на время
праздников. Попробуем успокоиться и разобраться в своих чувствах. Все мы сейчас
напряжены и потеряли самообладание. Я постараюсь разобраться в этом к тому
моменту, как тебе нужно будет возвращаться в Лос-Анджелес. Прости, Тан, но я не
знаю, что еще могу сделать или сказать. Мне нужно время. И всем нам нужно
время. Возможно, к нам вернется здравомыслие и мы примем правильное решение.
– Я мыслю вполне здраво, – ответила Таня, взглянув
Питеру в глаза. Она сделалась бледная как мел. – Это ты свихнулся. Или,
возможно, я свихнулась, когда подписала этот контракт. Но такого я не
заслужила, – повторила Таня, и глаза ее вновь наполнились слезами.
– Да, не заслужила. И я не хотел причинять тебе боль.
Теперь, когда все выплыло наружу, прятаться от реальности
было невозможно. Эти две женщины тянули Питера в разные стороны, и он оказался
совершенно сбит с толку.
– Только давай договоримся ничего не говорить детям,
пока мы сами не поймем, что же нам делать.
Таня, не раздумывая, согласилась с Питером. Но дети все
равно почувствуют, что что-то неладно. Отношения Тани и Питера вряд ли могут
оставаться прежними. А тут еще и Алиса станет по непонятной для детей причине
нежеланной гостьей. Как объяснить это девочкам? Придется врать, и врать очень
изобретательно, чтобы продержаться рождественские каникулы. Но как бы они ни
старались, дети ведь не слепые. У Питер вид – в гроб краше кладут, Таня
совершенно раздавлена. Алиса превратилась в затворницу и бьется в истерике. Она
не желала, чтобы Питер пошел на попятную, когда Таня уедет. Она заявила Питеру,
что-либо они перестают скрывать свои отношения, либо между ними все кончено.
Когда Таня обо всем догадалась, Алиса одновременно и смутилась, и почувствовала
облегчение. Она не скрывала, что не стыдится того, что они сделали. Она любит
Питера, а разоблачение со стороны Тани заставит Питера решать, чего же он хочет
и что будет делать. Еще она сказала, что нисколько не жалеет о том, что
пожертвовала дружбой с Таней ради него. Она любит его, и любит уже давно. Это
оказалось для Питера еще одним ударом грома с ясного неба.
Таня и Питер были на кухне, когда Мэган и Молли вернулись
домой. Увидев расстроенных родителей, девочки сразу поняли, что что-то
случилось. Мать была не похожа сама на себя, девочки никогда не видели ее
такой. Отец поспешно встал и пошел выносить мусор.
– Что случилось? – спросила Молли, глядя на мать.
Таня попыталась принять довольный вид, но получилось у нее
плохо.
– Умер мой старый друг, с которым мы вместе учились в
колледже. Я только-только узнала эту новость и очень расстроилась. Мы как раз
говорили об этом с папой, – сказала Таня, вытирая слезы.
– Мне очень жаль, ма. Я могу чем-нибудь помочь?
Таня покачала головой, не в силах ничего сказать. Тут
вернулся Питер. Их взгляды встретились. Отец был в таком же смятении, как и
мать, и Мэган это заметила. Девочки ушли наверх, а через несколько минут
появился Джейсон. Он тоже заметил, что дело неладно, и вскоре отправился
совещаться с сестрами. Дверь в комнату родителей была закрыта – неслыханное
дело для дневного времени. Они понимали, что что-то творится, но не могли
догадаться, что же именно, чувствовали лишь, что случилось нечто серьезное.
Мэган решила, что мать хочет развестись с отцом и навсегда остаться в
Лос-Анджелесе.
– С ума ты сошла! – возмутилась Молли. – Она
никогда не бросит ни папу, ни нас.
Молли была твердо в этом уверена.
– Через год нас тут не будет, – напомнила ей
Мэган. – А в этом году она же нас бросила. Вот увидишь – она уезжает. У
бедного папы такой несчастный вид.
Мэган, еще не зная, что произошло, заранее жалела отца.
– У мамы вид не менее несчастный, – заметил
Джейсон. – Надеюсь, речь не идет о серьезной болезни.
Молодые Харрисы понимали, что случилось что-то очень
серьезное, и встревожились не на шутку. Питер с Таней в своей комнате снова
пытались выяснить отношения, стараясь говорить как можно тише.
К вечеру в доме воцарилась странная атмосфера. Казалось, что
в доме покойник. В конце концов Таня поехала и вместе с Джейсоном купила
рождественскую елку, чтобы окончательно не сорвать праздник. Но, уже наряжая
елку, Таня не смогла сдержать слез, и это увидела Молли. Она попыталась
выяснить, что случилось, но Таня ей не сказала. До конца праздников все ходили,
словно по тонкому льду, – прежде всего сами Питер и Таня, но и о детях
можно было сказать то же самое. Однажды Таня увидела на дороге Алису и быстро
свернула в сторону. А когда Мэган прямо спросила Таню, почему они ни разу за
все время не позвали Алису в гости, Таня придумала какую-то неубедительную
отговорку и сказала, что все были слишком заняты. Мэган тут же возмутилась:
– Ты к ней ревнуешь, ма! Из-за того, что нам нравится с
ней общаться и она для нас словно вторая мать. Ну так имей в виду, что, если бы
ты была дома, пока мы заканчиваем школу, ей не пришлось бы с нами возиться. Она
занимается этим потому, что ты нас бросила! – заявила Мэган со всей
безжалостностью юности.
Таня ничего на это не ответила и постаралась скрыть слезы.
Но поняла, что то же самое можно сказать и о Питере. Если бы она не уехала
работать в Лос-Анджелес, Алиса не взяла бы на себя заботу о нем и не стала бы
по нескольку раз в неделю приглашать его и девочек к себе на ужин. Иными
словами, по мнению Мэган, Таня получила то, что заслужила. Таня задумалась: а
вдруг это правда? Но ведь она четыре месяца провела в Лос-Анджелесе, и ей тоже
было одиноко, но она же не стала изменять Питеру!
