– Я могу чем-нибудь помочь?
Таня отрицательно покачала головой.
– Так я и думал. Ну, может, время поможет. Так оно
обычно и бывает.
– Может.
Если Питер сказал правду и если Алиса не скоро вернется. И
если Таня будет приезжать домой на уик-энды. Если же нет, то одному богу
ведомо, что будет тогда, особенно после возвращения Алисы. И можно ли будет
такую жизнь назвать семейной жизнью. Таня жалобно взглянула на Макса и решила
довериться ему. Она никому ничего не говорила и не могла сказать с того самого
момента, как обнаружила измену Питера. Говорить об этом с детьми она не могла.
– Я приехала домой и в тот же день обнаружила, что у
мужа роман с моей лучшей подругой.
Голос Тани задрожал. Макс скривился.
– Вот дерьмо! Вы что, застукали их на горячем? Надеюсь,
что нет.
– Нет. Я просто поняла по глазам. Я что-то заподозрила
еще на День благодарения, но, думаю, тогда еще ничего не произошло. Возможно, я
просто почувствовала, что это надвигается.
– У женщин просто поразительное чутье на этот счет. Они
всегда такое чувствуют. Мужики – те ничего и не заметят, пока их жареный петух
не клюнет. А вот женщины – те просто знают. Терпеть не могу эту их способность.
Просто невозможно сходить налево. И что же случилось потом?
– Мы провели три ужасные недели, мучая друг друга. Она
уехала в Европу. А он сказал, что, когда она вернется, ничего больше не будет.
Он заявил, что все кончено.
– И вы ему верите?
Макс было польщен доверием Тани. Она доверяла ему и ценила
его мнение. Таня покачала головой:
– Больше нет. И, может, никогда уже не смогу верить. Я
боюсь, что, когда она вернется, все начнется по новой. Питер вбил себе в
голову, что я уже не вернусь домой из Лос-Анджелеса, а это неправда! Но я так и
не смогла его переубедить.
– Это просто отговорка, Таня. Если бы он хотел и дальше
быть вместе с вами, ему было бы наплевать, даже если бы вы были танцовщицей в
гареме или закрутили роман с арабским шейхом. В общем, если бы он хотел, чтобы
ваша совместная жизнь продолжалась, он велел бы вам тащить свою задницу домой,
как только все закончится, и позабыть про Голливуд. Возможно, он хочет свалить,
либо он чего-то боится, либо чувствует себя несостоятельным рядом с вами. А она
молодая?
– Нет, – Таня покачала головой. – Она на
шесть лет старше меня и на два года старше его.
– Тогда это, должно быть, любовь. В противном случае
мужчина в его возрасте не стал бы бегать за женщиной старше себя.
Похоже, эта деталь произвела на Макса впечатление.
– У них много общего, да и мы с Алисой были близкими
подругами. А может, она просто втерлась ко мне в доверие? Может, она охотилась
за ним? Алиса овдовела два года назад. А меня ведь теперь постоянно нет дома,
Питер на это и напирал. Мои дети считают ее чем-то вроде тети, она ладит с
одной из моих дочерей лучше, чем я. Думаю, она специально над этим поработала,
чтобы его заполучить. Когда я уехала сюда, ей это было на руку. А вот мне
чертовски не повезло.
Макс кивнул, сочувственно глядя на Таню.
– И что сказал ваш муж?
– Что он покончил с этим романом.
– Он сказал, что любит ее?
– Он сказал, что не знает.
– Ненавижу таких мужиков! – раздраженно произнес
Макс. – Либо он любит ее, либо нет! Как, черт подери, он может этого не
знать?
– Он сказал, что и меня тоже любит, – смущенно
сказала Таня. – Но мне теперь не очень в это верится.
Тане казалось, что вся ее жизнь разрушена. Максу было очень
жаль ее. Она была такой славной женщиной, так много говорила о своем муже и о
том, как она любит его, так дорожила своей семьей. Макс понимал, что это
чудовищный удар для нее. И смертельный удар для ее брака.
– Я полагаю, что он любит вас, Таня, – задумчиво
произнес Макс, поглаживая бороду. Он всегда так делал, когда размышлял. –
В смысле – как же вас можно не любить? Для этого надо быть слепоглухонемым. И
еще мне кажется, что он просто сбит с толку. Возможно, он любит вас обеих. Это,
конечно, незавидная для него ситуация, но такое бывает. Мужчинам нередко
случается так запутаться. Потому у них и бывают и жены, и любовницы.
– И что же они тогда делают? – спросила Таня,
слушавшая его, словно ребенок.
– Зависит от мужика. Кто-то женится на любовнице, кто-то
остается с женой. Понимаете, возможно, в одном ваш муж прав – вы переросли его.
Я не думал, что это случится, и полагал, что вы галопом ринетесь домой. Но кто
его знает, вдруг вы все-таки возьметесь за другой фильм? Или, может, дадите ему
пинка под зад, раз уж оказалось, что он такая жопа.
При этих его словах Таня улыбнулась.
– Я все равно вернусь домой. Меня здесь ничто не
удержит.
– Вы могли бы сделать обалденную карьеру сценариста,
если бы захотели. Вы отлично поработали над этим сценарием. Когда этот фильм
выйдет на экраны, на вас посыплются новые предложения. Вы сможете выбирать
лучшее, если захотите.
– Я не хочу. Мне нравится та жизнь, которой я жила.
– Тогда боритесь за нее. Держите мужа на коротком
поводке, отправляйтесь домой, взгрейте его как следует. Не смиряйтесь! И
заставьте его заплатить за то, что он сделал. Именно так поступали мои жены,
когда мне случалось загулять.
– И что вы делали? – с интересом спросила Таня.
– Разводился с ними как можно быстрее. Но мои любовницы
всегда были моложе, смышленее и гораздо интереснее.
Они дружно рассмеялись.
– В вашем же случае, если у мужика есть хоть капля
мозгов, он должен держаться за вас обеими руками. Если вы этого хотите, то я
надеюсь, что так он и поступит. С ним когда-нибудь такое уже случалось?
Таня покачала головой. В этом она была уверена.
– Отлично. Значит, он девственен. Возможно, он никогда
больше этого не сделает, возможно, он просто оступился. Ошибся. Просто не
спускайте глаз с этой женщины и не верьте ни единому их слову. Доверяйте своим инстинктам
– они вас не подведут.
– Именно так я все и узнала. Я все поняла, как только
увидела их.
– Вы молодец. Возможно, все еще будет в порядке. Мне
очень жаль, что вам так не повезло.
Таня пожала плечами.
– И мне тоже жаль. Спасибо, что выслушали меня. Тут
Гарри вдруг громко гавкнул, и они рассмеялись.
– Он согласен со мной. Он очень умный пес.
– А вы – очень умный человек и хороший друг, –
сказала Таня и поцеловала Макса в щеку.
И тут к ним подошел Дуглас.
– О чем это вы тут воркуете? – заинтригованно
спросил он.
