Это было странно – вернуться в Лос-Анджелес и не видеться с
Дугласом. За последние месяцы он ни разу не позвонил Тане, а она не смогла
набраться смелости и позвонить ему сама. Значит, так тому и быть – их отношения
закончились.
Тем вечером Таня села работать над сценарием и обнаружила,
что работа идет без напряжения и реплики ей удаются. Таня прямо-таки
представляла всех этих актеров в облике персонажей. Этот фильм обещал стать
одной из самых смешных комедий этого года. И дело было не в том, дадут ли ей
«Оскар». Она получит море удовольствия, пока будет работать над этим фильмом.
Она уже развлекалась вовсю. Два актера позвонили ей вечером и своими рассказами
довели ее до истерики. Она и сейчас, просматривая наброски, то и дело
принималась смеяться. Таня предвкушала, как она завтра опробует эти реплики на
актерах. А на десять утра у нее была назначена встреча с Гордоном Хокинсом,
ведущей звездой.
Таня сидела в зале для заседаний и пила чай, положив ноги на
стол, когда вошел Гордон Хокинс. Таня в это время разговаривала с другим
актером, перешучивалась с ним и хохотала. Хокинс подошел и сел рядом с ней.
– Приятно видеть, что вы не убиваетесь на
работе, – искренне произнес он. Потом Хокинс взял ее чашку, отхлебнул и
скривился. – Сюда нужен сахар. Слушайте, я только что с самолета, после
перелета из Парижа. Я устал. Я паршиво себя чувствую. На голове у меня
курятник. Я совершенно не настроен веселиться. Мне платят не столько, чтобы я
шел работать, когда у меня из-за такого перелета совсем сбились суточные ритмы.
Давайте встретимся завтра. Когда я высплюсь, я буду куда веселее. Тогда я вам и
выскажу все свои замечания.
Хокинс встал, еще раз глотнул из Таниной кружки, покачал
головой, вылил чай и вышел. Таня улыбнулась.
– Я так понимаю, это и есть наша звезда. Где он остановился?
– В «Беверли-Хиллз», бунгало номер шесть. Он всегда там
останавливается. Оно даже носит его имя.
– А, так мы соседи, – сказала Таня помощнику
режиссера. – Я живу во втором.
– Тогда берегитесь. Он редкостный бабник.
В съемочной группе и так уже заключались пари, с кем Хокинс
будет спать на этот раз. Он на каждых съемках крутил роман с кем-нибудь из
коллег. И нетрудно было понять, в чем тут причина. Тане редко доводилось
встречать такого красивого мужчину. Хокинсу было сорок пять лет, и у него были
угольно-черные волосы, голубые глаза, великолепная фигура и улыбка, перед
которой невозможно было устоять.
– Думаю, мне опасаться нечего, – ответила
Таня. – Помнится, последней девушке, с которой у него был роман, было
двадцать два года.
– Рядом с Гордоном ни одна женщина не может чувствовать
себя в безопасности. Он еще ни разу не женился. Но все его пассии просто жутко
прессуют его на эту тему, и Гордон дарит им роскошные кольца.
– Как вы думаете, они их ему возвращают?
– Возможно. Думаю, он их выкрадывает.
– Жаль! А я уж думала, что, может, буду иметь с этого
хоть кольцо, – усмехнувшись, сказала Таня, потом огляделась по
сторонам. – Черт возьми! Он выпил мой чай!
Кто-то подал ей другую чашку, и совещание пошло своим
чередом. В этот день они добродушно перешучивались и подначивали друг друга, и
решали, кому какая реплика подойдет, а потом Таня вернулась к себе в бунгало и
засела за работу. В полночь она все еще писала, то и дело посмеиваясь, и тут в
дверь постучали. Когда Таня открыла дверь, один карандаш торчал у нее в
волосах, а второй она держала в зубах. За дверью стоял Говард Хокинс. Он
протянул Тане кружку чая.
– Попробуйте-ка. Я всегда вожу с собой этот сорт. Я
разыскал его в Париже, и он не действует на нервы. А то, что вы пили
утром, – это полный отстой.
Таня улыбнулась и попробовала чай. Хокинс шагнул через
порог.
– А почему ваше бунгало больше моего? – спросил
он, оглядевшись по сторонам. – Я же более знаменит, чем вы.
– Да, правда. Возможно, у меня агент лучше, –
предположила Таня.
Хокинс плюхнулся на диван и включил телевизор. Он явно был
чокнутый, но Тане это нравилось. Со своими васильковыми глазами,
угольно-черными волосами и манерами парня с улицы, Говард выглядел как
сумасброд-ирландец. Он переключал программы, отыскивая два своих любимых шоу.
Он был изрядным нахалом, но забавным нахалом. Справившись с удивлением, Таня
решила принять его правила – быть непосредственной. У Хокинса было
непроницаемое лицо, но в глазах плясали веселые огоньки.
– Я буду приходить и смотреть мои передачи у
вас, – сообщил он. – А то у меня в номере нет кабельного телевидения.
Наверное, мне следует уволить моего агента. А кто ваш агент?
– Уолтер Дракер. Хокинс кивнул.
– Да, он неплох. Я видел одну из ваших мыльных опер.
Весь этот сюжет, конечно, высосан из пальца, но я рыдал. Учтите, в этом фильме
я плакать не собираюсь, – предупредил он Таню. Он выглядел на тридцать
пять лет, но вел себя, словно четырнадцатилетний мальчишка.
– Не будете. Обещаю. Я как раз работала над этим, когда
вы ворвались ко мне. Кстати, спасибо за чай.
Таня сделала еще глоток. Чай был хорош. У него был привкус
ванили, а на пакетике было что-то написано по-французски.
– Вы ужинали?
Таня покачала головой.
– И я тоже нет. Я еще живу по парижскому времени. Для
меня, пожалуй, сейчас самое время позавтракать. – Хокинс посмотрел на
часы. – Правильно, в Париже половина десятого утра. Я умираю от голода. Не
хотите позавтракать со мной? Мы можем заказать еду прямо сюда.
Хокинс изучил меню, позвонил и заказал оладьи. Тане же он
предложил заказать французские тосты или омлет, чтобы они могли поделиться. И
Таня, удивляясь себе, подчинилась. Так странно действовал на нее Хокинс. Он был
совершенно чокнутый, и это затягивало. Но Таня знала, какой он потрясающий
актер. Перспектива работать с ним интриговала ее.
Они принялись трудиться над оладьями, французскими тостами,
несколькими разновидностями датского печенья, фруктовым салатом и апельсиновым
соком и просидели за едой до двух ночи. У Тани еще никогда в жизни не бывало
такого безумного ужина. Хокинс прочитал ей целую лекцию на тему сравнительного
анализа продукции «Бургер Кинга» и «Макдоналдса».
– В Париже мне частенько приходилось есть в
«Макдоналдсе», – пояснил он. – Французы называют его «Мак-До». Я жил
в отеле «Ритц».
– Я сто лет не была в Париже.
– Непременно слетайте. Очень тонизирует. Вам пойдет на
пользу.
Хокинс, закончив с едой, снова растянулся на диване.
– А у вас есть бойфренд? – вдруг спросил он,
окинув Таню внимательным взглядом.
Таня не поняла, то ли это его способ вести беседу, то ли его
действительно интересует она.
– Нет, – коротко ответила она.
