Часа через два он вернулся и снова вскочил на машину. Там были привязаны наши вещи — коробки с бутылками, мой пресс для гербария, резиновая подушка, складной стул. Джеспэ опорожнил коробки и все сбросил на землю. Он попытался сломать пресс, но из этого ничего не вышло, тогда он и его вышвырнул. Разобравшись в остальном имуществе, Джеспэ положил голову на лапы и стал подмигивать нам. Все это время Гупа и Эльса-маленькая пристально следили за ним, но присоединиться к нему не решились. Теперь они затеяли игру на поваленном дереве, и Джеспэ побежал туда. Веселая возня длилась долго, потом все ушли в урочище. Мы заметили над ближайшим холмом стаю грифов. Наверное, там лежит падаль, скорее всего добыча льва, который рычал накануне ночью.
После ленча мы пошли искать львят. Они спали в густых зарослях у подножия скалы, а рядом с ними лежал только что убитый болотный козел. Интересно, сами они убили его или стащили добычу у леопарда? Трудно поверить, чтобы мы ничего не услышали, если охота происходила так близко.
Вечером мы опять навестили львят. Они почти управились с мясом, а остатки утащили в заросли. Слышно было, как они сопят там, но разглядеть их мы не могли. Удивительно, такие крупные животные и умеют так ловко прятаться, а ведь мы знали, что они тут! Потом мы услыхали кашель леопарда и поняли, кто убил антилопу…
Когда стемнело, львята вышли напиться воды. Ночь они провели по соседству с машинами, а к утру скрылись. Днем львята появились снова. Джеспэ сейчас же вскочил на мою машину, Гупа и Эльса-маленькая улеглись под деревом метрах в пятидесяти от нас. Почему Джеспэ предпочитает мою машину машине Джорджа? Привык считать ее своей или она чем-то для него удобнее? Эльсе всегда больше нравилась машина Джорджа.
И как всегда поблизости бродила импала. Она фыркала, кряхтела, но львята не обращали на нее внимания. Эльса-маленькая без особого рвения попробовала подкрасться к томми и тут же бросила эту затею. Я сидела рядом с Джеспэ и, когда он поворачивался ко мне боком, тихонько дергала стрелу. Он позволял мне крутить ее, но наконечник сидел крепко. Да, не похоже, чтобы он сам выпал. Однако наконечник легко прощупывался под кожей, один надрез — и можно протолкнуть стрелу вперед. Вздутия у Джеспэ исчезли. Должно быть, и впрямь тогда его покусали муравьи. А шерсть по-прежнему тусклая, взъерошенная. Но вот лучи заходящего солнца позолотили ее, и Джеспэ вдруг стал очень похож на мать, тот же взгляд, то же сложение. Когда он пристально посмотрел на меня, мне на миг почудилось, что вернулась Эльса… Я гладила его лапу, морду, Джеспэ жмурился, я тоже закрыла глаза, воображая, что глажу Эльсу. И мне вдруг стало как-то легче.
Стемнело, мы легли спать в машинах. Немного погодя брезент надо мной прогнулся под весом Джеспэ. Я могла гладить его, не вставая. Позднее проснулся Джордж оттого, что качнулась его машина. Это Джеспэ сзади заглянул в кузов, словно хотел взобраться к нему. Остальных львят не было видно, а когда рассвело, ушел и Джеспэ.
Утро мы потратили на поиски, но львят не нашли. А часов около пяти они сами вышли из той самой долины, где мы их искали. Джеспэ уселся на капот моей машины, и я еще раз безуспешно попыталась извлечь стрелу.
На следующий день нам предстояла разлука. Мы уехали бы со спокойной душой, если бы не эта проклятая стрела. Она как будто не мешала Джеспэ, но все-таки рана его изнуряла, через нее проникала инфекция, что было видно хотя бы по тусклой шкуре. В схватке он может разодрать себе бедро еще больше или же стрела вонзится глубже. Он не сможет стать хорошим охотником. Словом, чем скорее мы его оперируем, тем лучше.
Обсудив все это, мы решили выехать пораньше, чтобы связаться по радио с директором и получить согласие. Нужна была клетка для Джеспэ, нужен ветеринар, который смог бы провести обезболивание и извлечь стрелу. Джордж не сомневался, что ради такого дела ему продлят отпуск.
Когда стемнело, Джеспэ пришел за рыбьим жиром. В пятилитровом бачке, который мы привезли с собой, оставалось совсем немного, и я хотела поделить остатки поровну между всеми тремя. Джеспэ попытался вырвать у меня бачок, но я крикнула: «Нельзя, Джеспэ, нельзя!» — и он отвернулся, обиженный и озадаченный. Я разлила рыбий жир на три миски. Гупа и Эльса-маленькая тотчас вылакали свою долю, только оскорбленный Джеспэ даже не подошел, когда я протянула ему миску. Поставить ее на землю нельзя, до нее тут же доберутся брат и сестра. Я всячески старалась умилостивить Джеспэ, а он упрямо глядел в сторону — не желал меня признавать.
Весь вечер мы наблюдали за львятами. Они лизали друг друга, затевали возню, а около одиннадцати ночи ушли. Это была наша последняя встреча, но мы-то этого не знали и думали, что скоро приедем опять и привезем ветеринара.
Поздно ночью были слышны львиные голоса. Львы негромко окликали друг друга. Наверное, это охотятся наши львята…
Утром мы выехали в Серонеру, чтобы подготовить все для операции. Но здесь нас ожидал отказ. Проезжая мимо Аруши, мы зашли к директору. Он посоветовал нам обратиться в правление. Следующее заседание должно состояться в августе.
Глава восемнадцатая
ДОЛГИЕ ПОИСКИ
В Найроби мы узнали радостную новость: Кен Смит сменит Джорджа в должности старшего инспектора Северной пограничной провинции. Теперь Джордж мог спокойно заниматься львятами. Мы написали письмо директору Национального парка Танганьики, прося, чтобы правление на своем очередном заседании рассмотрело наше заявление об операции.
Но сначала я поехала в Исиоло, надо было забрать там наше имущество, освободить дом, в котором мы жили, и отвезти все вещи в другое место, километров за двенадцать. Там мы сняли дом у правления Национального парка Кении. Джордж тем временем помогал перебросить стадо угандских водяных козлов
[3]
из области, где они мешали людям, в заповедник за пятьсот километров. Переброска оплачивалась отчасти Департаментом по охране диких животных Кении, отчасти из «фонда Эльсы» и доходом от моих книг. Угандский водяной козел — очень красивая антилопа, а стадо в пятьсот голов, о котором идет речь, единственное в Кении.
В конце августа в Восточную Африку снова прилетел Билли Коллинз. Ему хотелось напоследок еще раз увидеть львят, и он должен был присутствовать на заседании правления в Аруше. Впервые туда пригласили представителей разных стран, чтобы обсудить охрану животного мира Восточной Африки.
Только Билли Коллинз прибыл в Найроби, как мы получили телеграмму от директора: правление отклонило наше ходатайство, нам не разрешают оперировать Джеспэ.
Доктор Т. Хартхорн из Ветеринарного колледжа Макарере, один из лучших ветеринаров Африки, уже обещал нам сделать операцию, если состояние Джеспэ потребует этого. Случайно он был в эти дни в Найроби, и мы посоветовались с ним, а также с Ноэлем Симоном, основателем и председателем Общества охраны диких животных Восточной Африки, и майором Гримвудом.
