– …Вешать краснопузую сволочь на телеграфных столбах… Бить канделябрами…
Молодой человек подвел нас к одной из дверей и, все так же игриво подмигивая, указал пальчиком:
– Вам сюда, господа, сюда… Вас ждут.
Ждал нас Петр Петрович Дарьялов, начальник безопасности «Золотого квадрата», – и это совсем иной коленкор. Сухощавый, крепкий человечек со строгим лицом, далеко за шестьдесят, но никто не назвал бы его стариком. Бывший полковник ГРУ, по прозвищу Квазимодо. Когда Света о нем рассказывала, я спросил, почему его так прозвали. Она не знала. Но уж точно не потому, что был горбуном и уродом.
– Пожалуйста, прошу, – он пожал нам руки и указал на стулья. Потом, морщась, добавил: – Извините, ребята не успели вас перехватить… Наверное, натерпелись от дремучего?
Не получив ответа, продолжил по-деловому:
– Вас знаю, вы бывший супруг Светланы Анатольевны, отец Саши… А вы, позволю спросить, кем будете?
Каплун представился, назвав себя почему-то Сашиным опекуном. Если хотел пошутить, то вышло некстати. Полковник не обратил внимания.
– Сразу скажу, дела неважнецкие. Никак не можем нащупать, куда подевался Атаев. Третий день не выходит на связь. Такого еще не бывало.
– Но ведь когда уезжал, он что-то сказал?
Петр Петрович смотрел на меня задумчиво, явно оценивая, что можно сказать, а что не нужно. Я поспешил добавить:
– Меня, сами понимаете, интересует только Саша.
– Конечно, это все один узелок. Атаев должен был вернуться вчера…
Вмешался Каплун – и то долго терпел.
– Петр Петрович, вы, пожалуйста, не темните. Мы с Владимиром Михайловичем люди бывалые, в эти игрушки тоже который год играем. Предполагаете, уже замочили босса?
Полковник скривился.
– Ну, зачем же так?.. Хотя… Нет, не думаю. Смерть – такая довольно громкая штука. Руслан Атаевич улетел на встречу с важным партнером в Стокгольм… Объяснения тому, что он не объявляется, могут быть разные, вплоть до самых элементарных.
– Крепко гульнули? – подсказал Каплун.
– Не исключаю. Хотя на него непохоже. Он меру знает. Но не исключаю.
– А Саша? – спросил я. – Тоже гульнул?
Полковник ответил не сразу, но видно было, что какое-то мнение о нас составил. Улыбнулся дружески, простецкое лицо прорезали серебристые морщинки. О да, манерой говорить и слушать этот человек умел вызывать к себе расположение. Наверное, этому их учат. Не случайно, когда реформаторы громили органы безопасности, лучшие кадры, естественно, не остались без дела. Их приняли в распростертые объятия так называемые коммерческие структуры, и уж новые хозяева отлично знали, кого берут и за что платят. Что-что, а денежки они умеют считать. Без сомнения, за плечами обаятельного полковника богатейший опыт работы с «человеческим материалом». Другой вопрос, как он его собирается использовать в сложившейся ситуации. Единожды предавший, кто тебе поверит. Но у меня не оставалось выбора. Петр Петрович будто подслушал мои мысли.
– Я знаком с вашим сыночком, Владимир Михайлович. Занятный мальчонка. Честно говоря, я на него рассчитываю даже больше, чем на Атаева. Он обязательно подаст знак. Все дело в сроках.
– Вот именно, – сказал я. – И еще в том, что мы не знаем, кто они? Зачем им Саша? Почему не требуют выкуп?
– Кое-какие соображения есть, – полковник наконец перестал улыбаться, поставил перед нами большую пластиковую бутылку «Боржоми». – Угощайтесь, ребятки. Вы, вижу, с утра освежились немного?
– При чем тут это? Вы хоть понимаете, что происходит? У меня сын пропал, единственный сын! Ему всего четырнадцать. И ни звука.
– Конечно, конечно, – чему-то обрадовался полковник. – Я и говорю, есть соображения.
– Так выкладывайте… Если речь о деньгах…
Он укоризненно поднял обе руки.
– Нет, нет, деньги ни при чем. В принципе, Владимир Михайлович, с вашей помощью мы могли бы их как-то активизировать, заставить высунуться, что ли… Но это не совсем безопасно.
– Кого их?
– Тех, кто все это затеял, – он разлил минералку по трем стаканам и подал пример: отпил из одного, смакуя. Точно так Каплун, когда был в добром настроении, лакал водку. – Я могу, разумеется, ошибаться, но думаю, не ошибаюсь. Больше некому. Тут старые счеты. Но кто же думал, что они пойдут на такое. Никакого намека не было.
Я тоже выпил воды.
– Петр Петрович, вы сказали опасно… может, прозвучит напыщенно, но поверьте, ради сына я готов на все. Нужна моя голова, пожалуйста, берите. Нужны деньги, раздобуду любую сумму.
– Не надо так, Вован, – просипел Каплун. – Мы еще попьем водки с хлебушком. Подавятся они нашими детишками.
– Чем меньше эмоций, Володя, тем лучше, – сказал полковник. – Я только что разговаривал со Светланой Анатольевной, она охарактеризовала вас как уравновешенного человека. Сдержанность вам понадобится прежде всего. Ну и смекалка. Есть такая фирма «Топаз», ее возглавляет некто Исламбек Гараев. Давний конкурент Атаева на рынке услуг. Полагаю, злые ветры оттуда дуют.
– Что я должен сделать?
– Ничего особенного, – он еще сомневался, что выразилось в замедленном движении, с каким поднес ко рту стакан. – Вы могли бы отправиться туда и устроить небольшую заварушку. Только и всего.
– В каком смысле заварушку? Со стрельбой?
– Со стрельбой? Нет, зачем же, – Петр Петрович добродушно хмыкнул, но вышло искусственно. – Просто заявитесь к Исламбеку и слово в слово повторите все, чему я вас научу. А мы послушаем, что он ответит.
– Как послушаете? Пойдете со мной?
– Светлана Анатольевна упомянула, что вы шутник… Нет, с вами не пойду, куда мне. Приладим аппаратик – и все запишем на пленку. Плевое дело. Если точно придерживаться инструкций. Учтите, бандюки там отпетые. В этом и заключается опасность.
– Вован, не робей, – поощрил Каплун. – Я буду с тобой. Наведем шороху, надолго запомнят.
Полковник посмотрел на него с сомнением.
– Это большой риск, господин Каплунов. Для вас особенно.
– Почему?
– Говорю же, контингент там непростой. И к россиянам у них отношение сами знаете какое.
– Нет, не знаю. Какое же?
– Они презирают россиян. Не спорю, им виднее. Наверное, есть за что, если мы сами себя так поставили. Но если россиянин немного выпивши, они вообще принимают его за свинью и ни за что больше… Впрочем, может быть, в нашем случае это нам только на руку.
– На руку, если меня примут за свинью? – Каплун изобразил возмущение, но я хорошо знал своего друга: это была игра. Ему, как и мне, понравился полковник, и нравилось с ним разговаривать.
– Вас и не должны принять за полноценных людей. В том-то вся уловка. Кого они увидят? Возмущенного, убитого горем отца и с ним собутыльника. Ничего серьезного. Главное, задеть их за живое, растормошить. С Исламбеком это проще пареной репы. У него комплекс сверхчеловека. Я объясню, как следует себя вести. Наша задача получить информацию. В запале из него польется, как из прохудившейся бочки. Но хочу предупредить, разговор может закончиться небольшой трепкой. К этому надо быть готовым. Не думаю, что дойдет до членовредительства. Потешиться могут, отведут душу, как водится. Но не больше того.
