Я осушил рюмку, закурил и спокойно смотрел в дружеские глаза многоликого полковника.
– Петр Петрович, все же, какие шаги вы предпринимаете? Вы как-то сносились с Гараевым? У вас есть подтверждение, что мальчик у него?
– На все отвечу – да. Наверное, вас еще интересует, что будет с фирмой без Атаева? Не исчезну ли я?
– Верно.
– Фирма, естественно, подвергнется некоторой чистке, но возглавлять ее по-прежнему будет Кузьма Савельевич. Не судите о нем по внешнему виду, он не такая уж пешка. Во всяком случае владеет ситуацией в коммерческих аспектах… Теперь ответьте вы, Володя. У вас есть какая-то новая информация?
– Не информация – идея.
– Так поделитесь.
Я поделился. Идея заключалась в том, чтобы поехать в Англию, найти там дочь Гараева, скрывающуюся под именем Марианны Сударушкиной, связать ей руки и ноги и переправить в Россию. А здесь уже обменять на Вишенку – один к одному. Идея казалась мне достаточно продуктивной, но полковник смотрел на меня ошеломленный. В дружеском взгляде я приметил опасение за мой рассудок. Он осторожно уточнил:
– Похоже, Володя, увлекаетесь детективами?
– Я увлекаюсь жизнью, Петр Петрович. Вернее, увлекался до недавних пор. За нынешней жизнью никакой детектив не поспеет… А что, собственно, я предложил нереального?
Дарьялов опустил глаза, опечалился. Видно, заново вспомнил босса в могиле.
– Да нет, были бы, как говорится, деньги и желание… И кто, по вашему, может осуществить такую пустяковую операцию?
– Вы у меня спрашиваете?.. Что ж, полагаю, можно привлечь Стеллу, полюбовницу Гараева. Терять ей нечего. С Марианной, как я понял, они знакомы. Девочку она сумеет убедить. Даже связывать не придется.
– И сколько после этого проживет ваша Стелла? Вам ее не жалко? Да вы опасный человек, Володя.
Я решил выложить все свои мыслишки, выстраданные за последнюю ночь.
– Петр Петрович, позвольте быть откровенным?
– Это лучший способ прийти к взаимопониманию.
– Вам, наверное, лучше меня известны способы, как спрятать человека, чтобы его не могли найти достаточно продолжительное время. С другой стороны, от гнева Гараева ее не спасет никто. Повод рано или поздно найдется. Стелла не девочка, она и сейчас живет как в тюрьме. Я видел Гараева. Он изувечил моего друга. Он из тех людей, которые, если берутся за дело, не останавливаются до победного конца. И Стеллу, и меня, и Вишенку, и Светлану, и всех, кто был близок к покойному Атаеву, он так или иначе постарается убрать. Вопрос лишь в очередности. Напрашивается один единственный вывод.
– Какой же?
– После того, как обменяем его дочь на Сашу, Гараев должен исчезнуть. Разве это так сложно организовать?
– Вы не просто опасный человек, – повторил полковник с оттенком уважения. – Вы еще и мечтатель. Как я догадываюсь, вы сами не прочь смотаться в Англию в хорошей компании?
– Да, не прочь, – подтвердил я с идиотской улыбкой. – Надо же что-то делать. Под лежачий камень вода не течет. Я не могу сидеть сложа руки и ждать милости от этого бандита. Девять дней прошло, о Саше ничего не известно. Любое терпение лопнет.
– В принципе вы не так уж плохо придумали, – полковник опять загрустил и автоматически наполнил рюмки коньяком. – На первый взгляд, конечно, кажется бредом, но это не бред. Взять в заложницы дочурку Гараева можно, такие вещи делаются сплошь и рядом, наравне с убийствами, кидками и прочей атрибутикой российского бизнеса. Хотя операция, повторяю, влетит в копеечку, а финансами я не распоряжаюсь. Но не в этом суть. Давайте не торопиться. Давайте поразмыслим денек, другой. Прозит, Володя!
– Что вас смущает, Петр Петрович?
– Реакция Гараева. Она непредсказуема, но скорее всего будет бурной. До этого ведь что происходило. Просто два земляка-бизнесмена, два новых русских кавказца по-семейному выясняли отношения между собой. Кто кого первый замочит. Повезло Исламбеку – ну и вроде бы все довольны. Занавес опущен.
И вдруг откуда-то сбоку появляется новый игрок. Как бы не навредить сгоряча. Когда Гараев узнает про похищение дочери, он может таких дров наломать, никому мало не покажется. Настоящих мафиозных войн на Москве еще не бывало. Я бы не хотел участвовать в первой из них. Я уже стар, Володя. У меня внуки постарше вашего сына. Куда мне тягаться с молодыми. К тому же человечка, парламентария к Гараеву я уже снарядил, завтра отправлю…
– Почему не сегодня?
– И на это есть причина, Володя. От вас у меня, разумеется, секретов нет. Дело в том, что Гараев не уверен на сто процентов в смерти конкурента. Он сейчас как раз проверяет, не подсунули ли на кладбище куклу.
– Как это? – от изумления я выпил рюмку, не ощутив вкуса.
– Что же удивляться. Тоже обычное дело. Бизнесмены исчезают, их хоронят, потом они снова появляются. Еще когда я работал в системе, наши аналитики отметили этот специфический феномен. Некоторые особенно крупные фигуры, типа Бориса Абрамовича, как бы обрели бессмертие противу всех законов природы. Нередко эта штука повторялась на чеченской войне. Помните, сколько было загадочных историй, связанных с известными полевыми командирами? Только его убьют где-нибудь в Гудермесе, покажут по телевизору, поздравят друг дружку с успехом, как на следующий день покойник опять устраивает диверсию в другом месте, допустим, в Аргуне.
В связи с тем, что разговор принял свойственный нынешним дням шизофренический уклон, я по-хозяйски заново наполнил рюмки. Туманные глаза полковника подернулись мечтательной дымкой.
– Прозит, Володя!
– Прозит, Петр Петрович… Как, интересно, ваши аналитики объяснили это явление?
Квазимодо положил в рот шоколадную конфету и сладко ею хрустнул.
– А никак. Научного объяснения не существует, а теорий, замешанных на мистике, советская власть не признавала.
– Значит, получается, Атаев, возможно, окончательно не умер, а с Гараевым вообще ничего нельзя поделать? То есть, нельзя элементарно его убрать?
– Нет, Володя, нельзя, – полковник сурово насупил брови. – Это все пустые мечтания. Если хотите знать мое мнение, думаю, все нынешние господа, так называемые хозяева жизни, исчезнут все сразу, а не поодиночке. Как и возникли. Ведь вспомните, как все было. Мы однажды проснулись утром, и нам объявили, что Союза больше нет, и денег ни у кого нет, зато каждый может получить ваучер и купить на него две «Волги». Потом народец начал вымирать, а все союзное имущество поделила между собой сотня, другая никому не известных людишек. Впоследствии их прозвали олигархами. Никто до сих пор не может понять, как это произошло. Причем, не только у нас. Не могут понять и за бугром… Но дальше больше. Теперь осталось землю оприходовать. Я видел карту новой приватизации. Там, к примеру, Сибирь-матушка обозначена как страна Бурундия. И перейдет она во владение какого-нибудь Роллс-ройса Рокфеллеровича. Со всем, что на ней есть, – с озером, алмазами, нефтью и, разумеется, россиянским народишкой, всеми этими мужичками-лапотниками и бабами в сарафанах… Но как началось, так и кончится. В один прекрасный день из того же телевизора вдруг узнаем, что все как было, так и осталось. Кроме советской власти. Советская власть больше никогда не вернется. Нечего и надеяться.
