- Главный вопрос, - Витюша подцепил вилкой последний кружок колбасы, - случайно они зацепились или именно тебя пасли?
- Как они могли пасти?
- Могли, Толя. Это просто. Отслеживали. Ты человек режимный. В магазин ходишь примерно в одно и то же время. Тем более в выходной, верно?
- Но кто они-то?
- Давай назовем их пока группой "х". Скоро они объявятся. Тогда и узнаем.
Тут у нас не было сомнений. Продолжение непременно последует. Оставалось только ждать. А ведь я когда-то был солдатом и помнил: ждать и догонять - хуже не бывает.
3. СЫН ВИТАЛИК
- Анатолий Викторович? - В трубке женский хорошо поставленный, интеллигентный голос.
- Да... Слушаю вас.
- Меня зовут Маргарита Васильевна. Я ваш новый куратор.
- Куратор? В каком смысле?
- В самом обыкновенном. Вы же подписали контракт?
- Какой контракт?
- Анатолий Викторович, давайте уточним... Вы социолог? Проживаете по адресу: улица Академическая, дом девять, так?
- Да, так.
- Вы заключили контракт с корпорацией "Дизайн-плюс". О двустороннем сотрудничестве. Правильно?
- Когда заключил?
- Анатолий Викторович! - В тоне не раздражение, а скорее намек, просьба сосредоточиться. - Может быть, я слишком рано звоню? Вы еще не проснулись?
Я как раз проснулся. Было утро пятницы. За окном дождь. Маша час назад ушла на работу. Вот-вот должен был подъехать Виталик с какой-то просьбой. Интересно с какой? Денег он давно не просил, потому что я не давал. Зато сам иногда подкидывал нам с Машей от щедрот своих. Помалу, но бывало. Называл это вложением денег в пенсионный фонд.
- Не знаю, кто вы, - сказал я. - Не слышал ни о какой корпорации "Дизайн-плюс". За последний месяц вообще не подписывал никаких контрактов.
Естественно, я сразу сообразил, что звонок каким-то образом связан с недавним происшествием, но что-то удерживало меня от того, чтобы спросить напрямую. Да и как спросишь?
- Вы не шутите, Анатолий Викторович?
- Отнюдь... Кстати, позвольте узнать, откуда у вас мой адрес и телефон?
- Как откуда? Ваши данные введены в компьютер. По обычной схеме... Анатолий Викторович, нам необходимо встретиться.
- Зачем?
- Я же объяснила: я ваш куратор. В мои обязанности входит коррекция ваших действий. - Теперь в ее голосе проступила досада. - Сегодня после обеда вас устроит?
- Что именно?
- Вы свободны сегодня во второй половине дня?
- В принципе да. Но с некоторых пор, как вы, мадам, вероятно, догадываетесь, я ни в чем не могу быть уверенным.
- Запишите, пожалуйста, адрес. Я записал: "метро "Текстильщики", Калабашкин проезд, дом 24, комната 46, Гнеушева Маргарита Васильевна".
- Это наш офис. На всякий случай возьмите паспорт. Сможете подъехать часикам к пяти?
- Постараюсь.
На этом расстались - и я тут же перезвонил Витюше, но не застал дома. Оставил сообщение на автомате. Посмотрел на часы: Маша на уроке. Ничего, до вечера полно времени, чтобы собраться с мыслями.
Едва успел принять душ, как явился Виталик. Сели на кухне пить кофе. Сынуля как всегда взвинченный, наэлектризованный, но против обыкновения немногословный. И еще я сразу заметил в нем какую-то насторожившую меня застенчивую гримаску. Словно он хотел сообщить какую-то гадость, но не подобрал нужных слов.
Виталик - старший, с ним у нас с матерью не было особых хлопот. Школу закончил с серебряной медалью, поступил в МФТИ, но на третьем курсе, когда рынок был уже в самом разгаре, резко свернул в бизнес. Теперь крепко, надежно стоял на ногах: на паях со своим однокурсником Лешей Книппером возглавлял солидную фирму по продаже мягкой мебели. Преуспевал. Не вылезал из-за границы. Ездил на "Шевроле" последнего выпуска. Имел двух жен и три квартиры. Собирался (опять же с Книппером) прикупить домик в Ницце. Хотя мне было его жалко, но, в сущности, как отец, я им гордился. Он смело принял вызов времени и если поломал что-то в себе, то ведь многое приобрел взамен. К двадцати восьми годам - в этом возрасте я, помнится, еще сутками просиживал в библиотеках или шлялся по ночам с романтическими красотками - он стал очень опасным человеком. Я знаю, что говорю, и не позавидую тому, кто столкнется с ним на узенькой дорожке.
На детей нам с матерью вообще грех обижаться. У двадцатитрехлетней Оленьки дела тоже складывались неплохо. Красивая и смышленая девочка быстро уловила куда ветер дует и сразу после школы активно занялась проституцией, но не в том примитивном смысле, как это рекламируют в вечерних телешоу. Не пошла на панель, не спуталась с иностранцами и не стала фотомоделью, а с головой окунулась в политику. Этапы ее большого пути таковы: содержанка знаменитого оппозиционера, генерала К., потом личная секретарша партийного лидера Сергунина, недавно скончавшегося в парижском отеле "Плас Пегаль" от удушья, затем референт и фаворитка небезызвестного Громякина, по слухам, одного из самых реальных претендентов на президентство в 2010 году... Иногда я думаю, откуда что берется в наших детях. Мы-то с матерью до сих пор ползунки, а они - поглядите - вон уж где! Рукой не достать. Оленьку мы теперь видим редко, так уж если мелькнет иногда на телеэкране, но переживали за нее сильно: все-таки чересчур стремительная карьера. Почти как у Хакамады.
Хорошо летним утром пить кофе со взрослым, умным, богатым сыном и слушать его сдержанные поучения.
- Ты знаешь, отец, я никогда не лезу в ваши отношения, но так нельзя в самом деле.
- Что имеешь в виду, сынок?
- Да вот этот трехдневный загул. Понимаю, можно оттянуться вечерок, даже полезно, но это перебор. Мать вся извелась, мне пришлось ментам отстегивать. Ольга свои каналы подключила... Ты где все-таки пропадал?
- Не знаю, сынок. Ей-богу, не знаю.
Виталик смотрел недоверчиво, но я был тронут. Сыновья забота. Чуть было не показал шрам, но вовремя сдержался. Неизвестно, как воспримет. Мы с матерью решили не посвящать в это детей. Зачем им лишние нагрузки с выживающим из ума батяней...
- Неужто и Оленька беспокоилась? - слащаво спросил.
- Еще бы! - Виталик кисло усмехнулся, - При ее положении ей как раз не хватало отца-забулдыги. У них с этим строго... У меня какая просьба, отец. Только без обид. Если сам не можешь справиться, давай обратимся к специалистам. Ничего стыдного в этом нету. Могу навскидку назвать пару имен, не тебе чета, и ничего, лечатся. Россия, отец. Тяжкое наследие предков. Но при нынешнем уровне медицины... Короче, было бы желание.
