— Замолчи, — вскрикивала Елена Павловна. — Пожалуйста, замолчи!
Смягчилась она неожиданно, а потом и вовсе вдруг развернулась на сто восемьдесят градусов без всяких видимых причин, что часто бывает с женщинами. Случилось это под утро. Они лежали в постели, утомленные любовью, как приступом лихорадки. Никита любовался ее строгим лицом, до синевы испепеленным страстью.
— Ладно, — сказала она. — Чего ты ждешь от моего мужа?
Никита, встрепенувшись, поделился своим планом, что заняло несколько минут. Елена Павловна слушала не перебивая.
— Видишь, ничего особенного. Обычная коммерческая сделка.
— Да, — согласилась Елена Павловна. — За исключением пустяка. Если что-то не сойдется, Егор Антонович загремит.
— Возможно, — признал Никита. — Все под богом ходим. На то он и бизнес. Зато при удаче твой муженек слизнет минимум десяток «лимонов».
Елена Павловна приподнялась на локте и разглядывала Никиту почти со страхом. Ее твердые небольшие груди золотились в предутренней дымке.
— Не пойму, как тебе в голову приходят такие идеи? Кто ты такой, Никита?
Этот вопрос ему задавали часто, всякий раз он отвечал по-разному, в зависимости от настроения. Правды не знал и сам.
— Я сирота, — ответил на сей раз. — Сироток грех обижать. Они на выдумки мастера.
Часть пятая
РАЗБОРКА В МОСКВЕ
1
Егор Антонович принял его в служебном кабинете на Старой площади. Никита увидел перед собой человека лет шестидесяти с небольшим, простецкой внешности, с залысинами на круглом черепе, с вдавленными висками на блудоватом лице. Ничего не выражающий взгляд круглых глаз. При пьяном царе Борисе, когда повсюду заправляли маленькие, шустрые бурбулики, Егор Антонович выглядел иначе, был поджарым, сухим, энергичным чиновником с модным на ту пору стойким недержанием речи (мода держалась вплоть до Кириенки), но, проработав несколько лет в московском правительстве, естественно, как всякий член команды, стал все больше походить на мэра: его черты приобрели приятную округлость, движения стали более плавными, на плоском лице то и дело вспыхивала наивно-укоризненная улыбка, которой прославился городской голова. Никиту он встретил приветливо, руки не подал, но предложил стул и сам уселся напротив за длинный стол для приемов.
— Что ж, молодой человек, Никита… э-э…
— Можно просто Никита.
— Что ж, Никита, ваш, так сказать, меморандум я просмотрел. Полагаю, Елена Павловна не ошиблась. Есть полет мысли, есть масштаб, но ведь это, — Егор Антонович сделал паузу, сверкнув в улыбке безупречными протезами, — но ведь это, юноша, афера чистой воды. Коммерческая авантюра. Чем же, интересно, вам так насолил наш многоуважаемый господин олигарх?
Никита заранее тщательно продумал линию поведения: дубоватый россиянин, осиянный свыше.
— Мне лично ничем. Но все честные бизнесмены его ненавидят. Зарвался он. Ни с кем не делится.
— Та-ак… и кто еще знаком с вашим прожектом?
— Только вы и я, Егор Антонович.
— А Елена Павловна?
— Что вы! Как можно втягивать женщин в такие операции? Я женщинам вообще не доверяю.
— Кстати, как вы познакомились?
— Разве она не сказала? О-о, перед вашей супругой я в неоплатном долгу. Несколько лет назад она вытащила меня из тюрьмы.
— Даже так? Какая же статья вам грозила?
Никита смущенно потупился:
— Пустяки. Я тогда только начинал в бизнесе. Подставили конкуренты. По неопытности.
— Но теперь размахнулись по-крупному, как я погляжу.
Никита натурально зарделся:
— На большую долю не претендую, Егор Антонович.
— И то ладно… Почему обратились с этим ко мне?
— К тому же еще? У меня на таком уровне знакомых нет. И потом, эта сволочь столько лет вас грязью поливает.
— Меня?
— Сами знаете, Егор Антонович.
Скороходов задумчиво кивнул, и Никита почувствовал, что дело на мази.
— Почему вы так уверены, что господин олигарх клюнет на наживку?
— Уверенности нет. Важно, откуда поступит сигнал. Халява заманчивая и никакого риска. Банк «Триумф». Это солидно. В здравом уме никто не откажется. Тем более Желудь.
— Сто миллионов долларов большая сумма даже для «Триумфа».
— Так это же игра, — возбудился Никита. — Никаких реальных денег. Ссуда только на бумаге. Я ведь все обосновал и схему начертил. Несколько перестановок — и Желудь в полном дерьме. Хоть завтра в суд.
— Вы меня изумляете, Никита, — признался Егор Антонович. — У вас что же, экономическое образование?
— Зачем? Левша блоху подковал, неужто мы с вами Желудя не обуем, — удачно пошутил Никита.
Через пару минут Егор Антонович его выпроводил, пообещав вскоре сообщить о своем предварительном решении.
— Когда вам позвонить? — деловито поинтересовался Никита.
— Не надо звонить, — усмехнулся Скороходов. — Раз уж вас Елена Павловна опекает, будем держать связь через нее.
На прощанье все же протянул руку, которую Никита пожал с таким ощущением, словно обмаслился о теплую сдобу.
Едва за ним закрылась дверь, Егор Антонович сделал два звонка. Первый — некоему Петру Борисовичу. Разговор был очень короткий. Не здороваясь, Скороходов определил позицию:
— Судя по всему, Петя, стоит рискнуть. Я давал на экспертизу Бочуку. Он тоже одобряет. Получается изящная трехходовка, если привлечь думцев. Этот мальчик — прямо с неба гостинец.
— Да уж, — отозвался собеседник. — У самих мозгов не хватает. Четвертый месяц кружим вокруг да около… Ладно, что потребуется от меня?
— Как обычно, пропагандистское обеспечение… Ну и…
— Что «ну и»? Не тяни, Егор, люди в приемной.
— Лишнее звено в комбинации, этот самый вундеркинд.
— Это не проблема. Поручим Чекалину. Дашь ему координаты.
— Петя, хотелось бы в щадящем режиме… Паренек толковый, может впоследствии пригодиться.
— Что я слышу? — прогудел властный насмешливый голос. — Стареешь, Егорушка. Впадаешь в сантименты.
— Есть еще некоторые обстоятельства…
— Все, Егор, не дури… Держи меня в курсе… Вечером созвонимся. Адью.
Положив трубку, Егор Антонович раздраженно почесал обе залысины сразу. Потом набрал мобильный номер супруги. С ней заговорил покровительственно и нежно:
— Елочка, у тебя с головкой все в порядке? Ты кого мне подсунула?
— Что такое, дорогой?
— Как что такое? Шалопутный отрок с явно выраженной манией величия. Где ты его выкопала?
