Когда вихрь пересек русло реки, спрятавшейся под снегом посреди долины, воздух потемнел от стрел. Движение орды замедлилось, и лучники Таграма поспешили обрушить на нее ливень стрел. Но снежный поток не остановился и вскоре накатился на передовые отряды мечников. Воздух наполнился криками и скрежетом. Отсюда не было слышно, что кричат, все звуки сливались в многоголосый гул. Снежная пелена встала дыбом, окутала место схватки, сквозь нее ничего нельзя было разобрать кроме беспорядочного мельтешения темных пятен. Бой начался.
Фарах встревожено оглянулся. На их фланге пока все было тихо. Вдалеке темнел лес, и снежная равнина выглядела нетронутой. Солдаты стояли на своих местах, тихо переговариваясь и поглядывая в сторону битвы. Они ждали.
В центре отряда Фарах увидел Састиона. Он стоял позади передового отряда мечников, как раз между ними и лучниками. Справа от жреца стоял Килрас. В руке он держал обнаженный меч, явно рассчитывая больше на собственные силы, чем на Силу Огня. За ним стоял Грендир, вооруженный длинным шестом. Даже отсюда Фараху было видно, что он отчаянно трусит. Бывшего воришку била дрожь, и самодельное копье в его руках ходило ходуном.
Тасам стоял впереди, среди мечников. Сотник, наконец, успокоился и уже не кричал. Он напряженно смотрел на дальний конец долины, и казалось, ничуть не интересовался схваткой, что разыгралась в какой-то лиге от него.
Все воины были на местах и вели себя спокойно. Это вселяло в Фараха уверенность, что в нужный момент все пойдет как надо и они устоят. Он посмотрел на спину Састиона, жалея, что не может увидеть его лицо. Воспитатель стоял неподвижно, словно каменное изваяние, излучая уверенность и силу. Подмастерье вдруг сделалось страшно за него. За время пути он успел привязаться к Састиону, оказавшемуся вовсе не злым. Он подумал, что, собственно, почти ничего не знает о Састионе. Он всегда относился к нему только как к наставнику, как к воспитателю… А теперь из-под этой маски проглянул человек. Не стесняющийся ругани, суровый но справедливый. И увлеченный книгами. Он уже не наставник. Но кто – быть может, друг?
Фарах попытался передать воспитателю свое тепло, свою поддержку. Он хотел поделиться с ним своим внутренним огнем. Сказать ему, что-нибудь хорошее, доброе. Теплый комок внутри Фараха, угнездившийся в районе живота, тихо пульсировал. Жрец вдруг заволновался, обернулся и встретился взглядом с подмастерьем. Секунду они смотрели друг на друга, потом Састион поднял руку, и махнул воспитаннику – мол, отойди назад. Фарах опустил глаза и послушно отошел за ближайшую ель, спрятавшись от взгляда воспитателя.
В этот момент раздался крик. Не удержавшись, подмастерье выглянул из-за толстого смолистого ствола. Кричал Тасам, указывая рукой на противоположную сторону долины. Там, на другой стороне снежного поля, на самой границе леса, вырастал снежный вихрь. Прямо напротив сотни Тасама.
– Ну, – хрипло сказал один из лучников, стоявших с другой стороны дерева, – кажется, началось.
Он скинул лук с плеча, подтянул тетиву и стал доставать из колчана стрелы, втыкать их в ноздреватый снег. Остальные последовали его примеру. Потом лучник обернулся к Фараху.
– Малец, – сказал он и Фарах увидел, как дыхание оседает белой изморозью на роскошных леаранских усах, – шел бы ты отсюда… подальше в лес.
– Потише, – буркнул второй лучник. – Это послушник. Считай, нам повезло. Верно, брат?
Фарах сдержанно кивнул. Он не мог оторвать взгляда от снежного вихря катившегося по равнине к мечникам Тасама. Подмастерью казалось, что снежный поток мчится прямо на него.
Сотник вскинул меч, и лучники тут же забыли про Фараха. Они засуетились, взяли в руки стрелы, но луки пока не натягивали. Ждали сигнала. Фарах вдруг почувствовал, что у него занемели ноги. Он совсем их не чувствовал. В горле пересохло. Совершенно некстати вспомнился Ламеранос и его предсказание. Стало страшно. Закружилась голова, и подмастерье вцепился в ствол ели, стараясь удержаться на ногах. Он приник к дереву, обнял как брата, и сделал несколько глубоких вздохов, отгоняя мрачные мысли. В голове прояснилось, и только тогда Фарах решился вновь посмотреть на поле боя.
Снежная лавина катилась по белоснежной равнине бесконечным потоком. Точно так совсем недавно орда накатывала на середину сальстанского войска. Внутри нее бились темные силуэты, беспорядочно мельтеша, как листья гонимые ветром. Белый ком миновал середину долины, Тасам что-то громко закричал и снова вскинул клинок.
– С нами благой Энканас! – выдохнул Фарах.
Меч сотника резко опустился, и лучники спустили тетиву.
8
Подмастерье затаил дыхание, до рези в глазах всматриваясь в белую даль. Но снежная пыль все катилась пушистым облаком по белоснежному полю к замершему строю мечников. Туча стрел, выпущенная лучниками, бесследно канула в снежных вихрях, исчезла без следа. Орда не замедлила бег.
Фарах высунулся из-за смолистого ствола и попытался рассмотреть это страшное облако. Ему удалось увидеть, что среди белого месива мелькают темные фигуры. Но кто это был, или что – подмастерье никак не мог разобрать. Было ясно одно – снег всего лишь прикрытия для орды.
Тем временем лучники дали второй залп. Его постигла судьба первого, – стрелы словно растворились в белой пелене, скрывавшей наступающую орду. И все же, Фараху показалось, что несколько теней упали.
Тасам взмахнул мечом, и воины сомкнули ряды, ощетинились самодельными копьями. Орда была еще далеко, но вперед продвигалась быстро. Лучники дали еще один залп, и принялись вразнобой проклинать белое облако, мешавшее им целиться. Большинство их выстрелов пропадало впустую.
Мимо Фараха промчался воин, тащивший охапку стрел, перехваченную толстой бечевой. Утопая по колено в снегу, он помчался вперед, к лучникам, стоявшим сразу позади мечников. Один. Всего лишь один воин. Фарах подумал, что ему надо вернуться в лес, найти повозку со стрелами и принести их лучникам. Хоть какая-то польза. Он даже оглянулся, пытаясь разыскать взглядом костры, у которых ночевали солдаты, но в этот момент в бой вступил Састион.
Над его головой вспыхнул огненный шар, размером с большую тыкву, и тотчас полетел навстречу наступающей орде. Следом за ним отправились еще два. Миновав строй мечников, шары опустились к самой земле и теперь скользили прямо над снегом, плавя его на лету. За шарами тянулся длинный след пара, а шипение испаряющейся воды переходило в свист, резавший уши.
Облако снега замедлило ход, дрогнуло, заколебалось. Потом сгустилось, превращаясь в огромный снежный ком. Но огненные шары легко его пробили и один за другим ушли в самый центр снежной пелены. Секундой позже они взорвались под торжествующий рев воинов Тасама.
Подмастерью хорошо было видно, как снежный ком подсветился изнутри, словно огромный фонарь. Пелена вспыхнула, расцветилась алыми и багровыми сполохами, затряслась, как студень, а потом лопнула. Из ее центра вверх ударил фонтан снежинок, следом вырвалось пламя, сожравшее снежинки на лету и светящийся снежный пузырь расплескался по округе брызгами воды. Орда лишилась своей защиты и теперь была хорошо видна.
