В окне виднелся клочок чистого неба, и это зрелище чудесным образом придавало Сигмону сил. Он следил за тем, как облака плывут сквозь небесную синь, и ему становилось легче. Они словно говорили ему: все проходит, все на свете уносит ветром, и все беды тоже уйдут. Сигмон смотрел на пушистые облака, и ему хотелось стать птицей. Улететь прочь из этого города, подняться высоко над всей грязью и мерзостью, что царит на земле. Но он не умел летать, поэтому с тоской смотрел на клочок синего неба. Ему казалось, что день никогда не кончится.
Очнулся он от стука в дверь, вскинулся и с удивлением обнаружил, что на чердаке довольно темно. Он выглянул в окно. Оказалось, он уснул и проспал весь вечер: солнце садилось за лес, и на город опускалась ночь.
Условный стук повторился, и Сигмон заторопился к двери, удивившись, что лавочник все-таки вернулся. На это он не рассчитывал.
Но это действительно был Виуд. Он ловко скользнул в приоткрытую таном дверь и тут же ухватил его за рукав.
— Господин Сигмон, — прошептал он, — нам нужно идти!
— Вы принесли воды?
— Потом, вода — потом. Сейчас надо торопиться.
— Что случилось?
Сигмон вырвал рукав из цепких пальцев лавочника и закрыл дверь. Потом обернулся к Виуду. Тот стоял у стены и дрожал, словно подцепил лихорадку.
— Что там, на улице? — спросил шепотом Сигмон. — Нас ищут?
— Нет. — Лавочник замотал головой. — Нет. Но очень удобный момент.
— Виуд! Говорите толком, что происходит?
— Все ищут вампира. Маги мечутся по городу, пытаясь разыскать его до наступления темноты. Сейчас они все заняты, им не до нас. Надо быстрее бежать из города, пока не наступила ночь. Скоро маги поймут, что вампир пропал, и возьмутся за нас.
— Понимаю, — кивнул Сигмон. — А что городская стража?
— Бегают следом за магами. Ищут всех, кто прячется от солнца. Они не знают, что упырь подох. Но, как наступит темнота, они начнут хватать всех подряд. Господин Сигмон, нам надо бежать!
— Хорошо, — решился ла Тойя, понимая, что более удобного случая не представится. — Куда идем?
— На улицу. Потом к южным воротам. Они перекрыты, но их караулит знакомый стражник, он нас выпустит.
— К южным? — удивился Сигмон. — Но в таком случае нам нужно будет пройти мимо казарм. Не лучше ли пойти к восточным воротам? Это, конечно, дальше, но, на мой взгляд, безопаснее.
— Нет, нет! Они не ждут нас у казарм, думают мы не посмеем. И у восточных ворот нет моего знакомого.
— И в самом деле, — согласился Сигмон, уди вившись сметливости лавочника. — В таком случае идем.
Виуд тотчас распахнул дверь чердака и выскочи, на площадку. Сигмон замешкался, опасаясь, как бь жильцы дома не перехватили незваных гостей на лестнице.
— Быстрее, — выпалил лавочник. — Тут никого и нет.
И, не дожидаясь ответа, он бросился вниз по лестнице. Сигмон пошел следом, настороженно поглядывая по сторонам, но его опасения оказались напрасны. Лестница была пуста, за дверями — тихо Верно, жители, напуганные облавами, предпочитали в такое неспокойное время сидеть дома.
— Быстрее, господин Сигмон! — крикнул Виуд «нижней площадки. — На улице темнеет, поторопитесь!
Решившись, тан бросился вниз, перепрыгивав через несколько ступенек за раз. Виуд бежал впереди, и тан слышал, как его каблуки выбивают из лестницы барабанную дробь. Сигмон мчался следом: надеясь на то, что никому из жильцов не придет е голову высунуться и посмотреть, что там за шум на лестнице.
На последнем пролете он замешкался, оступился и чуть не упал. Впереди хлопнула дверь — Виуд вылетел на улицу. Тан, побоявшись, что лавочник бросит его, бросился следом.
Они ждали его у самого выхода, в темноте. Уже коснувшись медной ручки двери, тан их почуял, но не успел ничего сделать. На него набросились сразу с двух сторон, крепкие руки ухватили за плечи, пригнули к полу, зашарили по телу, пытаясь нащупать меч. Вскрикнув, Сигмон распрямился, стряхивая с себя стражников. Он понял, что Виуд предал его и завел в ловушку. Ярость полыхнула в груди костром, и тан зарычал — низко и гулко, как зверь.
В горло вцепились крепкие ладони, умело и точно, но Сигмон отодрал их от себя, рванул вниз, с силой, до хруста. В темноте завыли от боли, тяжелая туша шлепнулась на пол, и тут же Сигмона бросило вперед — в спину сильно ударили. Новая кожа не подвела — он даже не почувствовал боли. Развернувшись, он обхватил второго стражника, легко поднял его и бросил в дверь.
Деревянные створки с треском вылетели наружу, и в лицо Сигмону плеснулся вечерний свет. Он бросился в закатные лучи солнца, надеясь вырваться из тесного подъезда, обернувшегося ловушкой, но споткнулся о тело стражника. Кубарем тан скатился по ступеням крыльца, вскочил на ноги и увидел, что путь к свободе закрыт: у крыльца его ждали еще трое. Сигмон подался назад, выхватил из-под плаща меч. Клинок вспыхнул в лучах закатного солнца, но сверху упала прочнейшая охотничья сеть, рассчитанная на дикого зверя. Тан запутался в ней, взмахнул руками, пытаясь вырваться… Один из стражников ударил его древком копья по руке и выбил меч. Потом копьем же подсек ему ноги, и Сигмон упал на брусчатку. Заворочался, завозился, вцепившись руками в сеть.
— Господин десятник, — взвился знакомый голос. — Это я! Не забудьте, это я его привел!
— Виуд! — крикнул тан. — Негодяй!
В голове помутилось. Звериная ярость хлестнула изнутри, заставила завыть диким зверем. Подчиняясь злости, Сигмон рванул сеть, и она поддалась, затрещала, уступая силе рычавшего чудовища. Казалось, еще миг — и сеть расползется в руках как кусок гнилой ткани.
Удар по голове заставил Сигмона откинуться на спину. Перед глазами поплыли разноцветные круги, и руки разом ослабели. И все же понадобился второй удар, когда тан заворочался и попытался встать, срывая с себя остатки сети.
Второй удар выбил из него сознание, и тан закрыл глаза даже раньше, чем повалился на холодные камни мостовой.
* * *
Боли не было. Кружилась голова, перед глазами вращались зеленые круги, но боли не было. Нужно только вернуться назад. Пусть мир померк, но он еще здесь, рядом, стоит только руку протянуть. Остается только вернуться, открыть глаза…
Первыми из темноты появились сапоги. Начищенные до блеска, подкованные железом, чуть поношенные, но все еще крепкие. Потом рядом появилась еще одна пара. Рывком вернулся окружающий мир, и Сигмон понял, что все еще лежит на брусчатке у ног городских стражников. Представив, как подкованные сапоги впиваются в бок, он прикрыл глаза, сделал вид, что все еще без сознания.
Оказалось, что это не так просто. Еще кипела в жилах кровь, еще хотелось вскочить на ноги, ринуться в незаконченную схватку и взять реванш. Расшвырять охрану, вытрясти душу из десятника и оторвать голову Виуду. Обязательно оторвать. Он вытащил этого предателя из темницы, из-за него прогнал Риго на верную смерть, а этот презренный торгаш… Виконт был прав. Следовало сразу отрубить лавочнику голову и на том успокоиться. Но не сейчас. Не сейчас.
