— Как… Как это произошло?
— Я вытащил его из темницы, а он потом отбил меня у конвоя стражников, — кратко ответил Сигмон, решив не вдаваться в подробности.
— Из темницы? Где это было?
— В королевстве Ривастан, город Вент. Его держали в армейской тюрьме, но должны были перевести в коллегию магов.
— И вам удалось бежать?
— Удалось. Потом, правда, нас предал лавочник, которого мы прихватили с собой, но это долгая история, сударыня. Главное, что все кончилось благополучно.
Арли двинулась к Сигмону, и он отшатнулся. Но вампирица не нападала. Она смотрела в глаза тана, и ему показалось, что даже воздух горит зеленым пламенем.
— Отвечай быстро, — прошипела вампирица. — Как ты попал сюда? Ну! Быстро и честно, я почувствую, если ты соврешь!
Глаза ее пылали зеленым огнем. Тан ощутил в них силу, магическую силу взгляда вампира, и был уверен: она почувствует. И все же он чуть помедлил, убеждаясь в том, что и его сила не меньше, что он устоит против этого колдовства. Если будет нужно.
— Я убежал из города, — наконец ответил он, понимая, что наступил решающий момент. — И направился в Гернию. Здесь остановился, чтобы подработать. Вечером на улице меня задержал патруль — четыре стражника и капитан. Они повели меня в караулку, но по дороге проклятый капитан уколол меня иглой в шею. Очнулся я здесь.
— Как выглядел капитан? — быстро спросила Арли. — Ну!
— Стройный такой. В черном колете. Напомаженные волосы, породистое лицо с прямым носом.
— Пеллар, — прошипела вампирица, и ее взгляд потух.
Она отошла, прижалась спиной к стене и скрестила руки на груди. Теперь она выглядела спокойной, словно слова Сигмона все объясняли. Но сам тан ничего не понял.
— Кто это — Пеллар? — спросил он.
— Младший. Он добывает еду для Старших. Хватает бродяг на улицах, тех, чье исчезновение никого не потревожит, и доставляет в замок. Редкостная сволочь, даже для младшего. Если встретишь его — убей.
— Не волнуйтесь, сударыня, счет к этому мерзавцу уже оброс процентами.
Арли села на тряпье и закуталась в одеяла так, что снаружи осталось только бледное лицо. Она выглядела усталой, под глазами появились темные круги, а веки были прикрыты. Казалось, еще немного-и уснет.
— Похоже, ты не врешь, — шепнула она.
— Так каков ваш ответ? Почему вы здесь?
— Меня держат в темнице мои братья. У нас… ссора. Освободи меня, отведи подальше от города, так, чтобы не догнали, и тогда я тебя озолочу. У меня есть деньги. Там. Наверху.
— Хорошо, — сказал Сигмон. — Остался еще один вопрос. Где мы?
— В подземелье замка графа Дарелена. В самом его сердце.
— И много ли в этом сердце вампиров?
Арли вскинула брови, бросила на собеседника удивленный взгляд, а потом рассмеялась, звонко и заливисто, как самая обычная девчонка.
— Вот теперь, любезный тан, я верю, что ты пришел издалека, — сказала она, отсмеявшись. — Это же замок графа Дарелена.
Теперь уже Сигмон удивленно вскинул бровь: он не совсем понял, что хотела сказать его новая знакомая.
— В замке почти нет людей, — пояснила Арли. — Мы правим графством уже несколько веков. Дарелен, наш предок, был первым Старшим на этой земле.
Тан втянул носом воздух, наполненный запахом плесени, и шумно выдохнул, представляя себе замок, битком набитый вампирами.
— Кругом одни упыри, — с горечью сказал он и сел на холодные камни.
Все оказалось даже хуже, чем он предполагал. Один вампир — это еще ладно. Но целый замок… что толку выбираться из темницы, если потом придется с боем прокладывать дорогу к выходу? А в том, что бой будет, Сигмон не сомневался. Любых стражников можно обмануть. Можно затеряться в толпе, бесшумно проскочить мимо, отвести глаза, отвлечь, подкупить… Но только если стражники — люди. Вампиры своей добычи не упускают. Но о них еще рано беспокоиться, для начала нужно выбраться из каменного мешка.
— Три моих роста, — задумчиво сказал Сигмон, стоявший посреди и рассматривавший потолок.
В его центре темнело большое отверстие, горловина, через которую в камеру опускали пленников и еду для них… Стены камеры сходились у этой дыры, и потому темница напоминала бутылку. Прочную каменную бутылку.
— Не очень высоко, — решил он, внимательно изучив потолок. — Туда можно забраться по стене.
— Да, но только если у тебя крепкие пальцы, — отозвалась Арли, кутаясь в дырявое покрывало. — И ты ловок, как…
— Вампир, — закончил Сигмон. — Так в чем же дело? Почему вы не выбрались отсюда?
— Там, наверху, — решетка.
— Любую решетку можно сломать. К тому же вампиры сильнее обычных людей.
— В ней эльфийское серебро. Я не могу прикоснуться к нему.
Сигмон понимающе кивнул: он не раз слышал, что серебро смертельно для вампиров. Обычного они на дух не переносили, а серебро, куда была добавлена, по слухам, кровь эльфов, было для них смертью.
— Я могу его коснуться, — сказал тан, всматриваясь в темное пятно над головой.
Вампирица лишь пожала плечами.
— Предположим, — произнес Сигмон, — что я добрался до решетки и даже выломал ее. Что дальше, сударыня?
— Дальше подвал. В нем есть еще несколько камер, но сейчас они пустуют. Из подвала есть выход в коридор. Он ведет в галерею, а из нее можно пройти в зал. Оттуда есть выход во двор, к воротам, и через них легко выйти в город. Если бы нам это удалось, мы смогли бы затеряться в толпе.
— Охранники?
— Один, в подвале.
— Только один?
— У стражи сейчас не так много работы. Я единственная пленница, больше им некого караулить. Я не могу коснуться решетки, так что одного охранника вполне хватает.
Сигмон повернулся к Арли, подошел и сел рядом, не думая ни о чем, кроме побега. Тан уже не опасался нападения — он нужен вампирице, по крайней мере сейчас. Только он мог сдвинуть решетку и вывести ее из подвала. Но что будет потом? Смогут ли они бежать и оставит ли она его в покое? Не превратится ли он в жертву голодного вампира?
— Сколько их было? — тихо спросил Сигмон.
— Кого?
— Таких, как я.
Арли отвернулась, и ее волосы рассыпались по плечам. Сигмон смотрел на них и чувствовал, как внутри все сжимается от жалости. Девчонка. Обычная девчонка. Но сколько человеческих жизней на ее счету? Сколько раз она оставляла холодный труп на каменном полу и уходила прочь, сытая и довольная?
— Один, — глухо отозвалась она.
Сигмон удивленно хмыкнул. Вампирица сразу же повернулась к нему и гордо вскинула подбородок.
