Сигмон снова опустился на колени и перевел дух. Да, все сходится. Он сразу заметил, что вампирица похожа на Риго, но тогда подумал, что все вампиры схожи между собой.
— Как, как он мог так поступить со мной? — с отчаянием крикнула Арли, упала на колени и вцепилась в грязные покрывала. — Он не должен был уходить. Он бросил меня, — пожаловалась она и заплакала.
Сигмон на коленях подполз к ней, сел рядом и обнял за плечи. Арли вцепилась в него, как утопающий в спасителя, и сквозь рыдания тан разобрал:
— Это он Старший, это он должен принять Железный венец! Он должен был остаться и защитить меня. При нем Терат никогда бы не посмел так поступить со мной!
— Ничего, — сказал Сигмон и провел ладонью по грязным свалявшимся волосам. — Успокойся. Все наладится. Риго жив, и он еще вернется. Я с ним поговорю.
— Вот именно — вернется, — всхлипнула Арли. — Когда? Где он был три года…
— Риго — мой друг, — отозвался Сигмон. — Я помогу тебе. Я не дам в обиду сестру человека, спасшего мне жизнь. Успокойся, Арли.
— Вампира, а не человека!
— Да плевать!
Вампирица уперлась руками в широкую грудь тана и отстранилась. Она выглядела такой беззащитной, что у Сигмона защемило сердце. Ему хотелось встать и закрыть ее от всех неприятностей мира своей новой кожей. Самим собой. Арли заглянула ему в глаза с надеждой. Так, как смотрят на того, кто может помочь, причем помочь бескорыстно, за просто так. По зову сердца.
— Ты не такой, как все, — тихо сказала она. — Совсем не такой. Я сразу это почувствовала, как только ты подошел ко мне. Поэтому я и заговорила с тобой. Никогда не думала, что люди бывают такими.
— Я не такой, — согласился Сигмон, но не стал говорить ничего больше.
— Теперь я понимаю Риго. Это так на него похоже. Если он и смог подружиться с человеком, то только с тобой. Риго… как бы я хотела его увидеть!
— Главное — выбраться отсюда, — прошептал Сигмон. — А потом мы его разыщем, и вы снова встретитесь.
— Теперь нам будет проще, — сказала Арли, вытирая слезы ладошкой. — Риго… Даже если он далеко, то все-таки поможет нам.
Сигмон смотрел на ее узкую ладошку и понимал, что сделает все, чтобы найти Риго. И задать ему один-единственный вопрос… Насчет сестры.
— Проще? — спохватился он, заметив, что Арли пристально смотрит на него.
— Да. — Она выпрямилась, и ее глаза снова зажглись зеленым огнем. — Нам только надо выбраться в общий зал и сказать, что наследник Теума Тиама жив.
— Думаю, — мягко сказал Сигмон, — от такого известия Терат немного расстроится.
Арли кивнула, вытерла ладонью мокрую от слез щеку и рассмеялась.
Когда кругом темно и холодно, когда неизвестно, что готовит судьба, то легко впасть в отчаяние или сойти с ума. Если ты один. Но если в темноте двое, то отчаянию нет места. Есть место разговорам и надежде.
Обнимая хрупкие плечи вампирицы, Сигмон отчетливо понимал, что надежда — это все, что у них осталось. Положение незавидно: каменный мешок, стражник наверху, вампиры в замке, и только призрачная, протертая до дыр, как старая простыня, надежда на освобождение. Но, несмотря на все это, тан чувствовал себя так хорошо, как никогда раньше. Их двое. Часом раньше они были одиноки, хоть и стояли рядом, но теперь они вместе. Вот что понимал Сигмон, прижимая Арли к своей груди. Пожалуй, со времени смерти родителей он никогда еще не чувствовал себя так хорошо. Почти человек и почти не человек — хорошая пара.
Арли была холодной, как снежинка. Сигмон обнимал ее ледяные плечи и удивлялся тому, как может жить такое существо. Или не жить? Нет, она совсем не похожа на зомби, на ожившего мертвеца, что поднялся из могилы. Тан чувствовал, как там, в самой глубине холода, бьется ее сердце. Чувствовал его ритм, проходящий сквозь хрупкие руки, бледные и холодные. Он знал: она живая. И еще понимал, что ничего не знает о вампирах. О настоящих вампирах, а не тех, которыми его пугали в детстве. Риго оказался отличным парнем. Настоящим человеком, более человечным, чем лавочник, погубивший десятки жизней. И все же он пил кровь. Арли… Она говорила и говорила, найдя наконец того, кто согласился бы ее выслушать. Того, кто был не таким, как ее братья, и не таким, как другие люди. Люди… мог ли он, быстрый, сильный, видящий в темноте, с живым панцирем на теле, называться человеком? Пожалуй, что нет. Сигмон размышлял об этом, поглаживая спутанные волосы Арли, а она все говорила, и тан чувствовал ее дыхание на своей щеке.
— Конклав состоится на днях, завтра или послезавтра. В замке собрались Старшие, и много — почти все, что есть в Даре. Здесь главы кланов, я чувствую их силу. Они приехали из провинций, собрались со всех уголков графства. Они должны обсудить вопрос наследника и после совета принять решение, хотя все знают, каким оно будет.
— Разве у старого графа не осталось других наследников? Род Дарелена прекратился?
— Граф Дарелена — это титул. Такой же, как король Ривастана. В каждом из нас течет кровь великого предка, и титул по праву наследуют разные Кланы. У нас есть и трон, и венец… Вольное графство давно стало бы королевством, только вот соседи не хотят его признавать. С Дареленом они смирились, но если доказывать, что у него была и часть старой королевской крови… Слишком многое откроется. Этого нельзя допустить.
— Хорошо, но, если известно, что ты наследница, зачем собирать конклав? Что он будет решать?
— Они приехали не решать — торговаться. Каждый хочет получить свою долю расположения нового графа Дарелена. Младшие очень возбуждены. Их тоже много в замке, очень много, но они не доставят неприятностей.
— Подожди, — попросил Сигм он. — Кто такие Старшие и Младшие? Я не понимаю.
— Старшие — это наследники, — сказала Арли. — Те, чья кровь не разбавлена человеческой. Рожденные вампиром от вампира, сохранившие наследство рода. А Младшие — те, в чьих жилах есть человеческая кровь. Они намного слабее Старших, даже лучшие из них не могут сравниться с теми, чья кровь чиста…
— Постой, — спохватился тан. — Ты говоришь, рожденные от вампира? Или от человека? Так вы…
Арли отстранилась, стряхнула с плеч руку Сигмона и нахохлилась, как замерзший воробушек. Тан понял, что коснулся запретной темы, и замолчал.
— Не пристало наследнице графского венца говорить о таких вещах. Да и тебе не нужно это слышать. Ты и так знаешь слишком много для смертного.
— Я знаю то, что знаю, — спокойно отозвался Сигмон. — Но чем больше я знаю, тем больше шансов на то, что я вытащу нас из темницы.
Вампирица заколебалась, проглотила обидные слова, готовые сорваться с языка, и опустила плечи. Сигмон снова поразился ее беззащитности. Он никак не мог представить ее на… охоте. Хотя дочь главы клана, выросшая в замке, вернее, выращенная, как цветок в оранжерее, вряд ли она по-настоящему охотилась на людей.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Да, мы… размножаемся, как люди. Мы такие же, как вы, только немного другие.
