— Эти и еще трое, — откликнулся Рон. Хромая, он подошел к Сигмону и положил ему руку на плечо. Тан поднялся.
— Значит, это все, — сказал он. — Те трое тоже мертвы. Жаль.
— Ну и слава небесам, — отозвался алхимик. — Ублюдки получили по заслугам. Редкостные мерзавцы. Они ворвались в замок и сразу захватили дочку барона — ребенка! Хиддер просто вынужден был им подчиняться.
— Жаль, что ни один не уцелел, — бросил тан. — Мы так и не узнаем, кто их послал и чего они хотели.
— Они хотели тебя, — тихо сказал Рон. — Кому-то ты крепко насолил.
— Знать бы кому, — отозвался Сигмон, поднимаясь на ноги. — Как ты? — спросил он у друга.
— В порядке, — отозвался Рон и поморщился. — Глаз заплыл, нос сломали. Ногу вот подшибли. Но ничего, заживет.
Сигмон похлопал его по плечу и обернулся к барону. Нотхейм все качал на руках дочь, нашептывая ей ласковые слова. Лори успокоилась и только едва слышно всхлипывала, уткнувшись носом в огромное отцовское плечо.
— Хиддер, — позвал тан.
Барон обернулся, окинул взглядом тана и покачал головой. Тот выглядел так, словно только что выбрался из костра.
— Прости, — сказал Сигмон. — Это все из-за меня.
— Бывает, — буркнул барон. — Помню, десять лет назад банда таких же ублюдков пыталась захватить мой замок. Но тогда у меня не было Лори, и мы славно повеселились.
Взгляд барона натолкнулся на оплавленную чешую и замер. Глаза барона широко раскрылись, а брови взлетели к седому чубу. Он сдавленно булькнул и умолк.
Сигмон ничего не сказал. Он просто стоял, а Нотхейм рассматривал его шкуру.
— Вот, значит, как, — наконец выдавил барон. — Вот оно как.
— Мы скоро уйдем, — успокоил его Сигмон. — Сегодня же.
Хиддер опустил дочку на пол. Она схватилась за отцовскую руку и прижалась к ноге, с испугом глядя на тана.
— Никуда вы не уйдете, — твердо сказал барон. — Пока Рон не сможет сам дойти до сортира.
— Да я… — начал Рон, но Хиддер вскинул руку.
— Сейчас никаких разговоров, — велел он. — Идите в кабинет и ждите меня там. Простите, но сейчас мне нужно позаботиться о моей дочери. Потом мы поговорим.
Хиддер коротко поклонился, подхватил Лори на руки и вышел из зала. Сигмон обернулся к другу и тихо сказал:
— Сегодня же.
Алхимик, знавший барона чуть лучше, только покачал головой.
Через неделю, когда Рон поправился, а от ран Сигмона не осталось и следа, друзья покинули гостеприимный дом барона Нотхейма.
Их провожали все: обитатели замка толпой высыпали к воротам, и во дворе сразу сделалось тесно. Кони, накормленные и оседланные, ждали друзей у крыльца.
На ступенях стояли барон и Лори. Хиддер на прощание обнял и Рона и тана, громко сокрушаясь, что приходится их отпускать. Сигмон, уставший от слезливых прощаний, наскоро поблагодарил барона и взлетел в седло. Все уже сказано — и слова благодарности, и заверения в вечной дружбе, и обещания вернуться.
Алхимика барон удержал. Ухватил за рукав, притянул к себе и прогудел в самое ухо:
— Вы вернетесь? А?
— Конечно, — отозвался тот. — Не знаю, когда, но обязательно вернемся.
Барон уронил в сизые усы огромную, истинно баронскую слезу и снова обнял друга.
— И все же жалко, — сказал он, — что того дракона пришлось похоронить. Не по-людски, конечно, бывшего человека чучелом держать, но все одно жалко. Не каждый барон может похвастаться чучелом дракона.
— Посмотри на это с другой стороны, — посоветовал алхимик. — Ни один барон не может похвастаться тем, что дружит с живым драконом.
— Это да, — согласился Нотхейм и бросил взгляд на тана, который возвышался над толпой, как памятник. — Дракон в друзьях у барона — номер еще тот. И плевать на соседей.
— До встречи, Хиддер, — сказал Рон. — Не скучай. Мы еще увидимся, обещаю!
Он послал воздушный поцелуй симпатичной служаночке и запрыгнул в седло. Сигмон нетерпеливо подхлестнул коня, и друзья поехали к воротам сквозь галдящую толпу.
— Удачи! — прокричал барон вслед гостям.
За воротами Сигмон пустил вороного в галоп. Рон старался не отставать. Миновав деревню, они выехали к перекрестку.
— Куда теперь? — крикнул алхимик.
— Ривастан, — бросил Сигмон. — Они пришли оттуда, в этом нет сомнений. И узнать, что происходит, можно только там. Я отправляюсь на родину, чтобы найти и разворошить это проклятое гнездо. Мне надоело быть дичью. Пора положить этому конец.
— Не слишком умно, — отозвался Рон. — Тебя там будут ждать. Ты точно хочешь вернуться? Быть может, отправимся в Волдер? Говорят, там можно неплохо заработать.
— Нет. Хватит бегать. Я возвращаюсь домой. А ты, как хочешь.
— Я с тобой, — крикнул Рон. — С тобой!
И пыль из-под копыт сизым облаком повисла над дорогой. Путь домой обещал быть долгим.
ГЛАВА 7
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
День выдался сумрачным. Уже приближался полдень, а солнце все не показывалось. С раннего утра мохнатые тучи нависли над лесом, цепляя верхушки деревьев пушистыми животами. Чудилось, должны излиться холодной осенней моросью — как и вчера, и позавчера, и неделю назад.
— Как мне надоела грязь, — пожаловался Рон, рассматривая бабки Звездочки, перепачканные глиной.
— Осень уже кончается, — отозвался Сигмон. — Скоро придет зима, и станет чисто.
— В этих краях я еще не бывал. У вас тут снег выпадает?
— Почти всегда. Не как в столице, конечно, но тоже хватает.
— А у барона сейчас тепло, — мечтательно произнес Рон. — У него сейчас вино молодое пробуют.
— Опять стенаешь? Надоел, сил нет. Вот почему ты не остался у Нотхейма, зачем со мной поехал?
— А шут знает? Жалко мне тебя бросать, пропадешь ведь. Ни на минуту нельзя одного оставить.
Сигмон хмыкнул, собрался напомнить, что это алхимика пришлось выручать из плена в замке барона, но промолчал. В конце концов это по его вине наемники захватили замок. Охотились-то за ним.
Тан привстал на стременах и окинул взглядом дорогу, что уходила вдаль, огибая лес. Грязная лента, вязкая, как лесное болото, она лишь по привычке называлась дорогой. Но сворачивать с нее — себе дороже. Через лес не пробьешься, а луга, что остались справа, давно залило водой.
— Давно я тут не был, — медленно произнес Сигмон.
Только сейчас из памяти всплыли полузабытые образы дома. Он вспомнил, что за лесом течет река. Через нее перекинут большой деревянный мост без перил. И не мост даже, а настил с прогнившими досками. А за речкой начинается дубрава, потом ельник, поля, холм. А под ним деревня и родное имение л а Тойя, полученное прадедом в награду за верную службу короне. Место, куда можно вернуться, и все будут тебе рады. Кем бы ты ни был.
