Он вылетел в дыру, как камень, пущенный из пращи. Навстречу свежему ветру, навстречу весенней ночи... И также, как камень, рухнул вниз.
Сознание помутилось раньше, чем он коснулся земли. Он помнил только краткий миг полета. Потом боль в груди, мерзкий хруст где-то внутри и вкус крови во рту. А еще – тепло, исходящее от мягкой лесной земли.
Где-то за спиной с грохотом обрушился горный кряж, и пришла тьма.
* * *
Жизнь возвращалась постепенно. С каждым порывом ветра, с каждым шорохом в лесу, с каждым новым толчком сердца. Из тьмы забытья всплывали звуки и запахи. И тогда Сигмон понял: он жив и лежит на спине. Чувства вернулись к нему, и тан тотчас пожалел об этом.
Его тело превратилось в мешок, наполненный болью. Но это была правильная боль – с хрустом выправлялись суставы, бесшумно сращивались порванные сухожилия, и тихо-тихо, едва заметно, билось сердце. Но с каждым его ударом в тело Сигмона вливалась очередная порция обжигающей жизни. Изломанное тело, в котором чудом теплился уголек дыхания, восстанавливало себя.
Он очнулся задолго до рассвета, но так и не открыл глаз. Ему не нужно было зрение, чтобы понять – он лежит на куче лапника, а рядом тихо сопят во сне верные друзья. Перед самым восходом он мог уже встать на ноги и прошагать пару миль, но Сигмон не стал шевелиться. Лежал, вслушивался в отголоски боли и думал о том, как жить дальше, когда все, что он знал и любил, мертво.
И только когда первые лучи солнца пробились сквозь густые кроны и упали на его лицо, Сигмон понял, что надо делать. То, что кажется правильным.
Он шумно вздохнул, проверяя легкие, и с радостью убедился, что тело исцелилось. Тихое сопение прекратилось, и раздался сдавленный голос:
– Дар. Дар! Проснись, рыжий! Кажется, он приходит в себя.
– Все хорошо, Рон, – отозвался тан, не размыкая век, по которым гулял горячий солнечный луч. – Мне лучше.
Алхимик сдавленно вскрикнул, и вокруг тут же стало шумно – заворочались остальные, пробуждаясь от сна. Сигмон пошевелился, попытался раскрыть глаза, но не смог – веки слиплись. Тогда он медленно сел.
– Держись, – раздался голос Корда, и его рука легла на плечо тана.
– Я сейчас, – сказал маг. – Сейчас.
Сигмон помотал головой и открыл глаза. Перед его взором поплыла вереница радужных пятен – солнечный свет на миг ослепил его. Тогда Сигмон вскинул руку, чтобы протереть глаза. И промахнулся.
– А, мать, – буркнул над ухом Рон.
Лицо осталось на месте. Оно никуда не делось. Но вот рука... Правая рука, в которой еще пылала костром жгучая боль... Сигмон поднял левую и протер глаза.
Первое, что он увидел – обрубок руки. Предплечье кончалось около запястья, а на его месте виднелась культя, багрово-черная от запекшейся крови. Она торчала из разодранного рукава кожаной куртки – уродливая, неправильная и бесконечно жалкая. Сигмон застыл, не в силах отвести от нее взгляд. Срез вышел ровным, но мяса не было видно – все затянуто плотной черной коркой, словно рану прижгли раскаленным металлом. Тан был уверен – никто этого не делал, ни он сам, ни его друзья. И эта корка была слишком похожа на ту, что украшала его торс. Слишком.
– Сигги, – позвал алхимик. – Ну, ты как?
Сигмон бережно опустил изуродованную руку на колени и поднял голову.
Они все смотрели на него. Рон лежал рядом, в корнях сосны. Его грудь стала похожа на подушку, так плотно ее обмотали тряпками. Они были грязными, но не от крови – просто обычная грязь. Рядом с ним на корточках сидел рыжий маг. Парнишка выглядел слишком бледным, но в его глазах тлел озорной огонек – похоже, Дарион оправился от ночной битвы и был готов хоть сейчас пуститься в новое приключение. Рыжие мальчишки – они такие.
– Порядок? – прогудели над ухом.
Сигмон повернул голову. Корд, с рукой на перевязи, сидел рядом. Здоровую руку он убрал с плеча Сигмона, но был готов в любой момент поддержать друга. Чуть дальше, у соседнего дерева, лежал де Грилл. Закинув руки за голову, он рассматривал синее небо и жевал травинку. Он был по-прежнему бос и напоминал крестьянина, что решил немного передохнуть перед утренним сенокосом.
Тан оглянулся. Там, на поляне, среди круга выжженной травы, высились баррикады из черных камней. Башня рассыпалась до основания, оставив после себя уродливые руины – зловещие, но безопасные. Древняя магия башни ушла вместе с зеленым порталом и больше никогда не вернется в этот мир. Как и зеленый клинок.
– Сигмон, – снова позвал алхимик. – Ты меня слышишь?
– Слышу, – отозвался тан, снова оглядываясь. – Со мной все хорошо. Честное слово.
– Поверить не могу, – сказал маг, пожирая глазами тана. – Несколько часов назад ты был почти трупом, а теперь...
– Вампир, – хрипло выдохнул Сигмон. – Где Мираль?
– Он ушел, – отозвался капитан. – Еще ночью. Сразу, как только мы тебя нашли. Сказал, что до рассвета осталось недолго, а его ждет черный трон и железный венец.
– А книга? – спросил Сигмон. – Где эта проклятая книга?
Дарион молча распахнул обрывки плаща и вытащил из-за пазухи кипу мятых пергаментов.
– Это она? – жадно спросил тан. – Сборник эльфийских рецептов?
– Он самый, – отозвался маг. – Еле вытащил у тебя из пальцев.
– Точно она? – уточнил Сигмон, поворачиваясь к алхимику.
– Точнее не бывает, – отозвался тот. – Я проверил.
Тан повернулся к Дариону, что пытался запихнуть пергаменты обратно за пазуху.
– Сожги ее, – велел он. – Немедленно.
Рыжий маг замер и удивленно поднял брови.
– Послушайте, тан, – подал голос де Грилл, поднимаясь на ноги. – Мы все бесконечно признательны вам за спасение от ночного народа, но...
– Сожги ее! – гаркнул Сигмон во весь голос.
Маг испуганно отбросил желтые листы прочь, слово они обратились ядовитой змеей. Как только книга коснулась травы, он щелкнул пальцами, и пергамент вспыхнул, как хорошо просмоленный факел. Через миг от бесценного сборника эльфийской алхимии остался лишь белый пепел.
Де Грилл подошел ближе и поворошил пепел большим пальцем ноги. Испачкался.
– Королевские маги будут очень недовольны, – мрачно сказал он. – Они испортят настроение королю. А он с меня шкуру сдерет.
– Так нужно, – отозвался тан. – Эта книга погубила больше жизней, чем наши клинки. Ей не место в этом мире.
– Почему вы просто не оставили ее в башне? – буркнул граф. – Все было бы намного проще. И для меня, и для магов.
– Я не был уверен, что это та самая книга, – отозвался Сигмон и взглянул на де Грилла. – Да и развалины, как оказалось, не очень надежное укрытие для магических вещей.
