На этот раз перчатка не понадобится. Тан заткнул ее за пояс и вытащил из ножен меч. Простой железный клинок пехотинца – заботливо надраенный и заточенный до бритвенной остроты. Ему пришлось побывать в руках умелого кузнеца, и тан выложил за перековку кругленькую сумму, но ничуть не жалел об этом. Теперь Сигмон был уверен – это его собственный меч, и он никогда не подведет, не вырвется из рук и не метнется в сторону вопреки воле хозяина. Он и не подводил, хотя работы в последний месяц у него было много. Но сегодня настал день, когда все труды должны завершиться. И тогда и клинок, и его хозяин получат отдых. Осталась самая трудная часть работы, самая опасная, но ее нужно выполнить. Прямо сейчас.
– Да, – сказал Сигмон пылающему солнцу. – Сейчас.
И пошел к ближайшему дому.
Мертвый Сагем спал. Вампиры, заполонившие его, слышали о Палаче Дарелена, но ничего не знали о Сигмоне Ла Тойя. И даже не подозревали, что живое существо с горячей кровью может по собственной воле прийти в их город. Они прятались в самых темных и укромных углах, дожидаясь ночи. Сегодня они собирались добраться до соседней деревеньки, из которой почему-то так и не вернулись братья, ушедшие на охоту неделей раньше. Они все родились ночными охотниками, и никто из них даже не предполагал, что им придется стать добычей.
Сигмон ла Тойя вошел в ближайший дом и аккуратно прикрыл за собой дверь.
ЭПИЛОГ
Его Величество Геордор Вер Сеговар Третий, законный монарх Ривастана и прилегающих земель, пребывал в прекрасном настроении. С самого утра. Этот день середины лета выдался таким жарким, что король, позабыв о государственных делах, позволил себе позавтракать в одиночестве на балконе замка, наслаждаясь горячими лучами солнца. Тепло прогнало ломоту из суставов и рассеяло туман в глазах Геордора. Он словно сбросил два десятка лет и после завтрака потребовал портных – готовить к Балу Середины Лета новое платье. Вернувшись в опочивальню, он отменил встречу с главой казначейства и принялся придирчиво перебирать мантии, висевшие в огромном платяном шкафу. Он отослал даже слуг – нечего им глазеть на короля, что вертится у зеркала, подобно молоденькой камеристке.
Перекинув через плечо край алой мантии, расшитой поблекшим золотым узором, Геордор повернулся к зеркалу боком. И поджал губы. Мантия была старая, потемневшая, золотой узор поблек, краски выцвели, но не это вызвало неудовольствие короля. Его расстроил собственный животик, что предательски выступал из-под алой материи. Геордор покачал головой – совсем как его покойная матушка, когда заставала будущего монарха за измерением глубины луж в королевском парке.
От печального созерцания собственного чрева короля оторвал сдавленный кашель, раздавшийся из дальнего угла почивальни. Геордор втянул живот и обернулся, величественно запахивая мантию.
– Эрмин? – позвал он.
Де Грилл осторожно выбрался из-за цветастой ширмы, что отгораживала дальний угол комнаты и заодно скрывала дверь в тайный ход. Подойдя к королю, он низко поклонился, чиркнув по полу листами бумаги, что сжимал в правой руке.
– Что скажешь? – спросил король.
Граф выпрямился и окинул наряд монарха критическим взглядом.
– Пора заказывать новую, сир, – ответил он.
– И я так думаю, – согласился Геордор. – Ты пойдешь на бал?
– Увы, ваше величество, – отозвался Эрмин. – Я буду занят делами.
– Какими делами? – нахмурился король. – Что опять прогнило в нашем королевстве?
– Ничего, ваше величество, в Ривастане все спокойно. И на балу я как раз буду следить за тем, чтобы это спокойствие никто не нарушил.
– Я не буду больше пить то жуткое противоядие, – быстро сказал король. – И не проси. Меня после него тошнит три дня. Хуже самого яда, честное слово!
– Думаю, в этом году, противоядие будет не таким ужасным, сир.
– В самом деле?
– Мы ведь сменили алхимика, ваше величество, – напомнил граф.
– Ах да, – припомнил король. – В самом деле, то зелье из королевских лилий оказалось превосходным. Признаться, я уже лет десять не был так доволен результатом. Да и графиня...
Геордор осекся и глянул в сторону плотно прикрытой двери. Эрмин перехватил его взгляд, покачал головой и улыбнулся.
– Ладно, – сказал Геордор и откашлялся. – Так что там у тебя?
– Бумаги, сир, – отозвался граф. – К счастью, сегодня только бумаги, что требуют вашей подписи.
Геордор принял из рук советника листы, и принялся их перебирать.
– Что это? – с удивлением спросил он, – Эрмин, это что такое?
– Это списки сотрудников той самой службы, начальником которой я, по вашему распоряжению, назначен еще три месяца назад.
– Ах да, – нахмурился король. – Моя верная тайная стража. В самом деле. Казначейство уже готово съесть тебя без соли... Это то, о чем мы говорили?
– Да, сир. Надежные люди на службе Ривастану. Вот, на первом листе их настоящие имена. А на втором – вымышленные, которые можно показать казначейству.
– Вижу, – нахмурился король. – Очень интересно. Очень. Что, и конюший нашего любимого герцога?
– Точно так, сир.
– И тот самый алхимик?
– И он тоже, ваше величество.
– Позволь, – сказал Геордор, поднося лист поближе к глазам. – Здесь нет ошибки?
– Где, ваше величество?
– В самом начале. Список возглавляет граф ла Тойя!
– Все верно, ваше величество. Сигмон – самый достойный и самый надежный из этих людей.
– Но ты сообщил мне, что он пропал.
– Он обещал вернуться, сир. И я уверен, что он вернется. И очень скоро.
Геордор покачал головой и взглянул на советника.
– Хорошо, – сказал он. – Ла Тойя оказал неоценимые услуги Ривастану. Пусть возвращается, я желаю видеть его. Но, ради всех небес, Эрмин, почему – граф?
Де Грилл гулко откашлялся.
– Сир, – сказал он, отводя глаза. – Извольте взглянуть на последний лист из тех, что я принес.
– Сим патентом... за неоценимые услуги, – прочитал король, – титул графа... Эрмин!
– Да, сир, – виновато отозвался советник. – Я знаю, вы хотели наградить Сигмона орденом Верного Меча и чином десятника королевской гвардии. Но я точно знаю, что он откажется. А титул... Ему придется много времени проводить во дворце. Думаю, титул ему очень поможет. К тому же, сир, мне кажется, что если кто и заслужил награду в этой не случившейся войне, так это ла Тойя, а вовсе не тот надутый генерал, что утопил полсотни солдат при переправе через реку.
– Генерал Монтак выполнял мой приказ, – сказал король. – О скорейшей переправе. И выполнил его, надо сказать, без задержек, подтянув свою армию к границе за два дня до того, как к ней подошли основные силы Волдера. Фактически это он предотвратил войну.
