– Две сотни! – восторженно рявкнул капитан. – Все, что есть! Они все идут в Ташам, Сигмон! – Он обернулся и со смехом обнял охотника. – Ты понимаешь, что это такое? – спросил он. – Понимаешь?
– Надежда, – коротко ответил тан.
– Нет, это больше, чем надежда! – отозвался Корд. – Это две сотни опытных бойцов, вооруженных до зубов. Это ветераны, прошедшие огонь и воду. Это жизнь Ташама, Сигмон, это наша победа!
– Ура? – неуверенно спросил мальчишка у капитана.
– Беги к Савену, – велел Корд. – Скажи, в город идет победа.
Паренек лихо козырнул и пропал в темноте чердака. Корд рванулся следом, зашатался и ухватился за плечо тана.
Сигмон помог ему выбраться на чердак и спуститься по лестнице. И уже проходя по коридору, они поняли, что добрая весть добралась до начальника стражи: даже отсюда было слышно, как он вопит, требуя принести ему костыль, а иначе он за себя не ручается.
Тан не был уверен, что в город пришла победа. Но то, что к нему вернулась надежда, он знал наверняка.
* * *
Никогда раньше славный город Ташам не знал такого празднества, граничащего с безумием, отдающим горьким вкусом крови и сладостью победы. Это был праздник единения и братства – люди собирались на площадях, в скверах, в кабаках, и ни один из них не остался дома. Дети, женщины, старики, главы семейств, холостяки, вдовцы и вдовы – все вышли на улицы города. Благородные и плебеи, преступники и стража, кредиторы и должники – они обнимались на улицах, залитых кровью, и этим вечером не было места ссорам и упрекам. Оставшиеся в живых ташамцы, те, что выжили, те, что не оставили город в трудный час, навек стали кровными братьями. Это был праздник на осколках горя, праздник на крови, праздник отринувших смерть. Праздник новой жизни.
Все началось с приходом егерей. Когда части Зеленых Листьев вошли в Ташам, многие горожане побросали скарб и встали рядом с ними. Другие, что успели выйти из города, возвращались – у них появилась надежда.
Тир Савен, как старший в городе, принял командование на себя. Он быстро растолковал солдатам, что нужно делать. Егеря разбились на отряды и прочесали город мелким гребнем – конечно, при помощи Сигмона и Дариона. Это не заняло много времени: маг точно указывал убежища кровососов. Ни один из упырей не ушел от клинков, и когда миновал полдень, поражение Ташама обернулось победой. Дарион, заливаясь смехом, подтвердил, что упырей в городе больше нет. И тогда Тир Савен, едва поспевавший на костылях за передовыми отрядами егерей, велел трубить победу.
Сначала праздник многим показался кощунством – улицы города устилали непогребенные тела и горожан, и упырей, лежавших вповалку. Но тут снова выручили егеря: они возглавили десяток похоронных команд, и к вечеру все тела обрели свое последнее пристанище. Это были самые короткие похороны в истории города, и – самые печальные. И только когда кровь смыли с мостовых, люди поняли, что все страхи позади. Скорбь по усопшим покинула Ташам. Ее место заняла Ее Величество Победа. Все ночные страхи, все утренние горести выплеснулись на улицы города безудержным потоком. Только освободившись от них, ташамцы вздохнули полной грудью.
К вечеру весь город погрузился в отчаянное веселье. Все понимали: завтра придет время горести, время печали и скорби по тем, кто сложил головы в бою, но сегодня весь город праздновал победу.
Егеря взяли под охрану стену и западный тракт, ведущий в Дарелен. Вооруженные зельями алхимиков, они были готовы дать отпор целой армии упырей. Прошедшие через сотни пограничных стычек, они знали эти леса как пять пальцев и уверяли, что сквозь их строй и муха не пролетит, не то что упырь. Им верили, и не зря – солдаты прекрасно справлялись с затаившимися в домах кровососами и без помощи охотника на вампиров. Чувствуя себя под надеждой защитой, горожане смогли наконец вздохнуть свободно. Праздник начался.
В самой большой таверне города, что высилась недалеко от особняка стражи, собрались все герои вчерашней ночи. Тир Савен, Сигмон, Корд, Дарион, оба алхимика и пять стражников, уцелевших после боя на стене. Их чествовали как героев, слагали в их честь стихи и тосты, поили и кормили, клятвенно обещали завтра же собрать всем миром деньги и поставить памятник на главной площади. Егерей тоже не забывали, – тех, что были свободны от стражи, растащили по тавернам, и вскоре город погрузился в грандиозную попойку, какой Ташам еще не видел.
Сигмон, прекрасно знавший, что человеческая благодарность короче носа комара, старался оставаться незамеченным. Когда стихли первые бурные тосты, он выбрался из шумной толпы и перебрался за столик около двери. За ним последовали Рон и пришедший в себя Корд, которому все же удалось отоспаться в лазарете, пока егеря прочесывали город. Тир Савен, Ник и Дарион остались в самом центре веселья.
– Поверить не могу, – приговаривал Рон, потягивая из кувшина любимое темное пиво. – Город почти вымер, а они празднуют.
– Такова человеческая природа, – заметил Корд. – Сегодня они наслаждаются победой. А плакать будут завтра.
– А послезавтра начнут выть, что солдаты их не уберегли, предали и бросили на растерзание упырям, – хмуро сказал Сигмон.
– Начнут, – согласился капитан. – А чуть позже станут выяснять, кто в городе главный, у кого власть и кто где был в ночь сражения у западных ворот. Но это не делает их плохими, Сигмон. Это всего лишь человеческая натура.
– А ты, как я вижу, тонкий знаток, – буркнул тан.
– Проведешь в страже хотя бы год – поневоле научишься разбираться в людях, – ответил капитан. – Если хочешь выжить, конечно. Кстати, как насчет предложения Савена?
– Какого предложения? – осведомился Рон. – Надеюсь, речь идет о крупном вознаграждении за услуги охотника?
– Уймись, – бросил тан. – Тир Савен всего лишь хочет видеть меня вторым капитаном городской стражи.
– Хорошее место, – одобрил алхимик. – Доходное.
– Ну так как? – спросил Корд.
– Не знаю, – отозвался Сигмон и покачал головой. – Слишком крутой поворот.
– А может, попробуешь? – предложил Рон. – Не пора ли тебе привыкать к людям?
– Ты же знаешь, мои поиски не окончены, – ответил тан.
– Что ты ищешь, охотник? – напрямую спросил капитан.
Сигмон бросил мрачный взгляд на Корда, но тот не отвел глаз – пристально смотрел на тана, пытаясь догадаться, почему тот отказывается от такого выгодного предложения.
– А почему Гиран звал тебя сотником? – тихо спросил тан. – И что ты делал до того, как поступил на службу к Савену? Что ты для этого сделал?
Корд отвел взгляд, нахмурился и поджал губы. Сигмон знал, что он не ответит – у каждого есть тайны, спрятанные от посторонних за крепкими засовами. Если бы капитан хотел рассказать о своем секрете, он бы уже сделал это. И тан надеялся, что Демистон поймет: он тоже не может рассказывать о своем прошлом. По крайней мере пока. Хватит и того, что о нем почти все знает болтливый полуэльф.
