На гостей не обращали внимания – горожане были слишком заняты собственными бедами. Сначала Сигмон боялся, что его узнают на улице, но потом понял: если его и помнят, то только в замке. Кое-кто из вампиров вспомнит его лицо, но горожане – вряд ли. Оставалось опасаться лишь того, что кровососы почуют в нем чудовище. Охотника, что явился по их души. Но на этот случай у них был Дарион. Рыжий маг пустил в ход свои умения и накрыл путешественников заклинанием, что скрывало их от магических взоров. Теперь для всех они были просто людьми, приехавшими в большой город. Рон предлагал загримироваться, изменить внешность, но маг уверил, что этого не понадобится. Кровососы днем спали, на улицах оставались лишь обычные люди, а Младшие, в чьих жилах было достаточно человеческой крови, чтобы не бояться солнечного света, увидели бы в отряде только людей.
По-настоящему следовало опасаться лишь обитателей самого замка. Но в него нужно еще было пробраться, и тут друзьям оставалось полагаться только на обещанную помощь.
Завидев мощные стены и башни замка, возносящиеся над черепичными крышами столицы, Сигмон придвинулся поближе к Рону.
– Что теперь? – тихо сказал он. – Как мы найдем Мираля?
– Он должен ждать нас у ворот замка, – отозвался алхимик, еще в Ташаме получивший с голубем письмо от де Грилла.
– Когда?
– Всегда. Граф не назвал точное время.
– Он что, дежурит у ворот день и ночь?
Алхимик пожал плечами.
– Меня больше интересует, как кровосос может появиться днем на свету, – сказал он.
– Может, он не упырь? – предположил Корд.
– Кто-то из Младших? – Рон покачал головой. – Вряд ли ему доверили тайну переворота.
– Значит, нас будет ждать человек, которому поручили встретить гостей, – подвел итог Сигмон.
Дарион обернулся, мельком глянул на шепчущихся друзей и сделал им знак рукой, призывая к молчанию. Шептаться посреди улицы – лучший способ привлечь к себе внимание стражи. Горланить во всю глотку – можно, а вот шептаться...
Остаток пути до ворот замка они проделали в полном молчании.
К воротам в огромной стене, сложенной из черных камней, вела широкая улица, застроенная домами. Но перед самыми воротами улица раздавалась в стороны, открывая широкую площадь. Через нее нельзя было незаметно подойти к воротам. За площадью следили стражники – два кирасира из людской охраны замка стояли у створок с мечами наголо. Сигмон не сомневался, что за площадью наблюдают и с крепостных стен, но главным препятствием окажутся эти два стражника, что внимательно осматривали всех, кто заходил в замок.
Да, огромные створки распахнуты настежь, и в них вливается поток людей. Замок живет обычной жизнью, несмотря на то, что большинство его обитателей днем спят. В ворота заезжают повозки с сеном, бакалейщики несут свой товар на прикрытых тканью лотках, зеленщики катят тележки, груженые овощами. В замок доставляется все, что горожане успели собрать или сделать за день. Беда в том, что четверых праздных зевак не пропустят за ворота.
Друзья остановились у крайнего дома и стали наблюдать за людским потоком, оставаясь в тени.
– У кого-нибудь найдется хоть пучок зелени? – спросил Рон.
– Ужасно смешно, – огрызнулся Дар. – Может, прикинешься шутом, а мы твоей свитой?
– Ага, – отозвался алхимик, – думаю, у тебя в запасе есть пара фокусов. Осталось найти для тебя колпак со звездами.
– Тихо, – шепнул Корд и коснулся плеча тана.
Сигмон обернулся и увидел, что к ним мелкими шажками подбирается маленький человечек с белым, как простыня, лицом. По его высокому лбу катились большие капли пота, а руки дрожали, словно у завзятого выпивохи. Он не сводил глаз с отряда Сигмона, а дрожащие губы шевелились, шепча что-то под нос. Он остановился рядом, в двух шагах, и замер, боясь подойти ближе.
Корд положил руку на меч, но Дарион покачал головой.
– Вы гости Мираля? – выдохнул человечек так, словно собрался броситься в ледяную воду.
– Да, – отозвался Рон. – А где он сам?
– Ждет вас в замке, – человек вытер вспотевший лоб и попытался выдавить из себя приветственную улыбку.
– Как нам к нему попасть? – спросил Корд.
– Тюки, – отозвался встречающий и ткнул пальцем через плечо. – Там. Тюки. Берите их и идите к воротам. Скажите, что на конюшню к Таргу. Мираль встретит вас там.
– А вы? – осведомился Сигмон. – С нами?
Человечек замотал головой так, что она едва не оторвалась от тонкой шеи.
– Нет, – прошептал он. – Вы сами.
Он отступил в сторону, открывая проход в маленький переулок, и друзья увидели четыре больших мешка, лежавших прямо на камнях.
Без лишних слов они разобрали мешки и двинулись к воротам. Уходя, Сигмон обернулся.
Человек прижимался к стене дома и плакал навзрыд.
* * *
Попасть в замок оказалось довольно просто, даже слишком просто, на взгляд Сигмона. Стражники не стали ощупывать тюки и сумки отряда, в ответ на слова Рона разом кивнули – мол, ждали, предупреждены. На вопрос, где конюшни, один из них махнул во двор замка. Рон не стал переспрашивать, поторопился войти. И не просто так – Сигмон, прекрасно помнивший, где в замке держат лошадей, пихнул его локтем.
Очутившись за воротами, тан вышел вперед, а остальные побрели следом. Сигмон без труда отыскал нужную дорогу и вывел отряд к конюшням – огромным пристройкам к жилому крылу, что могли соперничать с домом иного купца.
У широко распахнутых ворот было пусто. Лишь в темной глубине, у стойл, что-то гремело и брякало.
– Ловушка? – шепнул Корд.
– Не думаю, – отозвался алхимик. – Почему?
– Слишком все гладко прошло, – посетовал капитан. – Как по маслу.
– Просто хорошо продуманный план, – возразил Рон. – Нас ведь ждали.
– Вот только те ли, что надо? – отозвался Корд.
Алхимик повернул голову к магу. Тот, задрав веснушчатый нос, принюхивался к сомнительным ароматам замка.
– Дар? – тихо позвал Рон.
– Много кровососов, – тихо отозвался тот. – Очень много. Но на нас никто не смотрит. Не чувствую взоров обращенных к нам, ни простых, ни магических.
Корд нахмурился и повернулся к Сигмону.
– Что скажешь?
Тан пожал плечами.
– Нам нужно с чего-то начать, – сказал он. – Если там засада, то начнем с конюшен. А дальше – как получится.
Корд улыбнулся уголками губ, но тан этого не видел – решительным шагом он направился к распахнутым воротам. Остальные двинулись следом.
В конюшнях было темно и душновато. Большинство стойл пустовали, но запах лошадиного навоза перебивал все прочие запахи. Тан чуял и другие – и пот, и кожу, и горячий метал и запах человеческого страха.
