– Да, сир, – отозвался Вильмонт.
Король нахмурился, пристально посмотрел на изломанное перо и швырнул его на пол – в кучу к остальным.
– Что скажешь? – спросил он. – Что нам делать, Виль?
Маршал вновь откашлялся и разгладил огромные усы.
– Ваше величество, – торжественно сказал он. – Я предлагаю упредить атаку. Нам следует тайно, ночью, отвести войска – и от границы с Волдером, и от границы с Таримом. На передовой оставить только отряды прикрытия, чтобы враг думал, будто армия на месте. Два дня они не тронутся с места, нам этого вполне хватит. Один хороший марш бросок – и северная группировка войск объединится с южной. У нас появится щит, которым мы прикроемся от войск захватчиков.
– А враг будет просто наблюдать за этим? – мрачно осведомился король.
– Волдер и Тарим атакуют пустые позиции. Потери среди отрядов прикрытия, конечно, неизбежны. Но они будут не так велики, как если бы враг напал на наши армии сразу на двух фронтах.
– Значит, предлагаешь объединить армию и оттянуть ее в глубь обороны? – уточнил Геордор. – Но это значит, впустить врага на наши земли. Волдер ударит с юга, Тарим с севера, и, не встретив сопротивления, они объединятся.
– Да сир, – печально ответил маршал.
– Мы потеряем половину восточного герцогства. Без боя.
– Зато сохраним армию, сир.
– Объединенные армии врага укрепятся на наших землях, – с горечью произнес король. – И вскоре нападут на вторую часть герцогства.
– Но их встретит наша армия, также объединенная, – отозвался Вильмонт. – И это будет один фронт, а не два, как сейчас. Нам будет намного проще защитить то, что осталось.
– То, что осталось, – задумчиво пробормотал король. – Нет.
– Сир? – удивился маршал.
– Все останется, как есть, – отрезал Геордор. – Никакого отступления. Держите позиции.
– Но сир, – маршал нахмурился. – Если Волдер и Тарим нападут, мы, может быть, и устоим, но потеряем слишком много сил.
– Они не нападут, – отозвался король. – Сейчас же не нападают.
– Но все может перемениться, – заметил Вильмонт. – Это известие...
– Я знаю, каких вестей они ждут, – сказал Геордор. – Но враг услышит вовсе не то, что ожидает.
– Это точно, сир? – с сомненьем переспросил маршал. – Вы уверены?
Король бросил на маршала такой яростный взгляд, что тот потупился и опустил глаза, понимая, что позволил себе лишнее.
– Прошу прощения, сир, – пробормотал он.
Геордор отвел взгляд от смущенного советника и посмотрел в запыленное окно, на белый круг луны.
– Знаешь, Виль, – тихо сказал он. – Надо во что-то верить. И кому-то доверять. Иногда приходится ставить все на одну карту и отчаянно рисковать. Иначе победы не видать.
– Да, сир, – смиренно отозвался маршал. – И у нас есть такая карта?
– Есть, – отозвался король. – И я верю тому, кто ею играет.
Маршал поднял голову и, заметив, что король смотрит в окно, тоже взглянул на луну. Они немного помолчали. Потом маршал не выдержал.
– Что там, на западе, сир? – тихо спросил он.
– На западе? – переспросил король, не отрывая взгляда от луны. – Там война, Виль. Маленькая кровавая война, от которой зависит исход войны побольше.
Маршал задумчиво разгладил усы, крякнул и поднялся на ноги.
– Значит, план остается прежним? – спросил он.
– Да, Виль, – отозвался Геордор. – Прежним.
– Значит, мне можно покинуть вас, сир?
– Иди, – король повернулся к маршалу. – Иди и постарайся уснуть, завтра будет тяжелый день.
Бонибор поклонился королю и пошел к двери. Едва он взялся за медную рукоять, покрытую зеленой патиной, как Геордор его окликнул.
– Вильмонт, – позвал он и маршал обернулся. – Послушай, – сказал Геордор. – Я знаю, что ты прожил долгую жизнь, но так и не решил, кому из богов следует возносить смиренные молитвы.
– Это так, – признал маршал. – Выбор очень велик, а я не слишком религиозен, сир. Поэтому всегда больше полагался на крепкую сталь и надежных людей, чем на молитву.
– Пожалуй, – тихо сказал король, – сейчас самое время определиться с этим выбором.
– Да сир, – отозвался Вильмонт. – Я понял вас, сир.
Он снова поклонился и скрылся за дверью, готовясь к очередной схватке с проклятой лестницей.
Геордор посмотрел на закрытую дверь, притянул к себе чистый лист пергамента и взял новое перо.
– Где же тебя носит, Эрмин, – тихо сказал он. – Не подведи меня. Не подведи.
Он окунул перо в чернильницу, задумался и снова смял лист в кулаке. Указ об отступлении войск никак не хотел ложиться на бумагу.
* * *
Вампиры отступили так же внезапно, как и напали – ветер упал с вершин деревьев на поляну, закружил водоворот теней, перемешал живое с мертвым... и зыбкие силуэты растворились во тьме, оставив позади поле боя, усеянное неподвижными телами.
Опустив окровавленный клинок, Сигмон задержал дыхание, пытаясь нащупать звериным взглядом тени за деревьями. Тан знал: вампиры рядом. Он чуял их. Упыри просто отступили на время, чтобы собраться с силами, но скоро они нападут вновь. Это только первый удар, проба сил. Многие кровососы даже не вступили в бой – они прятались в глубине чащи, пока не приближаясь к маленькой полянке, на которой разыгралось сражение.
– Сигги, – тихо позвал Рон.
Тан обернулся и окинул взором свою маленькую армию. На первый взгляд, все в порядке – Мираль стоит у дерева, сжимая окровавленный меч, маг разглядывает посох, Корд пытается поправить разваливающуюся на глазах кольчугу, а Рон, бледный, подстать луне, держится обеими руками за почти опустевшую перевязь.
– Все целы? – спросил тан. – Серьезных ран нет?
– Все в порядке, – ответил за всех Дарион. – Пара царапин, и только.
Сигмон опустил взгляд, пытаясь сосчитать тела убитых кровососов. Трупы упырей лежали вповалку, словно команда матросов напившихся до беспамятства в тесном кубрике. Вот только вином тут и не пахло, пахло кровью – два десятка мертвых тел у ног отряда, и боги знают, сколько еще лежит в кустах, отведав смертельного зелья алхимика.
Бой выдался коротким, но жарким: вампиры взяли отряд в кольцо, бросаясь на людей стаей бешеных псов. Сигмону пришлось несладко – он пытался прикрыть всех, успеть везде, где только мог. И на этот раз это ему удалось. Друзья бились плечом к плечу, прикрывая друг друга, кололи и рубили без жалости и без пощады – ноги, руки, головы... били в спину врагам, атаковали вдвоем одного, добивали раненых. Это была не схватка героев на поле славной битвы, а кровавый бой насмерть.
