– Вот так, – бросил Дарион. – Все. Молчи. Ты потерял много крови и у тебя начинается бред.
Алхимик сосредоточено засопел носом, пытаясь выплюнуть рукав окровавленной рубахи, которым маг заткнул ему рот. Рон замычал, заворочался и Дарион возмущенно всплеснул руками.
– Тихо! – бросил Корд. – Тише. Кажется, я что-то слышал.
Они замерли и повернулись к башне. Даже Рон, забыв про кляп и рану в груди, повернул голову.
Башня дышала, словно живая. И на самом верху, на острие черного шпиля, разгорался изумрудный огонек.
– Началось, – прошептал маг. – Началось.
* * *
В крохотной комнатке царило зеленое сияние – мягкое, легкое, словно солнечный свет, прошедший сквозь зеленый лист клена. Оно исходило от огромного зеркального овала, что повис над каменной ступенькой в самом центре комнаты. На миг Сигмону показалось, что это настоящее зеркало – в рост человека, без рамы и подставки... Но по ртутной глади пробежала изумрудная рябь, и тан понял: это кокон зеленого света, висящий в пустоте. Магический портал из далеких сказок о войне магов. Древнее колдовство, давно забытое нынешними поколениями, ушедшее в прошлое вместе с колдунами древности, что использовали порталы как двери. И это колдовство... Оно сохранилось здесь. В последней башне магов.
Сигмон ощутил непреодолимое желание прикоснуться к этому мерцающему волшебству. Окунуть в него руку, ощутить упругость зеркальной глади и нырнуть в нее с головой, как в горное озеро, затаив дыхание от предчувствия леденящего холода. Он вышел вперед, вытянул руку... Волшебный клинок полыхнул багрянцем, взвизгнул и метнулся в сторону от зеркала. Сигмон пошатнулся, отпрянул от портала. И едва не вскрикнул, когда услышал знакомый голос:
– Сигмон!
Он повернулся. Медленно, как во сне, опустив мечи к полу, страшась увидеть то, что ожидал. И все же он это увидел.
Арли стояла у каменной стены, в самом темном углу комнаты, где зеленое сияние смешивалось с тьмой. За ее спиной высился трехногий железный пюпитр, а на нем лежала раскрытая книга – пухлая, растрепанная, с пожелтевшими листами. Сигмон знал, что это. За ней, за этой книгой он и пришел в башню. То, ради чего он преодолел тьму и посмел взять в руки эльфийский клинок. Но сейчас он не желал этого знать. Он смотрел только на Арли.
Она осунулась и похудела. На бледном лице резко обозначились скулы, обтянутые желтым пергаментом кожи. Черные локоны рассыпаны по плечам тугой волной, но в уголках губ появились морщины, а глаза запали так глубоко, что казалось, на гостя смотрит череп с огоньками в темных глазницах. Она стала старше. На пару веков. Принцесса-девчонка сгинула где-то в глубинах черного одеяния, и на свет появилась женщина, потерявшая брата. Потерявшая семью.
– Сигмон, – повторила Арли сухими губами, и ее голос прозвучал шелестом потревоженного песка. В нем не было упрека, не было злости, – только равнодушие.
– Я... – Сигмон замешкался. – Я искал тебя.
– Знаю, – отозвалась Арли. – Но я не хотела тебя видеть.
– Почему? – вырвалось у тана. – Прости. Я понимаю. Риго.
Вампирица молчала. Но в ее глазах появились тлеющие угольки – темно-багровые, едва заметные вестники гнева.
– Прости, – снова прошептал Сигмон, отводя глаза. – Все вышло так... Нелепо.
– Нелепо – это неверное слово, – прошептала Арли. – Зачем ты пришел сюда, тан?
– Я, – Сигмон облизнул пересохшие губы и вдруг понял, что не знает ответа на этот вопрос. – Я не знаю.
Арли молчала. Но уголья гнева в ее глазах разгорались все ярче, и Сигмону стало больно на них смотреть. Он отвел взгляд.
– Вернись, – хрипло попросил он. – Еще можно все изменить. Больше никаких гор. Есть чудесный город на границе, он называется Ташам...
– Изменить? – крикнула Арли, и в ее глазах вспыхнули алые костры. – Изменить – что?
– Все изменить, все, – забормотал Сигмон, с ужасом чувствуя, как дрожит эльфийский меч, заставляя все крепче сжимать пальцы.
– Ты уже все изменил, тан, – отозвалась вампирица. – Ты отобрал у меня все, что только можно. Сначала мою старую жизнь. А потом и новую.
– Почему ты ушла? – растерянно спросил тан. – Все было так хорошо...
– Глупец, – уронила Арли. – Ты никогда и ничего не понимал. Сначала меня пыталась заживо похоронить семья. А потом, когда мне показалось, что я вырвалась на свободу – ты. Вместо жизни ты предложил мне существование. Новую темницу.
– Нет, – прошептал Сигмон, – нет!
– Вместе мы могли получить весь этот мир. Побывать в любом его уголке, стать властелинами всего, что видели. Жить полной жизнью, ярко и светло, как не жил никто до нас. Взойти на вершину, стать повелителями целых стран... Но этого не хотел ты. Неужели ты думал, что я смирюсь с новой тюрьмой? Что буду покорно сидеть у окна, ожидая, когда муж вернется с охоты, и нянчить полукровку? Что я потрачу на это свою жизнь?
– Я...
– Замолчи! У меня был шанс изменить весь этот мир! Воскресить мой народ, заставить всех признать ночное племя и склониться перед ним. Вот что могла сделать я, наследная правительница Дарелена! Но ты отобрал у меня и это.
– Это все Риго, – пробормотал Сигмон, стараясь удержать клинок, что пытался поднять его руку. – Это он заразил тебя этим безумием...
– Не смей говорить о моем брате! – крикнула Арли. – Не смей! На твоих руках его кровь, презренный убийца! Ты – чудовище, что несет смерть всему живому, всем, кто встанет на твоем пути! Ты не разделяешь друзей и врагов, ты просто мясник, одержимый жаждой убийства!
– Нет, – прошептал тан, борясь с собственной рукой. – Нет, я не жажду чужой крови. Я всегда хотел только покоя.
– Неважно, – бросила Арли. – Все кончено, Сигмон. Все, что было раньше. Но в одном ты прав – кое-что еще можно изменить. – Вампирица вскинула руку и указала на зеленый овал портала. – Уходи, – велела она. – Войди в портал, и ты обретешь покой. В известном нам мире башен больше нет. Но эта сохранила волшебство и, значит, есть другая, с которой поддерживает связь этот портал. Никто не знает, где вторая башня, где выход из этой двери. Наверно, где-то в диких землях, за пределами известного нам мира. Уходи. Оставь этот мир нам – вампирам, эльфам, людям, гномам. Ведь ты – не один из нас. Ты тут лишний. Уходи. Ты получишь одиночество и покой, а мы – то, что заслужили. Нашу историю, наш мир, в котором никогда не было места такому как ты.
На краткий миг глаза Сигмона обратились к зеленому овалу. Он манил к себе, звал, обещая избавление от мучительного решения. Только он мог разрушить ночной кошмар, что стал для тана явью. Надо только шагнуть в объятья зеленого света, и все беды останутся на этой стороне. Все горести и печали. И Рон, Корд, Дарион, де Грилл, Дарелен, Ривастан...
– Нет, – прошептал Сигмон. – Не могу. Я не могу оставить их.
