— Ками, — сказала Эветта, — расскажи, что произошло после того, как я удалилась в свои покои сегодня ночью.
— Госпожа, — управляющий стрельнул взглядом в сторону капитана и нервно скомкал манжеты, — ничего особенного не происходило. Все так суетились и бегали…
— Когда прибыли слуги Летто? — перебил Демистон, решив, что расспросы не стоит пускать на самотек.
— Они появились через пару минут после того, как госпожа ушла к себе, — охотно ответил Ками.
— Так быстро? — удивился Корд. — Но ведь особняк Летто довольно далеко отсюда.
— Они ожидали господина Лавена снаружи, недалеко от ворот, — пояснил Ками.
Демистон удивленно приподнял бровь, и в разговор тотчас вмешалась графиня.
— Слуги часто дожидаются моих гостей, — сказала он. — Потому что некоторых… некоторых приходится отвозить домой.
— Ах, вот как, — Корд кивнул. — Понимаю. Так они и забрали тело?
— Да, сразу и забрали. Я не знал, что делать, не думал, что их нужно остановить, но я и подумать не мог, что это так важно для стражи…
— Успокойся, — бросила Эветта. — Ты все сделал верно. Расскажи, что было потом.
— Потом мне пришлось успокаивать Риту и Франциску. Затем выпроводить оставшихся гостей. А чуть позже появилась стража…
— Кто ее вызвал? — перебил Корд.
— Даже не знаю, — признался управляющий. — Кто-то выскочил на площадь, увидел проходящих стражников и позвал в особняк. Кажется, это был Димид, наш привратник, но я не уверен. В доме поднялась такая страшная суматоха, все смешалось…
— Хорошо, — буркнул Корд. — Дальше?
— Мы провели стражников в сад, и пока они рассматривали дорожку, появились вы, капитан. Собственно, все.
— Да, что было дальше, я знаю, — произнес Корд, покусывая губу. — Скажите, управляющий, вы не заметили на приеме незнакомых или подозрительных лиц?
— Подозрительных? — смешался Ками. — Вроде бы нет.
— Нахлебники? — быстро спросила Эветта.
— Кто-кто? — с удивлением переспросил капитан.
— На каждый прием пытаются пробраться те, кого не приглашали, — пояснила графиня. — Таких мы и называем нахлебниками. Это могут быть и знакомые гостей, и даже их слуги.
— В этот раз никого не было, — отозвался Ками. — Хотя…
— Что? — жадно спросил капитан.
— Был один тип, которого я не видел раньше. Но я заметил, как он беседовал с господином Верони, и подумал, что это его новый слуга.
— Вот как? — холодно осведомилась графиня. — Ты подумал?
Ее тон не сулил ничего хорошего раззяве управляющему. Тот прекрасно это понял и тут же заюлил:
— Мне показалось неловким вмешиваться в их разговор. И если господин Фарел беседовал с этим человеком, то уж он наверняка его знал. А слуги у Верони так часто меняются…
— Как он выглядел? — спросил Демистон, внутренне подобравшись.
— Невысокий. В черном плаще и широкополой шляпе, — послушно отозвался управляющий, радуясь возможности увести разговор в сторону. — Лицо… Простое такое. Незапоминающееся. Да его и не видно толком из-под черной шляпы. Одежда неновая, ношеная, какая может быть у любого забулдыги из веселого квартала. Собственно, поэтому я и подумал, что это слуга. Но теперь я понимаю, что это не так.
— Почему?! — выпалил Корд.
— У Верони даже слуги не позволяют себе носить такую безвкусную и старую одежду, — с достоинством отозвался Ками.
— Понятно, — сухо отозвался Корд. — Госпожа графиня, кажется, мне пора оставить вас. Благодарю за чудесную беседу и неоценимую помощь следствию.
— Подождите! — воскликнула графиня. — Куда это вы собрались, капитан?
— Долг службы, — вежливо отозвался Корд, не собираясь рассказывать ей о том, что теперь пришла пора навестить особняк Верони.
— Ками, ступай за нашими гостями, — распорядилась Эветта, — проведи их к воротам. Капитан скоро подойдет.
Ками поклонился — как показалось Демистону — со вздохом облегчения и выскользнул из гостиной.
— Прошу прощения, сударыня, но мне пора, — решительно выдохнул Корд, стараясь смотреть на спинку дивана, чтобы снова не попасться в ловушку зеленых глаз.
— Очень жаль, капитан, — отозвалась графиня. — А мне бы хотелось еще немного поговорить с вами. Похоже, в вас скрыто много тайн и загадок, капитан Демистон.
— Вы льстите мне, сударыня, — смущенно отозвался Корд. — Я простой солдат, исполняющий свой долг. Прощу прощения, что потревожил вас, и заранее приношу свои извинения, если мне вдруг придется снова это сделать…
— Не извиняйтесь, капитан, — томно выдохнула Эветта. — Даю вам свое разрешение еще раз потревожить меня. Только тогда настанет мой черед расспрашивать вас.
— Меня? — удивленно переспросил Корд, невольно взглянув на графиню и таки попадаясь в ловушку пушистых ресниц. — О чем?
— Конечно, о вас самом! — воскликнула графиня, одаряя гостя лукавым взглядом. — О вас рассказывают интересные истории… Правда ли, к примеру, что в молодости вы были самым настоящим пиратом?
Корд мгновенно очнулся от сладкой дремы, навеянной зеленоглазой очаровательницей, и выпрямился — словно штырь проглотил. Вот как — его прошлое, похоже, больше не является тайной для столицы. Плохо. Этого не должно было случиться.
— Корабль, — мурлыкнула графиня, — морские волны, палуба, пахнущая стружкой… Ветер в лицо и паруса на горизонте… Мне кажется, вам есть о чем рассказать, Демистон.
Графиня снова взмахнула ресницами, посылая гостю очаровательный взгляд. Но на этот раз он бессильно разбился о сталь в глазах пирата Кейора, почуявшего опасность.
— Прощу прощения, госпожа графиня, — сухо проговорил он. — Мне и в самом деле пора. Позвольте откланяться.
Он поклонился и, не дожидаясь позволения уйти, направился к двери, бесцеремонно оборвав разговор.
— Постойте! — торопливо воскликнула Эветта. — Подождите, капитан!
Корд остановился и с великой неохотой обернулся. Графиня, оказывается, вскочила с дивана и теперь стояла, протягивая руку к гостю, словно пытаясь удержать его. Выглядела она встревоженной и расстроенной, словно не понимая, где ее оружие дало осечку.
— Подождите, капитан, — повторила она, опуская руку. — Мне жаль, если я чем-то обидела вас. Простите.
— Пустяки, — буркнул Корд и только после этого сообразил, что еще никогда перед ним не извинялись графини.
Смешавшись, он вновь поклонился, не решаясь сказать что-то еще, чтобы окончательно не испортить отношения с этой, без сомнения, опасной женщиной.
— Вы простили меня? — Эветта улыбнулась — теперь уже по-настоящему, скромно и мило, не пытаясь очаровать и взять в плен. — Мир?
