2
Вернулся Ицхак к своим делам, но, стоит сказать правду: не к делам возвратился, а к безделью. Только до его похода в Петах-Тикву Соня была причиной этого безделья, а после возвращения из Петах-Тиквы появились другие причины или, стоит сказать правду, он сам был причиной. Так ли, иначе ли — понял Ицхак, что плохо ему здесь и нужно ему отправиться в другое место.
В эти дни услышал Ицхак об одном сапожнике в Яффе, который оставил свое ремесло, и жену, и маленьких детей, уехал в Иерусалим и остался там в бейт мидраше
[37]
бреславских хасидов. Простой сапожник, который шьет башмаки, поступил так, потому что душа его жаждала совершенства! Ицхак не был готов к этому, но он знал, что новое место — новое счастье. Есть люди, способные в любом месте жить своей жизнью согласно своей цели и желанию. Ицхак не принадлежал к этим людям. Он не был слабохарактерным человеком. Мы видели, что в то время, как для других сионистов достаточно произносить речи и собирать деньги, он совершает алию в Эрец Исраэль. А это ведь не такое простое дело. И если бы он нашел работу в полях и виноградниках, стоял бы прочно на земле — и мы все вместе пели бы гимн земле и труду. Но поневоле, не от хорошей жизни, сделался Ицхак тем, что он есть, то есть бродягой с кистями и ведерком, и мы тоже последуем за ним. Пока что живет Ицхак в Яффе и каждый день ждет каких-нибудь перемен. К добру или не к добру, но на середине пути мы не оставим его.
А что же Соня? Она днем работает в детском саду, а вечера проводит в театральной студии. И уже некоторые поклонники ивритоязычного театра предсказывают ей, что она будет великой актрисой. Великой актрисой она не стала. Но на всякий случай записал Горышкин в своем блокноте то, что говорили о ней. Горышкин не упускает случая, чтобы не записать в своем блокноте что-либо. На данный момент эти вещи кажутся не столь важными, но в будущие времена, думает он, увидят в его записях памятник истории Эрец Исраэль. И поскольку Соня не интересуется делами Ицхака, не знает Ицхак, как ему поступить, что делать и чего не делать.
Часть девятнадцатая
ИЦХАК ПРОЩАЕТСЯ С СОНЕЙ И ЕДЕТ В ИЕРУСАЛИМ
1
Много раз Ицхак хотел поехать в Иерусалим — и не ехал. Когда он был без работы, не было у него денег на дорогу. Когда начал работать и зарабатывать, боялся оставить работу, чтобы не наняли вместо него других. Тем временем познакомился он с Соней. Познакомившись с Соней, опасался расстаться с ней и уехать в другое место. Когда она стала чуждаться его, вернулся он к мысли об Иерусалиме.
Как-то раз встретил он Соню. Пошел провожать ее. По дороге заговорили они об Иерусалиме. Сказал Ицхак: «Я еще не был там». Сказала Соня: «Каждый, в ком есть капля крови, а не цветная водичка, едет и смотрит». И добавила Соня: «Нет места в Иерусалиме, где бы я не побывала. Что только я видела и чего не видела! „Бецалель“ и профессора Шаца, кабинет Бен Йегуды
[38]
и стол, на котором он писал большой словарь в тюрьме. И все дни, что я провела в Иерусалиме, я не спала. Днем осматривала древности, а по ночам гуляла со студентами „Бецалеля“ по стенам города и мы танцевали при свете луны».
Нежный румянец покрыл вдруг ее лицо, как в ту ночь, когда отдал ей Ицхак свой первый поцелуй. Увидел это Ицхак, и сердце его задрожало, как золотые волоски на ее верхней губе. Протянул он руку погладить ее по голове. Отдернула она голову и сказала: «Идем!» У своего дома она протянула ему руку и сказала: «Прощай!» Не успел он ответить, как она исчезла.
В те дни душа его была полна противоречий. Хотел он поехать в Иерусалим — и хотел остаться в Яффе. Оставил он свое ремесло и целыми днями бродил по городу. Однажды встретила его Соня на улице и была поражена, что он бродит без дела. Сказал он ей: «Уезжаю я в Иерусалим, а работу оставил». Кивнула ему Соня головой и сказала: «Наконец-то», — как человек, которому надоел его друг, беспокоящий его больше, чем надо, и он говорит: наконец-то ты понял, что пора исчезнуть; и не спросила она его, когда он вернется, а спросила, когда он едет. Сказал Ицхак: «Я еду в Иерусалим искать работу». Улыбнулась Соня: «Ты придешь попрощаться со мной?» Протянула ему руку и ушла.
2
Ицхак отправил свои вещи на вокзал и пришел к Соне проститься. «Уезжаешь?» — сказала Соня. «Уезжаю», — сказал Ицхак. Сказала Соня: «Раз так, не буду задерживать тебя». Почувствовала, что нехорошо так говорить, смягчилось ее лицо, и она спросила: «Когда отходит поезд?» Прошептал Ицхак в ответ: «Через час». Сказала Соня: «Переоденусь и провожу тебя на вокзал». Надела лучшее из своей одежды и пошла с ним.
По дороге снова спросила: «Когда отходит твой поезд на Иерусалим?» Сказал Ицхак, запинаясь: «Через час он отходит отсюда». Сказала Соня: «Если так, к чему торопиться? Зайдем в кафе и попрощаемся за порцией мороженого. Согласен?» Кивнул он ей головой в знак согласия. Сделала Соня вид, будто не видит, и сказала: «Почему ты молчишь, скажи: да». Сказал Ицхак: «Хорошо, зайдем в кафе».
Зашли они в кафе и заказали мороженое. Не успели попробовать, как оно растаяло. Съев свою порцию, взглянула Соня на Ицхака, и перед ее внутренним взором прошли все ее поклонники. Иногда они — такие, иногда — другие, но Ицхак всегда с ней один и тот же и ни разу не согрешил перед ней. Взяла она его руку и попросила у него прощения. Подумала и сказала: «После этого растаявшего мороженого не мешает нам выпить крепкий кофе. Хочешь?» Ответил Ицхак: «Да». Сказала Соня: «Твой голос слаб, как будто нет у тебя воли. Никогда, Ицхак, не просил ты у меня хоть что-нибудь». Очнулся Ицхак и сказал: «Никогда я не просил у тебя хоть что-нибудь, потому что казалось мне: с тобой мне ничего не нужно». Подняла Соня глаза и оглядела его, и он тоже взглянул на нее. С того самого дня, как он познакомился с ней, не казалась она ему такой красивой, как в это мгновение. Взял он ее за руку и попросил ее: «Соня, напиши мне!» Сказала Соня: «Напишу тебе, напишу тебе». Закрыл Ицхак глаза. Посмотрела Соня на него и спросила: «Почему ты закрыл глаза, Ицхак?» Прошептал он в ответ: «Я читаю твое письмо». Сказала Соня: «С закрытыми глазами?» Открыл он глаза и сказал: «Никогда в жизни не видел я письма от девушки». Спросила Соня: «Никогда в жизни не видел ты письма от девушки?» Закрыл он снова глаза. Сказала Соня: «Ненаписанные письма ты читаешь». Кивнул Ицхак головой, и печальный свет блеснул из-под его сомкнутых век.
Хозяин кафе принес две чашки кофе. Засмеялась Соня и сказала: «Хотела я выпить с тобой крепкий напиток, а он принес нам кофе с молоком. Если хочешь ты попробовать настоящий кофе, иди к арабам, как делали мы с Рабиновичем. Опять ты грустишь? Порцию печали ты хочешь оставить мне перед своим отъездом? Когда отходит твой поезд?» Сказал Ицхак: «Уже пришло время вставать». Сказала Соня: «Ну так вставай, и пойдем, но с высоко поднятой головой». — «Да-да, — подхватил Ицхак, — с высоко поднятой головой». Сказала Соня: «Ты повторяешь мои слова». — «Да-да», — сказал Ицхак. Рассмеялась Соня и сказала: «Оставь свои поддакивания и дай мне руку». Взяла его за руку и подняла со стула. Быстро-быстро расплатилась, купила плитку шоколада и зашла к немцу-кондитеру, купила разного печенья и дала Ицхаку с собой в дорогу. Взяла его под руку и пошла с ним. Замедлил Ицхак свой шаг, чтобы растянуть дорогу. Но дорога коротка. Не прошло и четверти часа, как они пришли на вокзал.
