– Он просто спятил! Он не хочет сходить с тобой к
психотерапевту?
– Может, и пошел бы, но не для того, чтобы сохранить
наш брак. Он говорит, что готов сходить со мной на консультацию, если это
поможет мне легче пережить развод. А не для того, чтобы спасти семью.
– Безумец! – Мэг очень жалела, что находится
далеко от матери и брата в такую тяжелую минуту. – А где он сейчас? Он
тебе не сказал?
– Сказал, что поживет в отеле. Завтра обещал позвонить,
обсудить кое-какие детали. Хочет, чтобы я воспользовалась услугами адвоката из
их конторы. – Виму она об этом не сказала, но Мэг старше, она лучше
понимает мать. Как ни странно, оттого, что дочь разозлилась, Пэрис
почувствовала себя лучше. – Думаю, он в «Ридженси». Обычно он там снимает
номер, когда ночует в городе, поскольку это рядом с офисом.
– Я хочу ему позвонить. Он вообще собирался мне
сказать? Или предоставил это тебе?
Пэрис чувствовала, что бушующая в дочери ярость заглушает
остальные эмоции. Она еще не осмыслила всего трагизма происходящего и не
воспринимала его как утрату. Вим был больше напуган – возможно, потому, что он
моложе и более эмоционален, а к тому же видел мамино состояние.
– Он знает, что я тебе сообщу. Думаю, ему так
легче, – грустно произнесла Пэрис.
– А как там Вим? – вдруг забеспокоилась Мэг.
– Ужин сегодня готовил. Бедный мальчик, я все выходные
пролежала в постели.
– Мам, ты не должна допустить, чтобы это тебя
подкосило, – строго заявила дочь. – Я понимаю, это очень горько и шок
сильнейший. Но в жизни всякое случается. Бывает, и умирают люди. Я, конечно,
рада, что отец не умер.
А бывает, сходят с ума. Думаю, это как раз тот случай. Не
может же человек ни с того ни с сего так перемениться! Я была уверена, что вы
будете вместе до конца дней.
– Я тоже так думала, – проговорила Пэрис, и у нее
снова защипало глаза. Ей казалось, что она так и плачет с пятницы, не
переставая. – Что теперь делать, не знаю. Что я без него буду делать?
Пэрис расплакалась, и Мэг, наверное, полчаса ее успокаивала.
Потом она еще целый час говорила с братом; в итоге они пришли к заключению, что
у отца, судя по всему, временное умопомрачение и это пройдет. Вим смутно надеялся,
что отец образумится. У Мэг такой уверенности не было: она считала, что, если
здесь замешана другая женщина, дело плохо.
Поговорив с родными, Мэг позвонила в отель «Ридженси», но
отца среди постояльцев не оказалось. Она обзвонила еще несколько отелей – с тем
же результатом. Это подтверждало ее худшие опасения: очевидно, Питер был у
своей возлюбленной. На другое утро Мэг решила позвонить ему в офис, чтобы
застать наверняка.
– Пап, что происходит? – с места в карьер
набросилась она на отца, но тут же одернула себя и постаралась говорить
рассудительно и сдержанно, чтобы не спугнуть. – Не знала, что у вас с
мамой проблемы.
– У нас и не было никаких проблем, – вздохнул
Питер. – Это у меня проблемы. Как она там? Ты с ней говорила? – Он
знал, что говорила, иначе с чего бы дочь стала спрашивать о каких-то
«проблемах».
– Судя по голосу, ужасно. – Мэг не хотела
приукрашивать действительность: пусть отец осознает степень своей вины. Он это
заслужил. – Что на тебя нашло? Нервы сдали?
Питер снова вздохнул.
– Мэг, я очень долго думал. Наверное, я не прав, что не
сказал ей раньше. Я думал, может, все еще переменится, но нет. Я просто должен
это сделать. Чтобы спастись. В Гринвиче у меня такое чувство, будто меня уже
похоронили и жизнь моя кончена.
– Так купите квартиру в Нью-Йорке и переезжай»*! Оба.
Разводиться-то зачем?
У Мэг появился проблеск надежды. Может, не все еще потеряно
и можно еще все исправить? Она чувствовала, что должна помочь маме найти выход.
Может, отец хоть ее послушает?
– Мэг, я не могу жить с твоей мамой. Я ее больше не
люблю. Я понимаю, это звучит ужасно, но это правда. – Одним росчерком пера
все надежды оказались перечеркнуты.
– И ты ей это сказал? – Мэг, затаив дыхание, ждала
ответа. Можно себе представить, какой силы удар достался маме. Невообразимо!
– Я постарался быть тактичным. Но я нe мог ей врать. Я
не собираюсь склеивать то, что распалось. И я хотел, чтобы она это поняла.
– О-о… И что теперь? Куда вы оба денетесь? – Она
прощупывала почву, но спросить напрямую смелости не хватало. Как жалко маму!
После двадцати четырех лет брака – разве она это заслужила?
– Не знаю, Мэг. Надеюсь, в конце концов она найдет себе
достойного человека. Она красивая женщина… Думаю, это произойдет достаточно
быстро.
Господи, какое бессердечие! И бесстыдство. Мэг захотелось
убить отца на месте.
– Пап, но она ведь тебя любит! – воскликнула она.
– Я знаю, детка. Я бы и сам хотел ее любить. Но не
могу. «И причина тому – Рэчел, – добавил Питер про себя. – Навсегда».
Но Мэг он этого не сказал.
– Пап, у тебя есть другая женщина?
Дочь была взрослая, с ней можно было говорить начистоту. Но
Питер засомневался.
– Не знаю, – сказал он наконец. – Может, и
будет. Не все сразу. Сначала надо разобраться с разводом.
Ответ прозвучал уклончиво, и Мэг все поняла.
– Это подло по отношению к маме, – отрезала
она. – Мама этого не заслужила.
Мэг была целиком на стороне матери. Отец все разрушил, а
исправлять не собирается. Весь удар пришелся на маму. И на них. Как он может
заявлять, что мама себе кого-нибудь найдет?! Это же не платье и не шляпка! Она
вообще может никого никогда не встретить. И неизвестно еще, захочет ли. Может,
она любит отца и никого не желает знать! Мэг, как и мать, воспринимала
случившееся как абсолютную трагедию.
– Я знаю, что она этого не заслужила, – печально
согласился Питер. Все выходные его мучил?? раскаяние, но страсть к Рэчел от
этого не угасла. Больше того, теперь, когда он освободился от оков, эта страсть
вспыхнула еще сильнее. – Поверь, она мне далеко не безразлична, и так будет
всегда. Я постараюсь, чтобы она пережила это как можно легче, – сказал он,
желая успокоить совесть.
– Легче?! Как ты себе это представляешь? Как можно
облегчить человеку потерю всего, что ему дорого? Когда Вим уедет в колледж,
мама с ума сойдет от одиночества! Что она станет делать? Ты об этом
подумал? – В голосе Мэг слышались слезы. Она страшно переживала за мать.
– Не знаю. Она сама должна это решить. Такое случается.
В жизни все может измениться. Люди расстаются. Умирают, разводятся, теряют
любовь. Это и есть жизнь. То же самое могло произойти с ней, а не со мной…
– Но произошло с тобой! – не унималась Мэг. –
Она бы тебя ни за что не бросила. Она бы так с тобой не поступила!
Отца Мэг тоже любила, но сейчас сердце у нее болело за мать.
Она отказывалась понимать отца. Он говорил, как чужой. Эгоистичный,
несерьезный, избалованный чужой человек. Раньше он никогда не считал себя
центром вселенной.
