Книга Игра в свидания, страница 20. Автор книги Даниэла Стил

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Игра в свидания»

Cтраница 20

– Ты меня заинтриговала.

Пэрис старалась избежать скоропалительных суждений. И все же, когда Пирс Джонс наконец явился, она была поражена. Мэг описала его довольно точно. По-восточному красивый, атлетического телосложения, которое подчеркивали майка без рукавов и джинсы в обтяжку, он был чрезвычайно эффектен. Рев его мотоцикла был слышен за версту, а своими сапожищами «Харлей-Дэвидсон» он тут же наследил на бежевом ковре в гостиной. Мэг, впрочем, не придала этому никакого значения. Она была влюблена.

Пообщавшись с молодым человеком с полчаса, Пэрис впала в панику. Он свободно рассуждал о многочисленных наркотиках, которые перепробовал еще на Гавайях, будучи подростком. О половине Пэрис слышала впервые в жизни. При этом он оставлял без внимания отчаянные попытки Мэг переменить тему. Правда, потом Пирс добавил, что, увлекшись боевыми искусствами, он о наркотиках и думать забыл. У него был черный пояс по карате, и он по четыре, а то и пять часов в день проводил на тренировках.

Пэрис попыталась осторожно прощупать почву, но вопрос о колледже остался без ответа. Парень сообщил, что увлекается натурфилософией и в данный момент, для очищения духа и тела, сидит на диете по системе макробиотики. На здоровье он был просто помешан, что Пэрис восприняла с облегчением – главное, что благодаря этому он отказался от наркотиков и алкоголя. Но было такое впечатление, что ни о чем другом, кроме своего организма, он говорить не может. Нет, не так. Еще он пел дифирамбы Мэг, а это уже кое-что. Он явно был по уши влюблен – даже Пэрис видела, сколь сильно их взаимное влечение. Он с такой страстью поцеловал Мэг на прощание, что Пэрис показалось, будто он испепелил все живое в комнате.

Когда, проводив его, Мэг вернулась в комнату, Пэрис так красноречиво молчала, что дочка расхохоталась.

– Мам, не паникуй.

– А ты меня успокой. – Пэрис как-то притихла. Они были слишком близки, чтобы что-то друг от друга скрывать.

– Во-первых, замуж за него я не собираюсь. Нам просто хорошо вместе.

– Но о чем вы с ним говорите? Помимо его диеты и комплекса упражнений? Конечно, я готова признать, что это весьма интересная тема…

Мэг чуть не лопнула от смеха.

– Мамочка, Пирс просто симпатичный парень. Он со мной очень нежен. А разговариваем мы о кинематографе. Он цельная натура, не употребляет наркотиков, не пьет – в отличие от большинства ребят, с которыми я раньше встречалась. Мам, ты же не знаешь, как трудно в наши дни найти нормального человека. Куда ни кинь – сплошь чудики или неудачники.

– Звучит невесело. Особенно если твоего приятеля ты к чудикам не относишь. Хотя… вел он себя вежливо и к тебе, кажется, хорошо относится. Но, дорогая моя, только вообрази, как ты представишь его папе!

– Об этом даже не думай. Все не настолько серьезно. А может, это вообще скоро кончится. Мне приходится часто бывать на людях, а он вce время на диете. Всякие клубы, бары и рестораны он на дух не выносит. И в половине девятого ложится спать.

– Да, не разгуляешься, – согласилась Пэрис. Она впервые встречала такого человека и очень тревожилась за дочь. Конечно, хорошо, что парень не пьет и не колется, но, по ее мнению, одного этого было недостаточно.

– Кроме того, Пирс очень религиозен. – Мэг явно хотелось реабилитировать приятеля в глазах мамы. – Он буддист.

– Из-за матери?

– Нет, она у него иудейка. Но перешла в буддизм после того, как познакомилась с одним каратистом из Нью-Йорка.

– Мэг, я как-то с трудом это воспринимаю. Если у вас тут все такие, я лучше останусь в Гринвиче.

– Сан-Франциско намного более консервативный город. А кроме того, там все «голубые».

Она дразнила мать, но отчасти так оно и было: город действительно славился своими сексуальными меньшинствами. Тамошние девушки – знакомые Мэг – без конца жаловались, что с кем ни познакомишься – непременно окажется «голубым» и куда более симпатичным внешне, чем внутри.

– Это утешает. И ты хочешь, чтобы я туда переехала жить? В Гринвиче мне хотя бы гарантирован благопристойный парикмахер, если я вдруг надумаю волосы отрезать.

Мэг погрозила матери пальцем.

– Мам, как тебе не стыдно? Мой парикмахер самый настоящий натурал. А «голубые», чтоб ты знала, правят миром. Думаю, тебе в Сан-Франциско понравится. – Теперь она говорила серьезно. – Можно, например, поселиться в Марин-каунти, это вроде Гринвича, только климат получше.

– Даже не знаю, солнышко. У меня все друзья в Коннектикуте. Я там живу всю жизнь…

Ей было страшно срываться с места и ехать за тысячи миль только потому, что ее бросил Питер. Калифорния ей казалась какой-то другой планетой. В свои сорок с небольшим Пэрис боялась, что не сумеет адаптироваться, хотя для Мэг, скажем, это было идеальное место.

– И часто ты теперь видишься с этими друзьями? – напирала Мэг.

– Не очень часто, – призналась мать. – Хорошо-хорошо, совсем не вижусь. В данный момент. Но когда все образуется и я привыкну к своему новому статусу, я снова начну выходить. Просто мне этого пока не хочется.

– А среди твоих друзей есть неженатые? – продолжала Мэг свой допрос.

Пэрис призадумалась:

– Кажется, нет. Те, у кого жена умерла или кто развелся, обычно перебираются в город. Гринвич – это семейное местечко; во всяком случае, все люди из нашего круга живут там с семьями.

– Вот именно! И как ты там собираешься начать новую жизнь? Среди семейных людей, с которыми сто лет знакома? С кем ты будешь встречаться, мама?

Вопрос был резонный, но Пэрис не хотела об этом даже слышать.

– Ни с кем. И вообще, я еще пока что замужем.

– Ну да, на ближайшие три месяца. А что потом? Ты ведь не можешь до конца дней куковать одна. – Мэг была настроена решительно, и Пэрис отвела взгляд.

– Почему же, могу, – упорствовала она. – Если здесь меня ждут одни Пирсы Джонсы, только старше, то я уж лучше останусь куковать одна, как ты выражаешься. Я последний раз ходила на свидание в двадцать лет. И не собираюсь начинать снова. В моем-то возрасте! От этого я только верней впаду в депрессию.

– Мам, жизнь не кончается в сорок шесть лет! Это просто безумие!

Но Пэрис считала безумием остаться одной после двадцати четырех лет брака. Все, что с ней произошло, – безумие. А если нормальным считается роман с каким-нибудь престарелым Пирсом Джонсом, то Пэрис предпочла бы сожжение у позорного столба на виду всего города. Она так дочери и сказала.

– Дался тебе этот Пирс Джонс! Что ты к нему прицепилась? Это не оправдание. Он не такой, как все, сама прекрасно видишь. Здесь полно зрелых, солидных мужчин, разведенных или вдовцов, и они охотно познакомятся с красивой женщиной. Им так же одиноко, как тебе.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация