Отель «Беверли-Хиллз» был целиком откуплен на весь вечер
приятелем Чандлера по музыкальному бизнесу по имени Уолтер Фрай. Почти сразу
Пэрис стало понятно, что он занимает в этом бизнесе одно из первых мест.
– Пэрис, ты сегодня великолепна! – шепнул Чандлер,
когда они пробирались сквозь строй журналистов.
Перед ними шла Элисон Джонс, прошлогодняя обладательница
«Грэмми», а сзади – Ванда Берд. Обеих открыл Уолтер, и обе были замечательные
исполнительницы. Элисон было всего двадцать два, ее гипюровое платье кремового
цвета открывало больше, чем скрывало, почти не оставляя места для фантазии.
Это был ослепительный вечер. Восемьсот гостей, и в их числе
– все музыкальные знаменитости, певцы, продюсеры, сильные мира. В толпе сновали
охваченные безумной лихорадкой фотографы. А центральное место занимал Уолтер
Фрай, который с шумным восторгом встретил Чандлера и сердечно улыбнулся Пэрис в
знак приветствия.
Спустя час все плавно перекочевали в банкетный зал, и Пэрис
не удивилась, узнав, что им зарезервированы места за столом хозяина, причем ей
выпало сидеть между Чандлером и Стиви Уандером.
– Замечательный вечер! – шепнула она своему
кавалеру.
– Весело, правда? – улыбнулся он, судя по всему,
чувствуя себя как рыба в воде.
Как только подали десерт, свет притушили и публику принялась
развлекать целая вереница звезд, большая часть которых были номинированы на
премию «Грэмми». Концерт продолжался почти три часа, и зрители громко выражали
свой восторг, раскачивались в такт музыке и подпевали исполнителям. Когда все
закончилось, Пэрис пожалела, что это не может продолжаться вечно. И что этого
не видели ее дети.
Вечер затянулся далеко за полночь, и к себе в отель они
попали уже во втором часу.
– Может, заглянем в бар? – предложил Чандлер.
– С удовольствием, – согласилась Пэрис. Ей не
хотелось, чтобы этот вечер кончался. – Какой восхитительный
концерт! – сказала она, потягивая шампанское. – Незабываемый.
– Я знал, что тебе понравится.
– «Понравится»? Да я просто в восторге!
Они проговорили еще почти час, а когда бар закрылся,
отправились наверх. Чандлер проводил ее до дверей, как всегда, поцеловал в
щечку и попрощался до утра. Он уже знал, что Пэрис собирается повидаться с
дочерью, и пригласил их обеих на ленч. Он был невероятно щедр и гостеприимен и
говорил так, словно не мог дождаться, когда увидит Мэг. Такого мужчину Пэрис
еще не встречала. Все, связанное с ним, было незабываемым. Никто никогда не
делал ей таких подарков. Она не могла придумать, как его отблагодарить.
Наутро Пэрис позвонила Мэг.
– Мам, ты что веселишься? – Мэг, услышав ее
звенящий голос. – Еще только половина десятого.
– Знаю, но я хочу пригласить тебя на ленч. Ты должна с
ним познакомиться!
– Он что, сделал тебе предложение? – запаниковала
Мэг.
– Нет. Но и не набрасывался на меня, как ты предсказывала. –
Чувствовалось, что Пэрис с трудом дождалась утра, чтобы поделиться
впечатлениями с дочкой.
– Хорошо вчера повеселились?
– Не то слово!
Она подробно рассказала дочери о торжестве.
– Да, надо с ним познакомиться, – пробормотала
Мэг.
– В половине первого он будет ждать в «Спаго».
– Сгораю от нетерпения. Можно мне Энтони с собой взять?
– А у него приличный вид?
– Нет, – откровенно призналась Мэг, – но
манеры отличные. И о клизмах он говорить не станет.
– Это уже кое-что, – с облегчением вздохнула
Пэрис, а потом за завтраком предупредила Чандлера, что Мэг придет не одна.
– Ну и чудесно. С удовольствием познакомлюсь с ее
ухажером, – обрадовался он.
Пэрис предупредила, что не несет никакой ответственности за
внешний вид молодого человека, и рассказала про предыдущего кавалера дочери.
Чандлер от души хохотал.
– Мой сын одно время тоже общался с подобными девицами.
А потом встретил свою единственную. Внешне ничего примечательного, но они уже
через полгода поженились. А теперь у них трое детей, ну… почти. Я не был таким
везучим. До недавнего времени, – многозначительно улыбнулся он, но Пэрис
сделала вид, что ничего не заметила.
Она была не готова брать на себя какие бы то ни было
обязательства и думала, что так будет всегда. В конце концов, она решила
объяснить свою позицию Чандлеру – не хотелось вводить его в заблуждение.
– Я все понимаю, – мягко произнес он. – Тебе
нужно время, дорогая. После того, что случилось с тобой всего год назад, трудно
сразу оправиться. Я от своего развода много лет отходил.
Пэрис не была уверена, что этот процесс у него завершился.
Всякий раз, как разговор касался его бывшей жены, в голосе Чандлера угадывалась
потаенная злоба.
– Не знаю, удастся ли мне вообще когда-нибудь завязать
глубокие отношения с мужчиной, – честно призналась Пэрис. – У меня
все еще такое чувство, будто я его жена.
– Я тоже долго не мог себя переломить. Наберись
терпения, Пэрис. Я тебя не тороплю.
Пэрис смотрела на Чандлера и не могла поверить, что судьба
преподнесла ей такой подарок в его лице. Он был воплощенной мечтой любой
женщины; казалось, что для него главное – быть с ней, неважно, на каких
условиях.
Они немного посидели в саду отеля и ровно в половине первого
прибыли в «Спаго». Молодежь опоздала на двадцать минут.
Мэг, как всегда, выглядела замечательно, чего нельзя было
сказать об Энтони. На нем были жеваные черные хлопчатобумажные штаны и такая же
мятая майка, длинные волосы свисали нечесаными патлами. Однако парень он был
красивый. И исключительно вежлив с Пэрис и Чандлером. На одной руке у него была
татуировка в виде змейки, а в ушах – крупные серьги.
Чандлера внешность Энтони как будто нисколько не волновала;
он сразу же завел с ним какую-то умную беседу, на которую Пэрис была бы
неспособна. Хотя Пирса она считала слишком эксцентричным и немного не в себе,
Энтони ей определенно не понравился. Ей показалось, что он порядочный сноб. Он
без конца сыпал звонкими именами, и у Пэрис было такое ощущение, будто до Мэг
он только снисходит, одним своим присутствием делая ей невероятное одолжение.
На протяжении всего ленча это жутко раздражало Пэрис, и даже после того, как
молодежь откланялась, она никак не могла успокоиться. У Энтони в тот день было
прослушивание, и он обещал завезти Мэг в Малибу, а Пэрис договорилась
созвониться с ней вечером.
– По-моему, он тебе не слишком понравился, –
заметил Чандлер, когда они остались за столиком одни.
– Это так заметно? – смутилась Пэрис.
– Для тренированного глаза. Не забывай, у меня у самого
есть сын, и я все это проходил. Порой приходится стиснуть зубы и делать вид,
что ничего не замечаешь. Но такие типы, как правило, быстро пропадают с
горизонта. Мне показалось, он страшно амбициозен; рано или поздно присосется к
какой-нибудь девице, способной толкать вперед его карьеру.
