Месяц назад Пэрис получила свою мебель и теперь чувствовала
себя действительно дома. Ее жилище сильно преобразилось.
– А что такое с Чандлером? – Мэг.
– То же самое. Теперь я понимаю, что вела себя как
наивная идиотка. Не спрашивала его, встречается ли он с кем-то еще. Но мне и в
голову не приходило это уточнять!
– Со мной такое было в колледже, – голосом
умудренной женщины прокомментировала Мэг. – Всегда нужно спрашивать.
– Почему же меня никто не предупредил?
– Тебя предупреждали, но ты ничего не желала слышать. В
следующий раз непременно спрашивай. И если выяснится, что ты не одна,
немедленно хлопай дверью. И вообще, надо стараться, чтобы не ты к нему
приходила, а он – к тебе. Так проще.
– В следующий раз возьму тебя с собой – оговаривать
условия моего контракта, – поддразнила Пэрис.
– Непременно. – Мэг вздохнула. – Господи,
мам, до чего же мне плохо! Такое чувство, что на свете не осталось ни одного
порядочного парня. Во всяком случае, здесь.
В голосе дочери слышалось отчаяние, и это – в двадцать
четыре года! Что же тогда говорить о ней самой? В мае Пэрис должно было
стукнуть сорок семь.
– В Сан-Франциско, по-моему, ненамного лучше.
– Как и везде. Мои подруги в Нью-Йорке то же самое
говорят. Вокруг одни лжецы и плейбои. Или наоборот – такие, что признают только
любовь до гроба. А попадется по-настоящему симпатичный парень – тут же
выясняется, что он «голубой». Все, я сдаюсь!
– Ну, тебе еще рано. Ты наверняка найдешь себе
подходящего парня. А мне, кажется, уже все равно. Стара я для этого.
– Мам, не говори глупостей. Ты еще совсем молодая. И
выглядишь великолепно. Пожалуй, мне в самом деле лучше навестить тебя в
выходные. А то у меня депрессия.
– У меня тоже. Будем сидеть вдвоем в постели, есть
мороженое и смотреть телевизор.
– Скорей бы!
В пятницу вечером Пэрис встретила дочь в аэропорту. Эти
выходные у нее были свободны, и они занимались тем, чем хотели, –
обнявшись, сидели в кровати и смотрели по телевизору старые фильмы. Ни та, ни
другая не одевалась, не причесывалась и не накладывала макияж, и им это очень
нравилось.
В воскресенье к обеду явился Вим и был поражен, застав обеих
в таком виде. К счастью, он пришел один.
– Вы что, заболели? – ахнул он. – Мэг,
посмотри в зеркало! Ты выглядишь непотребно.
– Можешь не рассказывать, – улыбнулась Мэг. Она
наслаждалась свободой в компании матери.
– У нас дни нравственного здоровья, – пояснила
Пэрис.
– Это еще что такое?
– Мы смотрим старые фильмы, плачем и не вылезаем из
постели. – Мэг усмехнулась. – И несем мужиков на чем свет стоит. Представь
себе, мой парень наставил мне рога.
– Какой облом! – посочувствовал брат.
Пэрис налила обоим по чашке супа, а сама присела на диван.
Она обожала быть с детьми.
– А у тебя как дела? – спросила Мэг. – Небось
за модными девчонками ухлестываешь?
– За дюжиной сразу, – похвалился Вим. – У нас
в общаге соревнование – кто скольких девчонок захомутает. Я за две недели с
двенадцатью встречался! – невинным тоном произнес он, и Мэг замахнулась на
него подушкой.
– Ну, ты и прохиндей! Ничего более мерзкого в жизни не
слышала. Послушай, в мире и без тебя полно гнусных кобелей, мы не хотим, чтобы
ты пополнял их ряды.
– А что вы от меня хотите? Чтобы я женился на первом же
курсе? Я же еще ребенок! – добродушно пошутил Вим.
– Тогда хотя бы веди себя достойно, – не отставала
сестра, и Пэрис ее всецело поддерживала. – Не делай подлостей, относись к
женщинам с уважением. В мире недостает таких симпатяг, как ты.
– Да не хочу я быть симпатягой! Мне хочется
поразвлечься…
– Только не за чужой счет, Вим! – взмолилась
Пэрис. – Каждый человек должен чувствовать ответственность перед другим.
По крайней мере – не совершать подлостей.
– Знаю, знаю. Но немного легкости тоже не помешает.
Нельзя же все время быть ответственным!
– Нет, можно, – возразила сестра. – Начни
прямо сейчас. Тебе уже почти девятнадцать, никогда не рано стать порядочным
человеком. Я на тебя рассчитываю, Вим!
– А без этого никак нельзя? – Он доел суп и
удивленно посмотрел на маму и сестру. Какие-то они сегодня странные!
– Нет, нельзя, – отрезала Пэрис. – В
противном случае ты рано или поздно разобьешь кому-нибудь сердце.
Сама того не желая, она вспомнила об их отце. Вим этого не
заметил, но Мэг все поняла.
Глава 21
После разрыва с Чандлером Пэрис и не помышляла о новом романе.
С наступлением мая на них с Биксом навалились заботы о назначенных на июнь
бесчисленных свадьбах. Если говорить точно, то их было семь.
В день ее рождения к Пэрис на одну ночь прилетела Мэг, чтобы
умчаться назад первым же утренним рейсом. Молодец, что вырвалась: Пзрис была
тронута. Бикс еще в конторе преподнес ей торт и очаровательный кашемировый шарф
бирюзового цвета. Сказал, что с черным платьем он будет смотреться потрясающе.
А через два дня Пэрис отправилась в Беркли, чтобы поздравить с днем рождения
Вима. Да, месяц выдался суматошный.
Но при всей занятости ей не удалось забыть того дня, когда
год назад Питер от нее ушел. С самого утра в тот день на нее навалилось тяжелое
чувство, и Пэрис моментально вспомнила, какое нынче число. Весь день она хранила
угрюмое молчание, а вернувшись с работы, дала волю слезам. За этот год с ней
произошло немало хорошего, но, если бы сейчас ей вручили волшебную палочку,
она, не задумываясь, вернула бы Питера. И не надо спрашивать почему. Жизнь ее
изменилась необратимо и далеко не в лучшую сторону.
Впрочем, были и хорошие перемены. Например, переезд в
Сан-Франциско, дом, в котором она теперь жила, работа, в которой Пэрис нашла
для себя спасение, дружба с Биксом и со Стивеном. Она за многое благодарила
господа, но по-прежнему тосковала по Питеру и уже начинала опасаться, что так
будет всегда. Будет – и все тут. Пэрис уже не ждала, что кто-то заполнит эту
пустоту, и даже не мечтала об этом.
Через несколько дней ей позвонила Сидни Харрингтон. У нее
появилась идея. В Сан-Франциско должен был приехать один ее старый приятель, и
Сидни задумала позвать по этому поводу гостей. Звонила же она потому, что
решила непременно познакомить его с Пэрис, причем до приема. Он был художник из
Санта-Фе. Точнее – скульптор, работал в глине. Сидни сказала, он чудесный
человек и Пэрис будет интересно познакомиться с ним, даже если это знакомство
ничем не кончится.
Первой реакцией Пэрис было немедленно отказаться, но Сидни
распевала своему другу такие дифирамбы, что в конце концов она не устояла и
согласилась на дружеский ленч. Пэрис чувствовала себя в долгу перед Сидни: ведь
это она четыре месяца назад похлопотала о ней перед Биксом. Кроме того, Сидни
была умная женщина, рассудительная, с хорошим вкусом и меткими суждениями. Не
может же она водить дружбу с каким-то мерзавцем!
