– Салли тоже досталось, – вставила Мэг и строго
посмотрела на мать. – Мам, ему нужен не психотерапевт, а женщина. Не надо
все время оглядываться на его трагедию.
– Я не оглядываюсь. Я ему сочувствую.
– Не нужно. Просто общайся с ним в свое удовольствие.
Пока что никакого «удовольствия» в новом знакомстве Пэрис не
находила. Весь вечер Джим говорил о докторах, о болезни и смерти жены, о том,
какие получились красивые похороны и какой он ставит ей памятник. Все дороги
ведут в Рим, и, какой бы темы ни касалась Пэрис, все опять возвращалось к
несчастной Филлис. Пэрис понимала, ему нужно выбраться из этого порочного
круга, как в свое время ей требовалось освободиться от наваждения под названием
«Питер». Судя по всему, пережить смерть намного труднее, чем развод или
предательство. По ее убеждению, Джим имел на это право, и она была готова его
слушать. К тому же эти переживания не были ей чужды. В каком-то смысле она
больше ощущала себя вдовой, чем разведенной, поскольку все произошло так
внезапно и ее мнения никто даже не спросил. С таким же успехом Питер мог и
умереть.
– Он обещал мне позвонить, – сказала она дочери, и
та воспряла духом.
А еще больше Мэг обрадовалась, когда наутро подошла к
телефону и услышала голос Джима. Тот вежливо поздоровался и попросил позвать к
телефону маму. Пэрис взяла трубку, они немного поболтали, потом Пэрис что-то
записала в блокноте, кивнула и сказала, что с радостью сходит с ним в ресторан.
– Он назначил тебе свидание? – изумилась
Мэг. – Так быстро? И когда же? – Она сияла до ушей, и Пэрис
рассердилась.
– Ты ничего не понимаешь. Речь не идет ни о каких
романтических отношениях.
– Скажешь это недели через три, когда начнешь с ним
спать! – посмеялась Мэг. – Только не забудь на этот раз заранее
убедиться, что ты у него одна.
Так или иначе, обе были согласны с тем, что Джим Томпсон
совсем не похож на плейбоя. Салли говорила, после смерти жены он на женщин даже
не глядел, и Пэрис этому верила. Ей даже казалось, что он и на нее-то не очень
смотрит. Просто ему нужен собеседник. Чтобы было кому поплакаться о своей
утрате.
– Так когда вы с ним встречаетесь? – Мэг не
терпелось все вызнать. В ней взыграли материнские чувства, и очень хотелось,
чтобы роман состоялся.
– Во вторник идем ужинать в ресторан.
– Он хотя бы воспитанный человек и не поведет тебя в
такие заведения, куда меня таскают мои ухажеры, – вздохнула Мэг. –
Либо это суши-бар в каком-нибудь экзотическом подвале, где наверняка
отравишься, либо что-нибудь вегетарианское, либо притон с такими посетителями,
что и войти-то страшно. Почему-то никто из моих кавалеров не считает нужным
сводить меня в приличное заведение.
– Может, тебе нужен мужчина постарше? –
предположила Пэрис, хотя сама в молодости не воспринимала зрелых мужчин. Они ее
не привлекали. Она всегда предпочитала сверстников, а иногда и на пару лет
помоложе. Но в таком случае приходилось мириться с их инфантильностью.
– Позвони мне потом. Расскажешь, как пройдет свидание с
мистером Томпсоном, – прощаясь, напомнила Мэг.
Пэрис посвятила остаток дня стирке – делу не слишком
увлекательному, зато полезному. А в понедельник они с Биксом начали вовсю
готовиться к мероприятиям по случаю Дня независимости, до которого оставалось
всего ничего. К вечеру вторника у Пэрис голова уже так распухла, что она чуть
не забыла о приглашении Джима Томпсона. Вспомнила в самый последний момент и
спешно прервала вечернее совещание с Биксом, сказав, что ей надо бежать домой
переодеваться.
– У тебя свидание? – опешил Бикс.
Она ничего не говорила о новом ухажере и в последнее время
всячески подчеркивала, что ни за что больше не станет ни с кем встречаться.
Уверяла, что еще не остыла после знакомства с типом из Санта-Фе и что это
достаточно веский довод, чтобы провести остаток жизни в одиночестве.
Сейчас на вопрос Бикса Пэрис ответила весьма туманно:
– Не совсем.
– Как это понимать?
– Я выполняю роль психотерапевта для отца одной подруги
Мэг. У нее два года назад от рака груди умерла мама. То есть его жена.
– Печально, – Бикс сразу проникся
сочувствием. – И что он за человек?
– Очень правильный, честный, симпатичный. Нормальный.
– Превосходно. А сколько лет?
– Пятьдесят девять или шестьдесят.
– То, что нужно! Берем. Отправляйся.
– Не обольщайся. Он говорит только о своей жене. Он на
ней помешан.
– Ты это изменишь. Когда мы познакомилась со Стивеном,
он был таким же. В какой-то момент мне стало казаться, что, если он еще раз
расскажет о своем умершем друге, я начну кричать. Это требует времени, но в
конце концов все проходит. Дай ему время. Или какой-нибудь возбуждающий
препарат. Например, виагру.
– Перестань, Бикс! Мы с ним просто поужинаем. Это
психотерапия, а не секс-терапия.
– Называй, как хочешь. Удачно тебе провести
вечер! – бросил он вслед.
Через полчаса Пэрис вышла из-под душа, заплела в косу еще
влажные волосы, надела черные брюки со свитером и сунула ноги в туфли. В этот
момент раздался звонок в дверь. Пэрис бросилась открывать и, запыхавшись,
впустила Джима Томпсона.
– Я не рано? – смутился он, увидев несколько
удивленное выражение на лице у хозяйки.
Пэрис, отдышавшись, улыбнулась гостю.
– Нет-нет. Просто я только недавно пришла с работы.
Неделя сумасшедшая. Впрочем, у нас всегда что-то происходит. Не Четвертое июля,
так Валентинов день или День благодарения. Или чей-нибудь юбилей, день
рождения, свадьба или просто «небольшая вечеринка» – человек на сорок посреди
рабочей недели. Все это довольно интересно, но расслабляться не приходится.
– Похоже, вам повезло с работой. Счастливая! А
банковское дело – штука скучная. Хотя, полагаю, без него тоже не обойтись.
Он присел на диван в гостиной, и Пэрис налила ему бокал
вина. Вечер был чудесный, теплый и ясный. В Сан-Франциско нередко летними вечерами
прохладнее, чем весной.
– Какой у вас красивый дом, Пэрис, – похвалил
Джим, разглядывая антикварные вещицы, свидетельствующие об отменном
вкусе. – Филлис обожала старину. Куда бы мы ни ехали, непременно шли в
антикварный магазин. Больше всего ей нравились английские вещи.
Как и при первой встрече, в центре внимания моментально
оказалась Филлис. Пэрис попробовала перевести разговор на детей и спросила
Джима о сыне. Оказалось, что тот, как и Вим, только что уехал с приятелями в
Европу.
– С тех пор как он уехал учиться на Восток, я его мало
вижу, – пожаловался Джим. – Он теперь редко наведывается домой, и
винить его нельзя. Наш дом стал не самым веселым местом.
– Вы куда-нибудь собираетесь летом? – спросила
Пэрис, делая очередную попытку перевести разговор на другую тему.
