Мясо было великолепным, а овощи – еще вкусней. Он оказался
на удивление умелым кулинаром. Хотя Филлис, несомненно, готовила еще лучше.
– Для меня одного этот дом слишком велик, –
посетовал Джим, когда они перешли» к десерту. – Но дети его обожают, да и
я тоже. Они здесь выросли, я не могу себя заставить расстаться с этим домом.
«И с Филлис», – подумала Пэрис, затаив дыхание. Ну вот,
теперь она стала считать, сколько раз он упомянул о своей жене. Это было похоже
на болезнь, но Пэрис никак не могла перестать отмечать про себя, как часто в
разговоре возникает тема Филлис.
– У меня была такая же проблема с нашим домом в
Гринвиче, – подхватила она. – После ухода Питера я места себе не
находила. А отъезд Вима в Беркли меня чуть не доконал. Поэтому я и перебралась
сюда.
– А дом продали? – заинтересовался Джим.
– Нет, сдала на год. Я хотела сначала убедиться, что
приживусь здесь.
– И прижились? – с неподдельным интересом спросил
Джим.
Они сидели в уютном уголке кухни, откуда открывался такой же
прекрасный вид на море. Дом можно было бы считать идеальным, если бы не
мрачноватая обшивка стен, которая, впрочем, вполне соответствовала настроению
хозяина.
– Мне здесь нравится, – улыбнулась Пэрис. Она
начала успокаиваться, чувствуя, как призраки отступают. Но все равно ей было
странно находиться в доме Филлис, рядом с ее шляпой. – Я в восторге от
работы. Я ведь никогда не работала, пока была замужем. Это, конечно, не
нейрохирургия, но зато очень творческое дело. Мой работодатель стал мне
настоящим другом. Он в своей области корифей. Переезд на новое место перевернул
всю мою жизнь; впрочем, на это я и рассчитывала.
– А какая у вас была специальность в колледже? –
спросил Джим.
– Экономика. Я была на курсе единственной девушкой,
если не считать двух сестер-китаянок с Тайваня. У меня диплом по деловому
администрированию, только я никогда не работала по специальности. Посвятила
себя мужу и детям.
– Как и Филлис. У нее был диплом искусствоведа, она
мечтала преподавать, но так и не сложилось. Сидела дома с детьми. А потом
заболела…
Пэрис сделала над собой усилие, чтобы не поморщиться. Это
они уже проходили.
– Да, я помню. А вы? Расскажите о своей регате. –
Она помнила, что он накануне участвовал в гонках и его яхта пришла
третьей. – У вас собственная яхта?
– Была когда-то. Небольшая, десятиметровая. Я ее продал
два года назад. – Пэрис знала, что сейчас прозвучит. – Мы с Филлис
обычно выходили в море на выходные. Лучшего матроса я в жизни не встречал. Дети
тоже любили ходить под парусом.
– Может, вам стоит купить себе новую яхту? Будет чем
заняться в выходные дни.
Она считала, что он должен найти себе какое-то
конструктивное занятие вместо того, чтобы сидеть дома и вспоминать Филлис.
– Хлопотное это дело, – вздохнул Джим. – В
особенности, когда один. Я не потяну. В моем возрасте лучше уж быть в чьей-то
команде.
Пэрис уже знала, что Джиму шестьдесят один, а выглядел он
еще старше своих лет. По-видимому, его сломило горе. Что говорить, это большая
сила; от горя, случается, даже умирают. Но Джим еще не настолько стар, чтобы не
оправиться. Главное – захотеть; вот в этом Пэрис была уверена.
– А вам нравится ходить под парусом? – спросил он.
– Это зависит от обстоятельств. В Карибском море – да,
а в такие волны, как здесь, – нет. Я ужасная трусиха, – честно
призналась она с улыбкой.
– Не думал… Вы мне показались очень сильной женщиной.
Джим сказал, что в конце лета планирует навестить друзей в
Мендосино. Его зовут и в Мэн, но это слишком далеко, ему не хочется ехать.
Потом он рассказал, как однажды они с Филлис и детьми провели лето в одном
симпатичном местечке. Пэрис тут же принялась перечислять все поездки, какие они
совершили с Питером и детьми. Таким образом все ее благие намерения рассыпались
в прах.
Несмотря ни на что, Пэрис чудесно провела время, помогла
Джиму убрать со стола и вымыть посуду, а около десяти уехала домой. Но, как и в
прошлый раз, придя к себе, она почувствовала полное опустошение. В Джиме было
что-то неимоверно печальное, и это ее угнетало. Кроме того, Пэрис заметила, что
он весьма активно прикладывался к бутылке. Казалось бы, неудивительно, в его-то
настроении, вот только почему-то алкоголь его не развеселил. Наоборот, чем
больше он пил, тем мрачнее становился и тем больше говорил о жене. В этом
отношении он был безнадежен.
На другое утро Джим позвонил ей на работу, и они
договорились через пару дней сходить в кино. Он предложил самый грустный фильм
из текущего репертуара, который, впрочем, имел отличные отзывы в прессе. Пэрис
это предложение решительно отвергла и выбрала самую разудалую комедию.
– А знаете, Пэрис, моя дочь правильно сделала, что нас
познакомила. Вы на меня хорошо действуете, – сказал Джим, с нежностью
глядя на нее.
Весь фильм Джим безостановочно хохотал, и, когда после
сеанса они отправились в пиццерию, оба продолжали улыбаться. Он и в самом деле
был в приподнятом настроении. Впервые между ними не стояли Филлис с Питером. Ни
разу за весь вечер их имена даже не всплывали. Но Пэрис знала, что без этого
все равно не обойдется.
– Вы производите впечатление абсолютно счастливого
человека, – с восхищением проговорил Джим. – Я вам завидую. Сам я уже
два года как в депрессии.
– А вы не пробовали лечиться? – с сочувствием
спросила Пэрис и тут же вспомнила предостережение Мэг не слишком поддаваться
настроению собеседника. Сострадание – это одно, спасение – совсем другое. Но
порой разграничить их не удается.
– Пробовал. Не помогло. Целую неделю пил лекарства.
– Недели мало, – тихо сказала Пэрис, жалея, что
познакомилась с ним сейчас, а не через год-другой. Правда, у нее не было
уверенности, что с течением времени он преодолеет свою тоску, если только не
приложит к тому серьезных усилий. – Тут требуется терпение. Я лечусь с
того самого момента, как Питер ушел.
По правде сказать, в последнее время она разговаривала с
Анной примерно раз в месяц, и то больше для страховки. Пэрис больше не
чувствовала в этом нужды. Да и времени не было. Впрочем, в последние дни у нее
стало появляться желание пообщаться с психотерапевтом снова. И виной тому были
разговоры с Джимом, в которых Питер всплывал слишком часто.
– Я восхищаюсь вами, – повторил Джим. – Но
мне это не подходит. Первые пару месяцев я посещал специальные занятия для
людей, переживших горе, но от этого только хуже стало.
– Может, вам рано было ходить на такие занятия? Вы бы
теперь попробовали…
– Нет, – помотал головой Джим и улыбнулся. –
Сейчас со мной все в порядке. Я уже примирился с положением дел и практически
сжился с мыслью о кончине Филлис. А вы так не считаете?
