– Может, сходим в семейную консультацию? – тихо
спросила Пэрис.
Питер заколебался. Он не хотел вводить жену в заблуждение,
подавать ложную надежду. Потому что надеяться ей было не на что.
– Я не против, – наконец проговорил он, –
если тебе от этого станет легче. Но я хочу, чтобы ты поняла: я не передумаю. Я
долго шел к этому решению, и теперь меня не свернуть.
– Почему же ты мне ничего не говорил? Не дал мне
никакого шанса? Я ведь ничего не знала! – жалобно пробормотала Пэрис,
чувствуя себя глупой, ничтожной пустышкой. Наверное, нечто подобное ощущают все
брошенные женщины.
– Пэрис, в последние девять месяцев я почти не бываю
дома! Я изо дня в день задерживаюсь, езжу в город каждые выходные. Я думал, ты
догадаешься. Удивляюсь, как ты ничего не поняла.
– Я тебе верила! – Впервые в голосе Пэрис
зазвучали сердитые нотки. – Я думала, ты занят на работе. Мне и в голову
не приходило, что ты способен на такое!
Она расплакалась, и Питеру снова захотелось обнять ее и
утешить. Но вместо этого он поднялся, подошел к окну и стал смотреть в сад,
гадая, что теперь будет с Пэрис. Еще не старая, красивая… Найдет себе
кого-нибудь. Но в то же время он не мог отделаться от тревожных мыслей. Он с
самого начала переживал за нее, хотя и не настолько, чтобы прекратить отношения
с Рэчел и остаться. Так или иначе, впервые в жизни Питер думал не о жене или
семье, а о себе одном, и это было ему непривычно.
– Что мы скажем детям?
Пэрис наконец нашла в себе силы снова взглянуть на него. Ее
только что осенило: это действительно равносильно смерти близкого человека, и
ей надо думать о том, как пережить свалившееся на нее горе, как объявить об
этом людям, как объяснить детям. Ирония ситуации заключалась в том, что как раз
в тот момент, как она готовилась расстаться с ролью матери, ее лишили и роли
жены. И что она станет делать всю оставшуюся жизнь? Она не знала. Да и сил не
было сейчас об этом думать.
– Не знаю, что мы скажем детям, – негромко ответил
Питер. – По-видимому, правду. Я их люблю, как и раньше. В этом смысле
ничто не изменилось. Они уже не маленькие, даже Вим скоро вылетит из гнезда. На
них это не слишком отразится, – наивно заключил он, и Пэрис покачала
головой, улыбаясь его простодушию.
Он даже не представляет, что могут испытать дети в такой ситуации.
Скорее всего, они почувствуют себя преданными. Как и она.
– Я бы не стала заявлять с такой уверенностью, что твой
уход на них не отразится. Думаю, для них это будет большой удар. А как же
иначе? Их семья внезапно разлетается вдребезги. А ты как думал?
– Все будет зависеть от того, как им это преподнести. В
первую очередь – как ты это сделаешь.
Видя, что Питер решил предоставить ей разбираться с детьми,
Пэрис пришла в ярость. Ну, уж нет, не дождетесь! Она свой супружеский долг
выполнила до конца. Ей в мгновение ока дали отставку, и больше она ему ничего
не должна. Теперь надо позаботиться о себе, но как? Этого Пэрис пока не знала.
Больше половины жизни у нее прошло в заботах о муже и детях.
– Дом я хочу оставить тебе, – вдруг объявил Питер.
Такое решение он принял еще в тот момент, как сделал предложение Рэчел. Они
условились купить кооперативную квартиру в Нью-Йорке и даже успели посмотреть
несколько вариантов.
– А ты где будешь жить? – спросила Пэрис
дрогнувшим голосом.
– Пока не знаю, – ответил Питер, отводя
глаза. – Будет еще время подумать. Завтра я съеду в отель, сегодня лягу в
гостевой спальне.
Только тут до Пэрис вдруг дошло, что это не просто
происходит с ней, а происходит именно сейчас, не когда-то в будущем. Завтра
Питер уходит. Он направился в ванную за своими вещами, и Пэрис инстинктивно
схватила его за руку.
– Я не хочу! – громко сказала она. – Если Вим
увидит, он обо всем догадается!
На самом деле эта причина была глубже. Пэрис хотела, чтобы в
эту последнюю ночь Питер был рядом с ней. Готовясь сегодня к приему гостей, она
и думать не могла, что в их семейной жизни это будет последний день и последняя
ночь. Интересно, он уже тогда знал, что сегодня ей объявит? А она-то, дура, еще
переживала за него, думала, как он, бедняжка, устал!
– Ты уверена, что хочешь, чтобы я спал здесь? – с
тревогой переспросил Питер. Он испугался, что она совершит какую-нибудь
глупость, захочет убить себя или его. Но, взглянув жене в глаза, успокоился.
Она была убита горем, но держала себя в руках. – Если хочешь, я могу прямо
сейчас уехать в город.
На самом деле он хотел уехать немедленно. К Рэчел. К новой
жизни. Бежать отсюда навсегда. Но Пэрис, видимо, хотела этого меньше всего. Она
посмотрела на него и покачала головой:
– Нет, останься.
«Пока смерть не разлучит нас», – мелькнуло в ее голове.
Он сам в этом клялся двадцать четыре года назад! Она невольно спрашивала себя,
как Питер смог перечеркнуть всю их жизнь и забыть об этих клятвах. Наверное,
легко. Ради женщины на пятнадцать лет моложе, с двумя маленькими сыновьями.
Один росчерк пера – и перечеркнуты все годы совместной жизни…
Питер кивнул и пошел в ванную переодеваться ко сну. Пэрис
сидела в кресле и глядела в пустоту. Он вернулся, лег в постель, потом погасил
лампу. Спустя какое-то время, не глядя на жену, он заговорил – так тихо, что
она его едва расслышала:
– Пэрис, прости меня. Я никогда не думал, что такое
может случиться. Я все сделаю для того, чтобы тебе было легче это перенести. Я
просто не знаю, что еще сделать. – В его голосе слышались беспомощность и
тоска.
– Ты действительно можешь кое-что сделать. Например,
отказаться от нее. Может, еще передумаешь?.. – Пэрис чувствовала к нему такую
любовь, что не боялась унизиться. Единственное, на что ей оставалось
надеяться, – что он опомнится! Поймет, какую чудовищную глупость
совершает.
Питер долго молчал.
– Нет, не передумаю, – сказал он наконец, слишком
поздно. Назад пути нет.
– Она что, беременна? – в ужасе воскликнула Пэрис.
Такая мысль ей и в голову не приходила. Но и в таком случае Пэрис скорее
согласилась бы на позор внебрачного ребенка, чем отказалась от мужа совсем.
Случалось же такое с другими мужчинами, и ничего, их брак от этого не
разваливался. И если бы Питер захотел, они тоже могли бы сохранить семью. Но он
этого не хотел. Для Пэрис это было очевидно.
– Нет, она не беременна. Просто я считаю, что поступаю
так, как будет лучше для меня, а может, и для нас обоих. Я люблю тебя, но наши
отношения уже не те, что раньше. Ты заслуживаешь большего. Тебе нужен человек,
который будет любить тебя так, как я любил когда-то.
– Какие гадкие слова ты говоришь! Что, по-твоему, я
должна делать? Развесить объявления? Ты вышвыриваешь меня из своей жизни, как
ненужную вещь, и говоришь, чтобы я нашла себе другого. Как удобно! Я больше
полжизни прожила с тобой. Я люблю тебя. И хочу остаться твоей женой до конца
дней. Что мне теперь прикажешь делать?
