– Ричард. Ричард Боулен.
Пэрис не находила слов. Дочь встречается с мужчиной сорока
восьми лет! Ей это не нравилось. Но она постаралась справиться с эмоциями. Не
хотела, чтобы из желания его защитить Мэг увязла еще глубже.
Вечером Пэрис обсудила новость с Джимом. Он тоже
встревожился, но был склонен согласиться с мнением Мэг, что главное – не
возраст, а сам человек, его порядочность и надежность.
– Не делай поспешных выводов, – посоветовал
он. – Сначала посмотри на него.
– Я бы хотела, чтобы ты тоже с ним познакомился, –
сказала Пэрис, и Джим почувствовал себя польщенным.
Если не считать этой неприятной новости, вечер прошел
замечательно, и Джим пригласил Пэрис поехать на выходные в Напа-Вэлли. Пэрис
сразу поняла, что это важный этап в их отношениях. Они встречались уже два
месяца, но еще ни разу не делили постель. Поездка в Напу могла все изменить.
– Два номера или один, мистер Томпсон? – спросила
Пэрис, глядя ему в глаза.
– А ты бы как хотела? – нежно произнес он.
Пэрис уже давно была готова ко всему, но не хотела его
пугать.
– Тебе будет хорошо одному в номере, Джим?
Единственное, чего она хотела избежать, – это участия в поездке Филлис.
Или Питера. Она уже созрела для того, чтобы задвинуть Питера в шкаф, где ему и
место. Вместе с Рэчел. Но Филлис – совсем иное дело. Ее должен был убрать в
шкаф Джим, когда будет готов. Пока же этого не наблюдалось. Филлис то и дело
встревала между ними, и Джим ей в этом не препятствовал.
– Думаю, мне будет очень хорошо в одном номере с тобой,
Пэрис, – он. – Забронировать?
В этот момент он показался ей особенно красивым и
сексуальным.
– Да, пожалуйста! – Пэрис просияла.
Через два дня они поехали в Напа-Вэлли, где в отеле «Оберж
дю Солей» их ждал двухместный номер. И только войдя внутрь, Джим сказал Пэрис,
что это то самое место, где они с Филлис провели последнюю годовщину свадьбы,
всего за несколько месяцев до ее кончины.
– Почему ты мне не сказал? – возмутилась Пэрис,
когда он наконец сообщил ей сей многозначительный факт. – Можно было
остановиться в любом другом месте!
И надо было бы. Теперь ее пугал этот уютный номер с большой
кроватью и камином, где она бы, наверное, прекрасно себя чувствовала, если бы
не Филлис. Но та уже была с ними и успела устроиться раньше, чем Пэрис
распаковала вещи.
Джим в деталях поведал Пэрис о последней годовщине своей
свадьбы, о том, куда они ходили, чем занимались и что ели. Он словно пытался
отгородиться от своих чувств к Пэрис и использовал Филлис в качестве щита от
нахлынувших эмоций. Чувство вины пересиливало в нем любовное влечение.
Вечером они поужинали в ресторане, причем Джим осушил почти
целую бутылку шампанского. Вернувшись в номер, он зажег камин, повернулся к
Пэрис, и ей вдруг показалось, что он видит не ее. Джим ни словом не обмолвился
о Филлис, но ее присутствие физически ощущалось в этой комнате.
– Устала? – тихо спросил он, и Пэрис кивнула.
На самом деле она была бодра, но очень нервничала. Что
чувствует сейчас Джим, понять было невозможно. Весь вечер он держался очень
тихо, и Пэрис втайне надеялась, что он готовился отпустить Филлис на волю.
Может, он приближается к прозрению, которое ему давно необходимо? Она молилась,
чтобы так и было. Пора бы уже.
В строгой атласной сорочке, легкими складками ниспадающей с
плеч, Пэрис вышла из ванной. Джим уже лежал в постели, на нем была свежая
льняная пижама. Он причесался и побрился, специально для нее. Пэрис чувствовала
себя невестой в первую брачную ночь и была охвачена теми же страхами, что и
любая воспитанная в старых традициях женщина перед мужчиной, с которым еще
никогда не была в постели. «Наверное, надо было относиться к этому
проще, – думала она, – и завалиться с ним в постель еще там, дома. Но
сейчас мы здесь, и ничего уже не изменишь».
Она легла, он выключил свет и поцеловал ее. И внезапно вся
страсть, какую они питали друг к другу, вышла на поверхность. Джим моментально
возбудился, они с жаром набросились друг на друга. Пэрис даже не рассчитывала
на такую пылкость и сейчас испытывала колоссальное облегчение.
Она скинула сорочку на пол, Джим стянул пижаму, и они
оказались в неведомом краю, где существовали только руки и губы. Джим уже почти
начал входить в нее, как вдруг все изменилось. Он оцепенел, жить продолжало
только его мужское естество.
– Что случилось? – испуганно прошептала Пэрис.
– Я чуть было не назвал тебя Филлис…
Пэрис почувствовала, что Джим вот-вот заплачет.
– Все в порядке, дорогой… Я тебя люблю… Не волнуйся.
Все будет хорошо.
Она нежно погладила его по спине, но Джим отстранился. Даже
в полумраке было видно, что он охвачен паникой. Пэрис очень хотелось ему
помочь: Джим был ей не безразличен и как мужчина, и как человек. Но она не
знала, что делать.
– Я не могу с ней так поступить, – прохрипел
он. – Она меня никогда не простит.
– Думаю, она бы хотела, чтобы ты был счастлив, –
мягко произнесла Пэрис. – Давай я сделаю тебе массаж, а ты ни о чем не
думай. Мы сегодня не будем заниматься любовью. Мы ведь никуда не спешим…
Но она чувствовала, что сейчас Джиму хочется быть подальше
нее. И поближе к Филлис. Словно уползти назад, в прошлое, и снова оказаться
рядом с любимой женой. Вместо того чтобы дать ей сделать себе массаж, Джим
встал и нагишом прошел в ванную. Для его возраста у него было прекрасное тело,
но от этого Пэрис легче не стало: ведь он не захотел поделиться им с нею.
Когда Джим вышел из ванной, на нем был костюм, в котором он
ходил на ужин. Пэрис испытала шок, но постаралась не подать виду. Джим с
трагическим выражением смотрел на нее.
– Пэрис, я не хочу так поступать с тобой. Но я не могу
здесь находиться. Я хочу вернуться в город.
В нем словно что-то умерло. Перед ней стоял сломленный
человек.
– Сейчас?
Пэрис села и уставилась на него. Ей казалось, что она видит
какой-то дурной сон.
– Я понимаю, ты считаешь меня сумасшедшим. Я, наверное,
и вправду сошел с ума. Просто я не готов, а скорее всего, никогда не буду
готов. Я слишком сильно и слишком долго любил ее, мы столько пережили вместе… Я
не могу ее оставить, не могу предать.
– Но ведь она тебя оставила, – мягко произнесла
Пэрис, откинувшись на спинку кровати. – Она этого, конечно, не хотела, но
выбора у нее не было. Ее больше нет, Джим. Ты не можешь умереть вместе с нею.
– Думаю, я все же умер. Умер в ту же ночь в ее
объятиях. Я просто этого не понял. Прости, что поступаю так с тобой. Я не могу
быть с женщиной. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.
Именно этого она и опасалась с самого начала, хотя все время
надеялась, что это пройдет. Но – не проходило. Джим просто не желал
выздоравливать. Он сделал выбор в пользу смерти. И Пэрис никак не могла этого
изменить.
