Бикс не хотел ее этим нагружать. Но Пэрис предпочитала
предусмотреть все до последней мелочи, даже если приходилось брать на себя
дополнительные обязанности.
Через пять минут она выехала в аэропорт. Теперь все зависело
от того, поместится ли аппаратура французов в ее универсал. В противном случае
придется отправить одного из ассистентов на такси. Но в любом случае маэстро не
будет чувствовать себя брошенным на произвол судьбы. Знает она этих французов.
Тем более – фотографов.
Стоял бодрящий октябрьский день, Сан-Франциско был красив,
как никогда. Пэрис была рада, что поехала в аэропорт – по крайней мере получила
небольшую передышку. Она поставила машину на стоянку и прошла в зал прилета.
Самолет из Парижа только что приземлился, и надо было ждать, пока пассажиры,
измученные одиннадцатичасовым перелетом, заберут багаж и пройдут таможню. Пэрис
решила, что узнает «своих» по аппаратуре. Фотографа звали Жан-Пьер Бельмон, она
видела его работы во французском издании «Вог», но понятия не имела, как он
выглядит.
Пэрис во все глаза высматривала людей с вещами, похожими на
кофры с фотокамерами. И наконец увидела. Их было трое, один – постарше,
седовласый, с двумя огромными серебристыми саквояжами, и двое совсем молодых:
один ярко-рыжий, лет четырнадцати, и другой ненамного старше, со взъерошенными
черными волосами, озорной улыбкой и бриллиантовой серьгой в ухе. Юноши были в
кожаных куртках и джинсах, а «маэстро» – в солидном пальто с кашне.
Пэрис стремительно двинулась им навстречу.
– Добрый день, – с улыбкой окликнула она. –
Меня зовут Пэрис Армстронг. Я от фирмы «Биксби Мейсон». Вы мсье Бельмон? –
обратилась она к тому, что постарше.
Парнишка с рыжими волосами фыркнул, а мужчина смутился и
покачал головой. Было видно, что он ни слова не понимает по-английски.
– Вам нужен мсье Бельмон? – переспросил «панк» с
серьгой.
Судя по всему, этот юноша единственный в компании мог
изъясняться по-английски, хотя и с сильным акцентом. Он был ненамного выше ее
ростом, но при ближайшем рассмотрении выглядел старше, чем ей сперва
показалось. Она думала, ему лет восемнадцать-двадцать, но теперь видела, что он
примерно ровесник Мэг.
– Да, – вежливо сказала Пэрис и едва заметно
повела головой в сторону старшего. – Это он?
Конечно, он, кто же еще? Единственный взрослый из этой
троицы.
– Нет, – ответил юноша, и Пэрис испугалась, что
все напутала и теперь неизвестно, где их искать. – Мсье Бельмон – это
я! – с восторгом пояснил паренек. – А вас действительно зовут Пэрис?
Она кивнула и обрадовалась, что все же не совсем ошиблась,
хотя поверить в то, что этот пострел – знаменитый французский фотограф, было
нелегко.
– Но это же мужское имя, – удивился он. – Так
звали одного греческого бога.
– Я знаю. Это длинная история. – Пэрис не
собиралась вдаваться в подробности своего зачатия во время медового месяца,
который родители проводили в Париже. – Все ваши вещи с вами? –
любезно поинтересовалась она, все еще пытаясь разобраться, кто есть кто в этой
компании. Если Бельмон – этот мальчишка, тогда те двое – его ассистенты, один
из которых годился ему в отцы.
– Да, все тут. – Он говорил с акцентом, но на
вполне удобоваримом английском, – у нас вещей немного, только камеры.
Он показал на багаж, и Пэрис кивнула. В нем было какое-то
необъяснимое обаяние. Может, акцент, прическа или серьга? А может, улыбка.
Всякий раз при взгляде на него ей хотелось рассмеяться. Рыженький и вовсе
казался ребенком, хотя, как выяснилось, ему уже было девятнадцать лет и он был
двоюродным братом маэстро. Сам же Бельмон являл собой воплощенную вечную молодость
и был парижанином до мозга костей.
Пэрис попросила подождать и пошла за машиной, а когда
вернулась, все трое так ловко и проворно загрузили вещи в ее универсал, будто
выполняли хорошо отработанный трюк. В считанные мгновения маэстро уже сидел на
правом кресле, его помощники – сзади, и машина тронулась в направлении города.
– Мы сначала в отель или сразу к невесте? –
спросил Бельмон.
– Насколько мне известно, вас ждут к шести. Так что у
вас есть время разместиться, отдохнуть с дороги, перекусить, принять душ…
Она старалась говорить медленно и отчетливо, чтобы он ее
понял. Парень кивнул, продолжая с любопытством смотреть в окно. Только через
несколько минут он снова заговорил:
– А вы чем занимаетесь? Вы секретарь, ассистент или,
может, мама невесты?
– Нет, я занимаюсь организацией свадьбы. Фирма «Биксби
Мейсон». Цветы, музыка, оформление – это все мы. Нанимаем всех, кто будет
обслуживать свадьбу.
Он опять кивнул, давая понять, что ее функции теперь ясны.
«Смышленый парень, – подумала Пэрис. – И очень живой». Глядя в окно,
он раскурил «Голуаз», и по салону моментально распространился ни с чем не
сравнимый запах французских сигарет.
– Не возражаете? – спросил он, спохватившись, что
американцы не столь терпимы к курению, как французы.
– Курите, курите, – успокоила его Пэрис. – Я
сама какое-то время назад курила. Запах приятный.
– Мерси, – небрежно бросил он и повернулся к своим
товарищам.
Пэрис немного знала французский, но из их разговора не
поняла ни слова – слишком уж быстро они тараторили. Потом Жан-Пьер опять
обратился к ней:
– Хорошая свадьба будет? Платье красивое?
– Очень, – заверила она. – И девушка
красивая, и платье. Жених тоже замечательный. Прекрасная пара. Торжество будет
в музее Почетного легиона. Семьсот человек.
Семейство Делакруа владело крупными предприятиями
текстильной промышленности во Франции, а после прихода к власти социалистов
переехало в Сан-Франциско, желая оградить свои богатства от безжалостных
французских налогов. Но они по-прежнему проводили много времени на родине.
– Богачи, да? – спросил фотограф, и Пэрис с
улыбкой кивнула.
– Еще какие! – Она не стала говорить, что за
свадьбу родители невесты выложат два с половиной миллиона долларов.
Пэрис доставила фотографа в отель и договорилась, чтобы
кто-то забрал из проката их фургон и подогнал к гостинице. Им оставалось только
предъявить права и расписаться, где положено. Она выдала Жан-Пьеру карту города
и показала, где им следует быть в шесть часов вечера.
– Надеюсь, справитесь? – улыбнулась Пэрис и
протянула свою визитку. – Если что-то понадобится, звоните.
Француз затушил сигарету, помахал ей рукой, и вся компания
ввалилась в лифт.
Пэрис вышла на улицу и зашагала к машине. Находиться рядом с
Жан-Пьером было равносильно тому, что попасть в водоворот. Жизнь вокруг него
била ключом. Выразительная жестикуляция, клубы дыма, обрывки разговора, которые
она не понимала, беспрестанное движение, всклокоченные волосы и большие карие
глаза – все это был Жан-Пьер. Он походил на какого-нибудь приятеля Мэг, если не
считать, что его окружал невероятный французский колорит. При том, что он
казался таким юным, было видно, что командует парадом он.
