Жан-Пьер, поцеловав ее в обе щеки, выпрыгнул из машины, она
помахала рукой и тронулась с места. Взглянув в зеркало заднего вида, Пэрис
заметила, что он стоит на крыльце и смотрит ей вслед.
Весь вечер ее преследовали мысли о нем. Она вспоминала, что
он говорил, с каким выражением смотрел на нее, как учил ее французским словам,
которые теперь вертелись у нее в голове.
На следующий день Пэрис была как в тумане, словно перебрала
наркотиков или мучилась похмельем. Общение с Жан-Пьером подействовало на нее
как любовный напиток, и объяснить это было невозможно. От него исходили флюиды,
равносильные колдовству. Впервые в жизни Пэрис начинала понимать, почему зрелых
женщин порой так тянет к молодым мужчинам. Но с ней этого не случится!
Они с Биксом работали над несколькими проектами, и весь день
Пэрис чувствовала себя разбитой, словно телу вдруг стало тесно в его привычной
оболочке. Это было безумие, но ей действительно его не хватало. Она твердо
решила не поддаваться слабости и не стала звонить ему на мобильник, хотя номер
он ей оставил. Спать легла пораньше, а на другой день опять напряженно
трудилась.
К среде Пэрис стало лучше. Вечером позвонила Мэг и посвятила
ее в свои планы на День благодарения. В этом году дети решили провести праздник
с отцом, а к ней должны были приехать на Рождество.
Пэрис ни разу не спросила Мэг, как дела у Рэчел, ее это не
интересовало. Не спрашивала она и о том, как себя чувствует в этой связи Питер,
вышло ли это случайно или было запланировано. Ей было невыносимо думать о новой
семье Питера, а у Мэг хватило такта не рассказывать самой, пока мама не
спросит.
В четверг, в восемь вечера, Пэрис возвращалась домой, как
вдруг зазвонил ее мобильный телефон. Она предположила, что это Бикс или Мэг,
больше ей на мобильник никто не звонил. Повернув к дому, она ответила на звонок
– и в тот же миг увидела у себя на крыльце Жан-Пьера с мобильником в руке.
– Ты где? – по-французски спросил он.
Пэрис испытала неловкость оттого, что так сильно обрадовалась
его голосу.
– Уже здесь, – ответила она и вышла из машины.
Она поднялась на крыльцо и хотела было по-матерински
поцеловать его в щеку, но Жан-Пьер стремительно привлек ее к себе и ожег
поцелуем. Не успев опомниться, Пэрис ответила ему с такой же страстью. Ее
словно подхватила и понесла волна чувственности. Она не понимала, что делает, с
кем и зачем. Ей хотелось одного: чтобы это никогда не кончалось.
– Я очень соскучился, – бесхитростно сказал он и
вновь стал похож на мальчика, хотя вел себя совершенно по-мужски. – Вчера
ездил в Санта-Барбару, но мне не понравилось. Похоже на Бордо – очень красиво,
но слишком уж тихо.
– Согласна, – ответила она и открыла дверь. Сердце
ее готово было выпрыгнуть из груди.
Оказалось, адрес он узнал в конторе – позвонил и сказал, что
должен показать ей кое-какие отпечатки.
Жан-Пьер проследовал за Пэрис в дом и снял свою видавшую
виды куртку.
– Поужинаешь? – предложила Пэрис.
Он с улыбкой кивнул и прошел к окну полюбоваться видом. Она
занялась готовкой, а Жан-Пьер принялся ее фотографировать.
– Не надо, я жутко выгляжу, – смущенно попросила
Пэрис и убрала со лба выбившуюся прядь.
Она поставила на стол разогретый суп, холодную курицу со
свеженарезанным салатом и вино, а Жан-Пьер включил музыку. Он держался вполне
непринужденно и время от времени, пока она хлопотала вокруг стола, подходил к
ней и целовал. Пэрис становилось все труднее сосредоточиться на деле.
Они сели за кухонный стол и заговорили о музыке. Оказалось,
что Жан-Пьер хорошо разбирается в классике. Он сказал, что его мама была
художником, а отец – дирижером. Сестра работала в Парижском кардиохирургическом
центре.
Жан-Пьер поинтересовался, на кого она училась в колледже, и
Пэрис объяснила, что значит «мастер делового администрирования».
– Понимаю. У нас тоже есть такие вузы. Наподобие вашего
Гарварда. – Он рассмеялся. – Но фотографу диплом не нужен.
После ужина Жан-Пьер снова ее поцеловал, и Пэрис пришлось
приложить усилие, чтобы не дать себя захлестнуть волне страсти. Безумие! Нельзя
же, чтобы человеком владели животные инстинкты. С ней такое было впервые. Она в
смятении взглянула на Жан-Пьера.
– Господи, что мы делаем?! Мы ведь совсем незнакомы.
Это же сумасшествие…
– Иногда совсем неплохо сойти с ума, разве нет? Думаю,
да. Я для тебя схожу с ума.
– Не «для» тебя, а «по» тебе.
– Вот именно.
– Я чувствую то же самое. Но через несколько дней ты
уедешь, и мы будем жалеть, что так глупо себя вели.
Он приложил руку к сердцу и покачал головой:
– Нет. Я всегда буду тебя помнить. Вот здесь.
– Я тоже. Но, может быть, потом мы будем раскаиваться…
Пэрис боялась того, что вот-вот должно было произойти. Устоять перед ним было
невозможно.
– Но почему раскаиваться?
– Потому что сердце очень легко разбить, –
вздохнула она. – А мы совсем мало знаем друг друга.
Жан-Пьер снова покачал головой.
– Я тебя очень хорошо знаю. Я знаю, где ты училась,
какие у тебя дети, какая работа, как ты была замужем, как ты горевала… Ты
понесла большую утрату… Но люди не только теряют, они и находят. Помнишь книжку
«Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери? Там сказано: «Зорко одно лишь
сердце. Самого главного глазами не увидишь». Замечательная книжка!
– Я ее читала детям. Но она очень грустная – ведь
Маленький принц в конце погибает.
– Да, но он навечно переселяется к звездам.
Жан-Пьеру понравилось, что Пэрис знала эту вещь. Он лишний
раз убедился, что она необыкновенная женщина. И в глазах ее, которые ему все
время хотелось фотографировать, тоже было что-то необыкновенное.
– Всегда нужно смотреть сердцем. И тогда ты навечно
останешься со звездами.
Пэрис сама не понимала, почему эти слова так тронули ее.
Они проговорили до глубокой ночи. Пэрис чувствовала, что он
бы хотел остаться, но не решается попросить. А сама она не предложила – боялась
разрушить то хрупкое, что возникло между ними.
На другой день Жан-Пьер позвонил, потом приехал к ней на
работу, и Бикс встретил его удивленным взглядом.
– Жан-Пьер, ты еще тут? – радушно улыбнулся
он. – Я думал, ты еще в воскресенье уехал.
– Я уезжал. Ездил в Лос-Анджелес. – Он произнес
название города на французский манер, и Бикс опять улыбнулся, – вчера
вернулся.
– Долго пробудешь?
– Может, месяц, может, больше.
В этот момент из своего кабинета вышла Пэрис и увидела
гостя. Они не сказали друг другу ни слова, но Бикс все мгновенно понял. Он
пригласил Жан-Пьера пообедать вместе с ними в офисе, и они ели сандвичи и пили
капуччино в комнате, где обычно принимали клиентов. Потом Жан-Пьер поблагодарил
и откланялся. Объявил, что направляется в Беркли. Он не сказал Пэрис ничего
определенного, но она каким-то образом поняла, что позже он заедет к ней.
