Перед уходом она протянула Жан-Пьеру запасную связку ключей
и показала, как управлять сигнализацией. Ее нисколько не смущало, что малознакомый
человек станет хозяйничать в доме в ее отсутствие. Она готова была доверить ему
не только дом, но и себя саму. Ей было с ним очень легко.
– Mercl, топ amour, – сказал он и взял
ключи. – Пока. Он послал ей воздушный поцелуй и вышел из дома вскоре после
нее.
– Как прошел уикенд? – поинтересовался Бикс, едва
Пэрис переступила порог.
Та рассеянно повернула голову и повесила куртку на вешалку.
– Прекрасно. А у тебя?
– Этим ты не отделаешься! – Он слишком хорошо ее
знал. – Жан-Пьер еще не уехал?
– Думаю, нет, – с невинным видом ответила Пэрис, и
на этот раз Бикс ничего не увидел в ее глазах. Она так устала, что с трудом
держала их открытыми.
Вечером, когда Пэрис приехала домой, Жан-Пьер был уже там и
даже начал готовить ужин. Он запек в духовке баранью ногу со стручковой
фасолью, купил сыра и французский батон. Получился великолепный ужин. Только
усевшись за стол на кухне, Пэрис вспомнила, что он ездил в редакцию.
– Как твой визит? – спросила она с набитым ртом.
Оба изголодались – ведь они почти три дня толком не ели.
– Было интересно, – ответил он. – Журнал
небольшой, но работают они со вкусом. Это новое издание.
– Ты что-нибудь будешь делать для них?
Жан-Пьер кивнул и, пристально глядя на нее, задал прямой
вопрос:
– Пэрис, ты хочешь, чтобы я остался или уехал? Если я
останусь на месяц или два, это не слишком осложнит твою жизнь?
Она долго испытующе смотрела на него, а потом честно
сказала:
– Я бы предпочла, чтобы ты остался.
Она сама подивилась своим словам, но это была правда.
Жан-Пьер просиял. Он был готов на все, лишь бы ей угодить.
– Тогда я остаюсь. Виза у меня на полгода. Но как
только ты скажешь, я уеду.
Это уже был уговор, который, впрочем, ее совершенно
устраивал. Никто не знает, что он здесь, и все ночи и выходные принадлежат им.
Из-за занятости Мэг теперь почти не приезжала, а у Вима были
промежуточные экзамены, и свободное время он все больше проводил с друзьями. У
них в распоряжении был целый месяц, а потом на один день приедет Мэг – она
хотела попрощаться с матерью перед тем, как лететь к отцу на День благодарения.
Жан-Пьер давно выписался из отеля, но сказал, что с удовольствием удалится на
то время, когда у нее будет Мэг.
– Да, так будет лучше, – согласилась Пэрис.
Она не хотела шокировать дочь и даже не знала, как будет
перед ней оправдываться, если та узнает.
Мэг прилетела вечером во вторник. Вим тоже приехал с
ночевкой. Пэрис обожала, когда дети дома, расстаралась с ужином, чего не делала
даже для Жан-Пьера. А наутро оба улетали в Нью-Йорк. Ричард оставался в
Лос-Анджелесе с дочкой.
– Мам, ничего, что мы уезжаем на праздник?
Мэг знала, что Пэрис приглашена к Биксу со Стивеном, но это
же только один вечер; она боялась, что маме будет тяжело одной в такие дни. У
нее пока не так много друзей в Сан-Франциско, а о наличии мужчины Мэг не
подозревала.
– Все в порядке. Ведь вы же будете со мной на
Рождество, это самое главное.
И лишь позднее, когда они с Мэг готовились ко сну, а Вим
сидел внизу один, Пэрис поделилась с дочерью своим секретом, и то лишь отчасти.
Она не привыкла иметь секреты от Мэг, а то, что с ней происходило в последний
месяц, было во всех отношениях из ряда вон выходящим. Пэрис рассказала, что
встречается с новым мужчиной, что он француз. Но не стала говорить, что он
живет у нее и на пятнадцать лет моложе. Для одного раза достаточно.
– Какой он?
Мэг обрадовалась за мать. Как всегда, когда в жизни Пэрис
происходило что-то хорошее.
– Очень милый. Он фотограф. Он здесь по работе, на
несколько месяцев.
– Плохо, – огорчилась дочь. – И когда ему
возвращаться?
– Не знаю. Пока мы прекрасно проводим время, а что
будет дальше, одному богу известно, – философски заметила Пэрис.
– Он вдовец или разведен?
– Разведен. Сыну десять лет.
Она не стала говорить, что Жан-Пьер и сам недавно вышел из
детского возраста.
– Странно, сейчас так много немолодых мужчин, у которых
маленькие дети.
Мэг имела в виду собственного отца. Про маминого приятеля
она решила, что он просто поздно обзавелся семьей.
Пэрис пробурчала что-то невразумительное и сделала вид,
будто рот у нее полон зубной пасты. Она понимала, что рано или поздно придется
признаться по меньшей мере в том, что разница в возрасте существует. Ее саму
это нисколько не волновало, Жан-Пьера тоже, тем более что его бывшая жена тоже
была старше, правда, всего на пять лет. Но как это воспримут дети, Пэрис не
знала, и это ее тревожило. Она теперь чувствовала себя обманщицей, в
особенности после реплики о немолодых отцах. Жан-Пьера никак нельзя было
назвать немолодым…
На другой день в офисе Пэрис не выдержала и поделилась своей
тревогой с Биксом.
– Мне кажется, в наши дни этому не придают
значения, – успокоил ее Бикс. – Старше, моложе, ровесники – какая
разница? У пятидесятилетних женщин двадцатипятилетние любовники,
семидесятилетние старики женятся на тридцатилетних и заводят детей. Мир
переменился. Многие вообще не считают нужным вступать в брак и рожать детей.
Одинокие мужчины и женщины сплошь и рядом берут на усыновление. Старые нормы
канули в Лету. По-моему, сейчас можно делать все, что хочется. Или почти все.
Никто тебя не осудит. Надеюсь, твои дети отнесутся к этому нормально.
Но Пэрис он не убедил.
В День благодарения она после недолгих колебаний позвонила
детям, которые гостили у отца. К телефону подошла Рэчел, и Пэрис сразу попросила
позвать Мэг. Дочери она ничего нового не сказала, лишь обменялась с ней ничего
не значащими фразами, а Вима попросила поздравить от нее папу с праздникам. Она
знала, что со дня приезда Вима в колледж они с Питером практически не общались
– не было повода, да так оно и проще.
После этого они с Жан-Пьером отправились к Биксу со Стивеном
и чудесно отметили праздник. Для Жан-Пьера это был первый День благодарения, и
ему было интересно. А в последовавшие выходные они ходили в кино и посмотрели
целых три картины – две французские и одну американскую. Жан-Пьер обожал кино.
Следующий месяц они провели в своем замкнутом раю, как
близнецы в материнской утробе. Они чувствовали себя защищенными от
неприветливого внешнего мира и были абсолютно счастливы. Правда, Пэрис
по-прежнему ходила на работу, и они с Биксом провели несметное количество
рождественских праздников, а Жан-Пьер много снимал для нового журнала. В
редакции не верили своему счастью и на всю катушку использовали заезжую
знаменитость, так что Жан-Пьеру пришлось дать немало объяснений по поводу того,
как это он на целых два месяца выпал из поля зрения парижских и нью-йоркских
издателей. Утешить их ему было нечем – он пока не знал, когда вернется к своему
обычному ритму. Виза у него была до апреля, а потом надо будет либо оформлять
вид на жительство, что сопряжено с массой сложностей, либо возвращаться домой.
Но пока все в их мире было безоблачно и просто. Пэрис никогда не была так
счастлива.
