Одна мысль о том, что теперь она останется одна, повергала
Пэрис в отчаяние и ужас. Ни разу в жизни она не испытывала такого страха. Жизнь
кончена, будущее исполнено ужаса, опасностей и страданий. Меньше всего ей
сейчас хотелось искать себе другого. Ей нужен Питер! Они муж и жена! Для нее
это святое. А для него, по-видимому, нет…
– Пэрис, ты красива, умна, ты хороший человек. Ты
замечательная женщина и прекрасная жена. Кому-то очень повезет с тобой. Просто
теперь этот человек я. Что-то изменилось. Не знаю что, не знаю почему… Знаю
только, что изменилось. Я больше не могу здесь жить.
Пэрис долго смотрела на мужа, потом медленно встала, обошла
кровать, опустилась на колени и, рыдая, положила голову ему на подушку. Питер
не шелохнулся. Он смотрел в потолок, боясь взглянуть на жену, и из его глаз
тоже катились слезы. Потом он нежно погладил Пэрис по волосам. Охваченные
страданием, заново переживая свои прежние чувства, оба не могли отделаться от
мысли, что это происходит между ними в последний раз.
Глава 2
Наступило утро. Ясное, с бесстыдно синим небом и ярким
солнцем. Пэрис предпочла бы дождь и мрак.
Проснувшись, она тут же вспомнила, что произошло вчера, и
залилась слезами. Питер уже успел встать и сейчас брился в ванной. Нужно было
начинать новый день. Пэрис натянула халат и пошла вниз заварить кофе им обоим.
У нее было ощущение, будто ее насильно затащили в какую-то сюрреалистическую
кинодраму. Может быть, если поговорить с ним сейчас, при свете дня, Питер еще
передумает и все изменится?.. Но сначала – кофе.
У Пэрис болело все тело, как если бы ее поколотили. Она не
стала ни причесываться, ни чистить зубы, а вечерняя косметика размазалась по
лицу, и тушь растеклась под глазами. Когда она вошла на кухню, сын с изумлением
поднял глаза. Он уже уминал тост, запивая его апельсиновым соком. Мамин вид
заставил его нахмуриться. Такой он видел ее впервые. Перебрала вчера на
вечеринке и теперь мучается похмельем? А может, заболела?
– Мам, ты себя нормально чувствуешь?
– Да, все в порядке. Просто устала, – ответила
Пэрис и, наверное, в последний раз в жизни налила стакан сока для мужа.
Ее не оставляло чувство ирреальности происходящего. Может,
это просто черная полоса? Так уже бывало. Не может быть, чтобы Питер всерьез
просил о разводе!
Ей вдруг вспомнилась подруга, у которой муж в прошлом году
умер от сердечного приступа прямо на корте. Подруга тогда говорила, что никак
не может поверить в его смерть и все ждет, что он войдет в дверь и рассмеется,
скажет, что это был розыгрыш.
В душе Пэрис тоже сейчас надеялась, что Питер откажется от
всего, что наговорил вчера. Тогда эта Рэчел со своими сыновьями тихо канет в
небытие, а они с Питером станут жить дальше, как жили до сих пор. Это было
временное помешательство, не более того.
Но стоило ей посмотреть на Питера в полном облачении, на его
мрачное лицо, как Пэрис поняла, что это никакая не шутка. Вим тоже обратил
внимание, что отец непривычно серьезен.
– Опять на работу, пап? – спросил он.
Пэрис протянула мужу сок, Питер взял его с каменным лицом.
Она почувствовала, что он внутренне подобрался, готовясь к тому, что, когда Вим
уйдет, последует некрасивая сцена. И был недалек от истины. Пэрис решила умолять
его отказаться от Рэчел и остаться в семье. Не страшно лишний раз унизиться,
когда на карту поставлена вся жизнь.
Вим сразу понял, что с родителями что-то не так, решил, что
они поссорились (хотя, вообще-то, это случалось редко), и поспешил к себе,
прихватив с собой тост.
Питер молча допил свой сок, встал и отправился наверх за
вещами. Он решил пока обойтись одной сумкой, а на неделе заехать и забрать
остальное. Сейчас надо уйти как можно быстрее, пока Пэрис снова не расклеилась
или пока он сам не наговорил лишнего. Уйти, главное.
– Мы можем немного поговорить? – спросила Пэрис,
входя вслед за мужем в спальню.
Он уже взялся за сумку и теперь повернулся к ней с
недовольным видом.
– Мы уже обо всем поговорили. Вчера. Мне нужно идти.
– Ничего тебе не нужно! Хотя бы выслушай меня! Ты
можешь еще раз все обдумать? Что, если ты совершаешь ужасную ошибку? Я уверена,
что это именно так, и дети со мной согласятся. Давай сходим к психологу,
попробуем все исправить… Ты не можешь взять и перечеркнуть двадцать четыре года
жизни ради какой-то чужой женщины!
Но он уже это сделал, и он этого хотел. Он цеплялся за свой
роман с Рэчел, как за спасательный круг, призванный помочь ему выбраться из
омута, в который превратилась его жизнь с Пэрис. А в данный момент он хотел как
можно дальше убежать отсюда. Убежать от Пэрис. Только она сейчас стояла между
ним и новой жизнью, которой он страстно жаждал. Жизнью с другой женщиной.
– Я не хочу идти с тобой ни к какому психологу, –
резко бросил Питер. – Я хочу с тобой развестись. Даже если я перестану
видеться с Рэчел, я все равно не захочу больше быть с тобой, теперь я это ясно
понял. Мне нужно гораздо больше, чем я имею сейчас. Намного больше. И тебе
тоже. Мы уже давно чужие друг другу. Наша совместная жизнь мертва, как засохшее
дерево, которое надо срубить, пока оно окончательно не рухнуло и кого-нибудь не
убило. А в данный момент оно грозит убить меня. Пэрис, я больше не могу здесь
находиться!
На сей раз Питер не плакал. Речь шла о его жизни и смерти, и
он не мог позволить Пэрис решать за него, что бы она там ни говорила. Он знал,
что она его любит, и по-своему тоже любил ее. Но он был влюблен в Рэчел и хотел
разделить с ней жизнь. И никакими словами и поступками жене его не остановить.
Пэрис прочла все это на его лице. Для Питера их совместная
жизнь уже была в прошлом, для него их брак был лишен будущего. И от Пэрис
сейчас требовалось только одно: согласиться с этим и жить дальше. Легко
сказать…
– Когда это все началось? Когда ты с ней познакомился?
Она, наверное, в постели творит чудеса, раз сумела тебя так околдовать. –
Пэрис ненавидела себя за эти слова, но ничего не могла с собой поделать.
Питер молча поднял сумку, вышел из комнаты и стал спускаться
по лестнице. Пэрис провожала его взглядом. Он напоследок взглянул на нее снизу,
и все у нее внутри оборвалось, словно она получила удар в солнечное сплетение.
– Я позвоню, – сказал Питер. – Думаю, тебе
лучше будет воспользоваться услугами кого-то из наших адвокатов. Если нет, могу
подыскать тебе другую фирму. Ты поговоришь с детьми?
Он говорил о разводе, как о какой-нибудь сделке! Пэрис
никогда еще не видела его таким безучастным. Ничего общего с тем виноватым и
нежным Питером, каким он был вчера. Дверь в волшебное царство закрывалась
навсегда.
Она смотрела на него и понимала, что в ее памяти навечно
запечатлеется этот миг. Питер в летних брюках и сверкающей чистотой голубой
рубашке, и налицо его падает луч солнца. Это равносильно тому, как запоминается
лицо родного человека на смертном одре или в гробу…
