На свадьбе произошла только одна неловкость. Когда Мэг, по
обычаю, вышла на середину зала, чтобы бросить букет, призванный определить, кто
выйдет замуж следующей, она сделала одну глупость – вызвала в числе прочих
собственную мать. Пэрис чувствовала себя нелепо в окружении молоденьких
девушек, приготовившихся ловить букет в знак уважения к старинной традиции. Она
и не думала ни о каком замужестве и поэтому небрежно подняла руки и отвернулась,
не собираясь ловить злосчастный букет. И тут цветы ударили прямо ей в грудь,
как мяч: дочь постаралась и направила букет точно в цель. Пэрис машинально
схватила букет – она побоялась, что, если цветы упадут на пол, это может быть
плохой приметой для Мэг. И вот она стояла посреди зала с цветами в руке, с
растерянным видом, а все вокруг радостно кричали, и дочь с нежностью смотрела
на нее со своего места. И почти сразу, как и полагается по обычаю, Ричард
бросил подвязку в кружок холостяков, которые, как и Пэрис, не очень рвались
ловить свое «счастье». Но цветы были у нее, и так, с букетом, она и покинула
свадьбу.
– Что будешь с ними делать? – спросил Бикс, кивнув
на цветы.
В ответ Пэрис пожала плечами и улыбнулась:
– Сожгу, наверное.
– Напрасно. Между прочим, я рассчитываю, что ты еще
встретишься с Эндрю. Он сказал, что у него в Сан-Франциско двое клиентов и он
довольно часто здесь бывает. Ты должна его куда-нибудь сводить.
– Куда? Ты меня нещадно эксплуатируешь! Нет у меня
времени еще и гостей куда-то водить.
«Или желания нет», – мысленно добавила она. Он,
конечно, симпатичный, этот Эндрю, но симпатичных полно. Никто ей не нужен.
Хватит с нее мужчин, это решено – и баста!
– Если ты в ближайшие дни ничего не предпримешь, я
попрошу Сидни устроить тебе очередное свидание с незнакомцем. Нельзя же
запираться на замок до конца дней!
Бикс не шутил. Уже полгода, как уехал Жан-Пьер, а Пэрис все
укреплялась в своей решимости остаться одной. Бикс считал это бездарной тратой
времени.
– Я не запираюсь. Мне и так хорошо, – объявила
Пэрис.
– Именно это меня и беспокоит. Неужели ты не чувствуешь
одиночества?
– Бывает. Но это меня не огорчает. Иногда надо и одной
побыть. – Пэрис вздохнула, вспомнив, что только что выдала замуж
дочь. – Конечно, я хотела бы быть замужней женщиной. Но начинать все это
заново я не хочу. Наверное, я просто обожглась. Пока сообразишь, что ничего у
тебя не выйдет, ты уже увяз по уши и спасения нет. Пойми, Бикс, еще раз я этого
не переживу. Слишком высоки ставки. А в моем возрасте шансы на успех почти
равны нулю. Даже в лотерее они выше.
– Так… Пожалуй, ты созрела для очередного
свидания, – задумчиво изрек Бикс.
– Не нужно мне никакое свидание! Впрочем, это может
оказаться и занятным, особенно если ты доверишь это Сидни.
Пэрис не могла отделаться от воспоминаний об отвратительном
скульпторе из Санта-Фе. Бикс тоже частенько ей о нем напоминал.
– Нельзя оставаться одной до конца дней, –
печально констатировал Бикс. – Ты красивая женщина, хороший человек… Это
дорогого стоит!
Ему была невыносима мысль, что Пэрис может остаться одна
навсегда, но изменить положение дел было нелегко. И она явно не собиралась ему
в этом помогать.
– Меня восхищает твоя детская вера в то, что можно
найти иголку в стоге сена, – ответила Пэрис. – Только вот с годами
этот стог все растет, а иголка делается все тоньше… Да и глаза у меня уже не
те. Проще поставить крест.
– Ага. А потом сплясать с закрытыми глазами и получить
занозу в пятку, – философски заметил Бикс.
– Тот тип из Санта-Фе был занозой длиной в три метра.
Она рассмеялась, Бикс улыбнулся, и тут как раз Стивен подогнал машину.
Дома Пэрис поставила букет в воду. Она была тронута этим
поступком Мэг. И надеялась, что примета окажется безобидной. Да и вообще, она
же его не поймала в буквальном смысле. Просто букет в нее попал, а это не
считается. Так что можно не волноваться.
Но букет был очаровательный.
Глава 29
Как и было решено, в первый же рабочий день после свадьбы
дочери Пэрис начала осуществлять задуманное. Она взяла на работу визитки с
телефонами и принялась звонить.
По первому номеру ответили, что интересующий ее человек в
отъезде и вернется только в середине октября. Второй человек перезвонил в обед,
как раз когда Пэрис расправлялась с йогуртом и яблоком. Это была
женщина-адвокат, Элис Харпер, голос у нее оказался молодой и полный энтузиазма.
Пэрис сообщила о цели своего звонка, и они договорились встретиться в пятницу
утром.
Контора Элис Харпер располагалась в тихом жилом районе,
персонал состоял из секретарши и молодого адвоката. Обладательнице молодого
голоса, к удивлению Пэрис, оказалось за шестьдесят. Она была юристом,
специализировалась на усыновлении и тепло поприветствовала Пэрис. Секретарша
тут же принесла посетительнице чай.
– Начнем по порядку, – предложила Элис с любезной
улыбкой.
У нее было милое лицо без всякой косметики, короткие
курчавые волосы и живые проницательные глаза. Ее работа предполагала постоянную
оценку людей – как матерей, желающих отдать своего ребенка, так и приемных
родителей. Успех целиком зависел от внимания и наблюдательности – ведь надо
было отсечь людей с психическими отклонениями и таких, кто только думал, что им
нужен ребенок, а на самом деле совсем не был к этому готов. Кроме того, у
женщин бывали ложные мотивы – вроде попытки склеить разваливающийся брак. Не
менее внимательно она присматривалась и к матерям, дабы исключить ситуацию,
когда девушка в последний момент решает все-таки оставить малыша.
Элис отключила телефон и повернулась к Пэрис.
– Так почему вы решили усыновить ребенка?
– По целому ряду причин, – осторожно начала Пэрис.
Ей хотелось быть честной. Она тяжело шла к этому решению, но
сейчас была практически уверена, что это то, что ей нужно. Именно в этом желала
убедиться и Элис Харпер.
– Видите ли, мне кажется, что материнство – это то, что
у меня получается лучше всего. Я больше всего горжусь своими детьми. Они у меня
замечательные. Не думайте, будто я считаю, что это моя заслуга, просто они у
меня такие. Но для меня всегда было самым большим счастьем ощущать свою
причастность к ним, и сейчас, когда они уже самостоятельные, мне очень тяжело.
– Вы замужем?
Элис Харпер уже видела, что никакого мужа на горизонте не
наблюдается, и все-таки задала этот вопрос. Надо было убедиться в том, что муж
отсутствует не потому, что решил не участвовать в этой затее. В таком деле
требовалась причастность обоих партнеров, если их действительно было двое.
– Нет, я одна, – ответила Пэрис. – Была
замужем в течение двадцати четырех лет. Теперь разведена. Я уже два с половиной
года одна. Муж меня бросил. – Ей было нелегко говорить об этом, но она
решила ничего не скрывать. – Ушел к другой. Они поженились, сейчас у них
уже ребенок.
