Ур водрузил голову мамонта на каминную полку, а Гиви лихо приколотил под ней гвоздями табличку с надписью «ШТУРМАН БИЛЛИ».
— Ну, братва, спасибо. Удружили! — прорыдал Блад сквозь смех, с трудом разгибаясь.
— Тама еще много маманта, аднака.
— Одного больше чем достаточно, — замахал руками Блад. — Спасибо, ребята.
— Кэпу понравилось. Братва, за мной! — скомандовал Гиви.
Довольная братва потопала вслед за гномом.
— Подгон понравился, но бухать вы все-таки бросайте! — крикнул им вслед император.
— Угу.
— Там совсем чуть-чуть осталось.
— Адин бочонок. Допьем, аднака, и бросим.
— У вас кошмарная команда, император, — тяжко вздохнула Ара-Белла, как только за ними закрылась дверь.
— Зато веселая. И верная. — Блад подошел к каминной полке, с которой на пол стекала кровь, потрогал мамонта за хобот. — Ну вылитый Билли. Смотрится как живой. Вот на какие подвиги ты их вдохновила, Ара-Белла. Дай команду дроидам забальзамировать эту страсть и уже в виде чучела вернуть на полку, — приказал Пит. — Она тут действительно неплохо смотрится. Буду под ней терзать гитару и выть слезливые романсы в гордом одиночестве по вечерам.
— Почему в гордом одиночестве?
— Потому что я гордый, а вы, редиски, все сделали, чтобы Алиса от меня свинтила. Кстати, куда?
— В свою каюту.
— Но там же нет посуды!
— Да, бить в каюте нечего.
— Тогда чего она там делает?
— Рыдает.
— А вот это совсем даже ни к чему, — заволновался Блад. — Пойду успокою.
— Лучше не надо. Она в жилетку папе плачется, а вокруг них Фиолетовый круги нарезает.
— Намекаешь, что я там буду лишний?
— Вы правильно поняли намек.
— Ладно, — грустно вздохнул капитан. Известие о рыдающей Алисе снова понизило поднятое было пьяной братвой настроение. — Объяснения оставим на потом. К утру, надеюсь, успокоится. Блин, ну чего она такая нервная? Ара-Белла, в моей каюте выпить есть?
— Разумеется.
Небрежный взмах руки призрачного полковника распахнул еще одну панель в стене. Это был бар. И чего в нем только не было! Настойки, наливки, бренди, самых разнообразных марок коньяки. Добили капитана бутылки с этикетками «Русская» и «Столичная».
— «Русская»? — просипел Блад на чистейшем «древнеэпсанском» языке, выпучив глаза на бутылку.
— Да, мой император.
— А язык, на котором я сейчас говорю…
— Русский. Язык древней расы, к которой принадлежите и вы. Расы, давшей начало виду хомо сапиенс в этой галактике… нет, если быть более точным, в этой вселенной.
— А Эпсания…
— Одна из разновидностей хомо сапиенс, которая сумела сохранить древний язык.
— Охренеть… Ара-Белла, я вижу, ты в курсе многого из того, что здесь творится. Не подскажешь, что я при сильном стрессе из этого набора пью? Или ты этого не знаешь?
— Конечно знаю. Стюард!
Перед Бладом мгновенно появился молодой человек приятной наружности в белоснежном кителе, украшенном гербом в виде черепа, из глазниц которого выползали змеи, образуя под ним нечто наподобие скрещенных костей.
— Это еще что за зверь?
— Военизированный биоробот, выполняющий на корабле функции стюарда, — вытянулся перед капитаном юноша, — сокращенно ВОБ-3. Можете звать просто ВОБ. К вашим услугам.
— ВОБ, налей императору его любимого, чем он обычно стресс снимает.
— Есть!
Под баром распахнулась еще одна секция. В ней стояла четверть самогона, граненый стакан и малосольный огурец со шматом сала на блюдечке с голубой каемочкой.
— Что-то мне этот натюрморт напоминает, — пробормотал Блад.
— Черно-белый период вашего бортмеханика, когда он начинал видеть мир в серых тонах, — сообщила Ара-Белла. — У вас с ним одинаковые вкусы…
8
— Император, вам не туда! Шлюз в другой стороне.
— Отстань, — отмахнулся от Ара-Беллы Блад, направляя свои стопы к каюте Алисы.
— Но все уже готово к инаугурации! Почетный караул…
— Подождет! — Пит на всякий случай на ходу сорвал с себя кулон власти и затолкал в карман.
Капитан был зол. Мало того, что подняли ни свет ни заря, не дав толком похмелиться (стресс накануне он снимал не одним стаканом), так еще и с подружкой объясниться не дают. А подружка фордыбачит. Наотрез отказывается выходить из своего убежища.
— Алиса, выходи! — начал долбиться в дверь ее каюты Блад.
— Не выйду! — донесся до него из-за двери сердитый голос девушки.
— Алиса, хватит дурью маяться.
— Это ты дурью маешься!
— Алиса, ты все неправильно поняла.
— Все я правильно поняла! Иди со своей ушастой на свою коронацию без меня. Я тебя ненавижу!
— Ну ё-моё, — расстроился Блад, — что за детский сад. Профессор, вы там?
— Там… в смысле здесь, — откликнулся из-за двери Лепестков.
— Объясните своей дочери…
Дверь открылась. На пороге стоял Фиолетовый.
— Извините, капитан, но у меня вопрос.
— Я слушаю, — хмуро буркнул Блад, вытягивая голову, чтоб за его спиной рассмотреть Алису.
— Наше присутствие на инаугурации обязательно?
— Нет, — ответила за Блада Ара-Белла.
— Но желательно, — сказал капитан.
— Почему? — требовательно спросил штурман.
— Потому что у меня предчувствия нехорошие.
— Вы уверены, что все дело в предчувствиях, капитан?
— Да!
— А вы уверены, что другой причины нет?
— Не твое дело, штурман! Я хочу, чтобы Алиса на коронации была рядом со мной, а не оставалась тут одна на корабле! — разозлился Блад.
— Она здесь не одна, — отчеканил штурман, — с ней ее отец и я. Извините, капитан, но ваша настойчивость в данном случае выглядит очень некрасиво. Она неуместна и просто неприлична! Девушка не хочет видеть вас. Все, до свидания!
Штурман захлопнул перед носом Пита дверь.
— Да как он смеет! — прошипела Ара-Белла. — Император, это оскорбление! Наказание за такое — смерть! Позвольте…
— Не позволю. — Блад раздраженно махнул рукой и направился к переходному шлюзу. — Ты что, совсем сдурела? За что смерть? За то, что Алиска бесится, а папа ее утешает?
— Я о Фиолетовом.
— Он друг семьи. Он за них трясется, потому что любит. Помнишь, как он на Лимбо психанул, когда Алису с папой захватили?
