— Плохо работаешь, Ева. Ничего нового для себя из этой записи я не узнал. Вот если б ты нашла стрелка… Кстати, бластер опусти, он все равно мою защиту не пробьет. Ты меня слышишь? Бластер на стол и на колени!
— Сколько же самомнения! Нет на тебе защитки. Я ее тоже отключила. И глазами можешь не сверкать, мне на твой амулет плевать.
Пораженный император скосил глаза на грудь. Камень власти исправно мерцал.
— Ты обошла клятву на крови? Но как?
— Забыл, кто стоял у истоков этой технологии? Моя мать совершила ошибку, доверившись тебе. Поверила в благородные мотивы якобы благородного пирата. Чтобы спасти империю, нужна твердая рука и беспрекословное подчинение! Ведь так ты ей сказал? А когда она поняла, кто ты такой на самом деле, стало уже поздно. Признайся перед смертью, мразь, она погибла не случайно?
— А что это теперь изменит?
— Действительно…
Выстрелить Ева не успела. Ее словно накрыл вихрь. Диадема с сиреневым кристаллом слетела с головы, бластер улетел в угол каюты, а сама она с заломленной за спину рукой оказалась согнутой в три погибели и вынуждена была застыть в этой унизительной позе.
— Ева, если ты такая умная, то почему такая дура? — Ехидный голос императора заставил девушку прикусить губу от обиды, злости и отчаяния. — Неужто думала, что я без камня власти с тобой не справлюсь? — Император сорвал с шеи амулет и швырнул его на стол. — Мой путь к трону был выстлан отнюдь не розами. Я боевик, дуреха! А у боевиков есть одно правило: оружие достают для того, чтобы стрелять, а не махать им перед носом у противника.
— Учту на будущее, — прошипела Ева.
— Его у тебя уже нет.
— Ладно, твоя взяла. — Девушка почти не сопротивлялась, хотя мозг лихорадочно искал выход из положения. Действительно, дуреха. Надо было сразу, как только вошла в каюту, эту сволочь пришибить. — Так что с людьми случилось? Пятнадцать тысяч не могли исчезнуть без следа.
— Время тянешь? Надеешься на чудо? Не надейся. Мы здесь одни. А насчет людей отвечу. Почему бы нет? Спешу обрадовать — они все живы. Более того, они все здесь. Моя «Ара-Белла» просто чудо. В ней столько пространственных карманов, а в карманах столько анабиозных камер! Не мог же я дать возможность разгуливать свободно по Ковчегу господам, уже посвященным в мою тайну. Опять же козырная карта в рукаве не помешает. Они — мой резерв.
— Какой же ты подонок!
— Еще одна ошибка. Меня взбесить легко, тут ты права, но не надейся уйти так легко. Твоя независимость мне импонировала. Я долго ждал, знаки внимания оказывал. Думаешь, почему я до сих пор хожу в завидных женихах? Ждал от тебя намека. И вот дождался. А ведь хотел, чтобы все было как надо, по любви. — Император рванул на девушке платье, одним махом располосовав пополам, отшвырнул обрывки в сторону. — Это тут тоже лишнее. — Обрывки лифчика с трусами полетели туда же. Император усилил на заломленную руку нажим, заставив Еву рухнуть на колени. — А теперь, стерва, ползи. Ползи к постели. Сначала я возьму то, что мое по праву!
— Не возьмешь!!!
Император так увлекся предстоящим действом, что успел лишь слегка разогнуться. Его тело содрогнулось. Император опустил глаза на вылезший из груди клинок, судорожно вздохнул, закатил глаза и начал оседать. Получив свободу, Ева откатилась в сторону и подняла глаза на своего спасителя. На пороге спальни стоял разъяренный воин, с лютой ненавистью глядя на умирающего императора…
26
Грев вышел из рубки управления последним и аккуратно закрыл за собой дверь. Она полностью слилась со стеной, так, что не было заметно даже стыка.
— Ну что, в тронный зал? — спросил он Блада.
— Предлагаешь сразу занять трон?
— А почему бы нет? Влезаешь на него и с ходу начинаешь всех давить авторитетом.
— Ну да, — фыркнул капитан. — Потом в зал врывается мой разобиженный двойник со своей сворой. Я бросаюсь ему на шею с воплями «узнаю брата Васю», у того глаза на лоб, я рассказываю ему душещипательную историю о том, что он — мой младший брат-близнец, нас злые дяди в детстве разлучили, но так как он все-таки младший, то права на трон мои.
— А если он будет возражать? — робко вякнул ученый.
— Тогда без разговоров нож под ребро.
— Гениально! — восхитился адмирал. — Только надежней в горло. Кстати, император, у вас нож-то есть?
— Нет.
— Могу одолжить свой.
— Настоящий дворянин, тем более дворянин такого ранга, как я, обязан защищать свою честь и право на престол исключительно фамильным оружием, — с пафосом сказал Блад. — Так что план придется менять. Вызову Васю на дуэль.
— Так Вася это я, — несчастным голосом сказал Драгобич.
— Жаль, этого мой план не учел. Кстати, что ты обо всем этом думаешь?
— О плане или о вас?
— И о плане, и о нас.
— План полный дебилизм, а вы — два идиота.
Несмотря на всю трагичность ситуации: на них объявлена охота, — Грев с Бладом разразились хохотом.
— Ну до чего же точная оценка, — прорыдал сквозь смех капитан. Правда, его смех сразу прекратился, как только он увидел, что прохода в тронный зал не наблюдается. Потайная дверь туда наверняка была, но она полностью слилась со стеной и, как ни тыкал в нее Блад своим камнем власти, открываться не желала. — Не все коту масленица, — изрек капитан. — Ладно, ищем другой выход.
Блад развернулся и двинулся вперед, смело шагая наугад по лабиринтам машинного зала, который подмигивал ему вкрапленными в стены многочисленными сиреневыми кристаллами.
— Шутки шутками, капитан, но что мы будем делать, когда нарвемся на вооруженную охрану? — спросил Грев. — Она ведь со всего Ковчега на всех парах сюда летит.
— Долго летит чего-то, — хмыкнул Блад. — У них тут что, телепорты не работают?
— Полагаю, они где-то рядом с машинным залом телепортировались. Я бы на их месте обложил его со всех сторон, заблокировал все входы и засылал внутрь группы захвата.
— Резонно.
— Так что мы будем делать, когда они нас найдут?
— Работать экспромтом.
— Я бы предпочел что-нибудь более определенное, — покачал головой адмирал. — Знаю я эту братию. Охрана! Она ведь действует как: сначала палит, потом останки соскребает и начинает разбираться, кого спалила.
Драгобич завибрировал.
— Что? Сразу палит?
— Конечно! — на полном серьезе сказал Грев. — Причем начинают с самых худеньких.
— Почему? — слабым голосом спросил ученый.
— Они самые верткие, а потому самые опасные. Есть, правда, у нас один шанс.
— Какой? — пролепетал Драгобич.
— Если охранникам дан приказ взять нас живьем, то они самому верткому палят в ноги, и, когда огнем они их отрывают, нарушителям покрупнее приходится его подхватывать, чтобы не дать упасть, вот тут их всех и скручивают.
