Надо отдать должное Ткачеву, он перестал сопротивляться и замер, схватившись за рукав Громова.
Руслан убрал с его лица ладонь и приподнял голову, напряженно вслушиваясь. Услышал ли их возню незнакомец?
Шагов слышно не было. Ветер лениво перебирал листву, скрипели старые деревья, но и только.
Громов осторожно стащил в сторону одеяло, медленно поднялся.
Этот неизвестный где-то здесь, рядом. Пилот буквально кожей чувствовал его. Должно быть, затаился и ждет, вот здесь, в пяти метрах от лагеря.
Что же так темно-то! Хоть силуэт бы различить.
Так и подмывало крикнуть: «Кто здесь?» Руслан даже сцепил зубы, чтобы не вырвалось ни звука. И молился, чтобы молчал Ткачев.
Человек не может ходить ночью по Зоне без света. На такое безумство вряд ли решится даже самый конченый наркоман. Тем более не где-то возле периметра, а здесь, почти в самом центре аномальной активности.
Шли минуты, а странный ходок ничем себя не проявлял. Руслан даже решил, а не почудилось ли ему?
Осторожно, но все равно чересчур громко завозился Илья. Громов досадливо поморщился, когда услышал его потерянный шепот:
– Рус, ты здесь?
– Здесь, – прошипел пилот.
– Что хоть было-то?
– Помолчи.
И вновь повернулся в сторону болота, словно мог что-то увидеть.
Так он простоял около десяти минут, напряженно пружиня на полусогнутых ногах и сжимая кулаки. Слушал, вбирал ноздрями воздух, силясь различить новые запахи.
В конце концов ему надоело.
Что толку играть в прятки в эдакой темноте? Кто бы там ни был, он уже все равно узнал о присутствии людей. И если не проявил себя, значит, встречи не желает.
Руслан расслабился и опустился обратно на жесткую лежанку.
– Что случилось, Рус? – встревоженно спросил Илья.
– Ты ничего не слышал?
– Нет.
– Показалось, – не стал пуще прежнего пугать друга Громов. – Давай спать.
– Точно все в порядке? – засомневался Ткачев. – У тебя голос напряженный.
– Это нервы. Все, спокойной ночи.
– Ну как скажешь, – просто согласился Илья и затих.
Через какое-то время заснул и Громов, хотя ему казалось, что пролежит с открытыми глазами до самого утра. Но незаметно сморило, глубоко и без сновидений.
* * *
Руслан стоял, засунув руки в карманы и тупо глядя перед собой. Яркий солнечный свет придавал всему окружающему пасторальный вид, серебрил воду на болоте в прорехах ряски, сочной зеленью выделял деревья на фоне светло-голубого неба.
Только вот Громову было не до любования красотами природы. Он стоял и смотрел на знак. Точнее, на то место, где он вчера был.
Примятая трава. Еле заметные ямки в земле, куда пилот втыкал ветки. Одиноко поблескивающая шапка от крепежной заклепки. И больше ничего – ни обломков фюзеляжа, ни каркаса из палок. Словно знак корова языком слизала.
Или кто-то унес с собой, не развалив конструкцию.
– Как такое могло произойти? – спросил полулежащий в тени корней Ткачев. – Что именно произошло ночью?
Громов присел, погладил примятую траву, словно та могла что-то рассказать.
– Рус, – привлек к себе внимание ученый. – Ты меня слышишь?
– Шаги, – глухо отозвался Громов. – Шаги я слышал ночью. Тяжелые и грузные.
– Шаги? – Брови ученого взлетели вверх. – Чьи?
– Да откуда я знаю? Темно ж было, не видно ни зги. Кто-то вышел из леса, вошел в воду вон там, – Руслан махнул рукой. – А потом ты проснулся. И все, больше ничего не было. Ты-то ничего не помнишь?
– Я ничего и не слышал. Проснулся от того, что ты мне рот зажал.
– Ясно, – протянул Руслан, хотя ничего ясно не было. – Что ж, придется придумывать что-то другое.
Он поднялся, отряхнул ладони. Поправил за поясом топор, с которым теперь не расставался. Сказал, направляясь к Ткачеву:
– Давай-ка позавтракаем, там еще осталось чем. Да спину твою посмотрим.
Спустя час, когда июльское солнце почти заняло место в зените, нещадно припекая макушку, Руслан пересек болотце и вновь поднялся на холм. Прикрыв ладонью глаза, посмотрел в лес.
Охотничья вышка никуда не пропала, торчала среди стройных осин уродливой черной нелепицей.
Громов вздохнул и принялся жевать нижнюю губу, раздумывая.
Ночной гость не на шутку обеспокоил пилота. Пускай Илья ничего не слышал, но и Руслан был уверен, что шаги ему не приснились. Да и знак не мог сам по себе взять и пропасть, тут явно кто-то постарался. Только кто?
Вопреки расхожему мнению любителей пощекотать себе нервы, в Зоне жизни нет. Или почти нет в привычном понимании.
За рюмочкой-другой у институтских развязываются языки. Иной раз какой-нибудь пьяный бродяга начинал трепаться в «Радианте». И тогда они говорили о жутких существах, населяющих Зону. Об истинных жильцах территории Посещения.
Говорили о шатунах, похожих на медведей существах, чей взгляд может накликать беду. О палочниках, тощих и худых подобиях людей, прячущихся в лесах и выпивающих жизнь. О муляжах, «живых мертвецах», восстающих из могил. О «черном сталкере» (лаборанте или солдате – тут уж на усмотрение рассказчика), неупокоенной душе, брошенной в Зоне на лютую смерть. О самих инопланетянах всех видов и расцветок.
Все эти рассказы стоило делить на два, а то и вовсе не принимать во внимание. Люди любили раздувать сенсации на пустом месте, щекотать друг другу нервы и сочинять небылицы. За всю свою многолетнюю службу в спасательном отряде Громов ни разу не видел палочников или инопланетян.
Что или кто приходил ночью к лагерю, гадать уже бесполезно. Встречаться с ним повторно Руслан не хотел.
Однако проблема осталась проблемой – нужен новый сигнальный знак. Даже если спасатели найдут перевернутую «калошу», вряд ли они догадаются, что вертолет пропал совсем в другом месте, пусть и недалеко. А увидеть с воздуха двоих человек, сидящих на маленьком островке посреди небольшого болотца, окруженного лесом, задача не из простых. И тут воистину спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Так что придется рискнуть и попытаться забраться на вышку. Чем черт не шутит, вдруг найдется что-то полезное.
Впрочем, помимо вышки оставался еще и непонятный белый сверток за овражком с изуродованным трупом. Но Громов не мог заставить себя идти туда, не говоря уж о том, чтобы попробовать вытащить находку.
Что ж, теперь не наткнуться бы на что-то подобное и у вышки. Хотя нет, лучше наткнуться, если там есть ловушка. Чтобы успеть увидеть и убраться подобру-поздорову.
Руслан удобнее переложил топорик, поправил на плече бухту репшнура, прихваченного «на всякий пожарный». Двинулся по вершине холма в обход болота.
