— Вы оказались правы. Именно это мне было
необходимо, — сказала она со счастливой улыбкой на лице, предназначавшейся
только ему.
— Я всегда прав. А еще вам надо поужинать с нами.
Она решила быть с ним честной.
— Надеюсь, дети не очень будут возражать. — Она
многое прочла в глазах Пам. Намного больше, чем хотелось бы Питеру. —
Думаю, они не понимают, как нужно относиться к моему появлению здесь.
Они встретились взглядами и не могли оторвать их друг от
друга. Питер подошел к бассейну и сел, не в силах сдержать своих чувств.
— Я тоже. — Он поразился собственным словам, а у
Мел в глазах появился испуг.
— Питер… — Она внезапно почувствовала, что должна
рассказать ему о себе, о незажившей душевной ране, о страхе серьезно увлечься
мужчиной. Они оба ощущали, что с ними творится нечто странное.
— Простите. Я сказал глупость.
— Не думаю… но.. Питер… — А затем, отвернувшись от
него, подыскивая нужные слова, она снова заметила Пам у окна, тотчас
скрывшуюся. — Я не хочу вторгаться в вашу жизнь. — Она снова
заставила себя посмотреть ему в глаза.
— Почему?
Она глубоко вздохнула и рывком выбралась из бассейна, а он
чуть не задохнулся, увидев ее стройную фигуру в белом купальнике. Он отвел
взгляд, стараясь скрыть охватившее его волнение. Когда Мел заговорила, ее голос
звучал очень нежно:
— У вас кто-нибудь был после Анны?
Он понял, что она имела в виду, и; покачал головой:
— Нет. В этом смысле — нет.
— Тогда зачем сейчас расстраивать всех?
— Кого? — Питер удивленно посмотрел на нее, и Мел
решила откровенно сказать ему.
— Пам.
Услышав это, Питер вздохнул.
— Вы тут ни при чем, Мел. Последние два года были очень
трудными для нее.
— Я понимаю. Но реальность такова, что я живу за
тридевять земель, и вряд ли мы сможем скоро увидеться. Совместная работа
увлекла нас обоих. Когда происходит подобное, случаются забавные вещи. Это
напоминает дальнее плавание на корабле, когда все очень сближаются. Но завтра
интервью будет закончено, и я возвращаюсь домой. — Глаза у нее стали
грустными, когда она произнесла это.
— Ну и какой вред может причинить один ужин?
Она задумчиво сидела рядом с ним.
— Не знаю. Я просто не хочу совершать бессмысленный поступок. —
Она заглянула ему в глаза и увидела, что они тоже печальны. Это было безумием.
Они понравились друг другу, пожалуй, даже слишком, но что ждет их?
— Я думаю, вы все преувеличиваете, Мел.
— Разве? — Она не отводила взгляд от его глаз, и
на сей раз он улыбнулся.
— Нет. Возможно, это я преувеличиваю. Вы мне очень
понравились, Мел.
— Вы мне тоже нравитесь. В этом нет ничего плохого,
если мы не дадим волю чувствам. — Но ей вдруг так захотелось этого. И
впрямь было безумием сидеть вот так на краю бассейна и рассуждать о том, чего
не было и никогда не будет, и все же между ними что-то произошло. Но Мел никак
не могла решить: возникла ли эта иллюзия от их тесного сотрудничества в течение
двух дней или это было реальностью? Установить истину не представлялось
возможным, а завтра она уже уедет. В конце концов, от одного ужина вреда не
будет, к тому же Мел обещала остаться.
Питер снова взглянул на нее сверху и ласково сказал ей:
— Я рад, что вы здесь, Мел. — Он произнес это
совсем как Мэтью, и она улыбнулась.
— Я тоже. — Они долго смотрели друг на друга, и
Мел почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки. Питер обладал какой-то
магической силой.
Казалось, он тоже понимал это. Он встал со счастливой
улыбкой на лице и протянул ей руку. У него был застенчивый вид, и Мелани
последовала за ним в дом, радуясь, что осталась. В комнате для гостей она
переоделась, уложила волосы в узел, подкрасила ресницы тушью и освежила помаду
на губах. Немногие женщины так хорошо выглядели в ее возрасте почти без
макияжа. Прополоскав купальник, Мел поднялась наверх. Она застала Пам в ее
комнате, слушавшей магнитофонную запись с мечтательным выражением на лице.
Девочку, казалось, поразило появление Мел, которая постучала в открытую дверь.
— Привет, Пам. Спасибо за купальник. Повесить его в
твоей ванной?
— Конечно… да… спасибо. — Она встала, чувствуя
себя неловко с Мел, которую внезапно опять охватило страстное желание заключить
эту юную девушку в свои объятия. Какой бы высокой и взрослой она ни выглядела,
в глубине души Пам оставалась одинокой несчастной маленькой девочкой.
— Хорошая запись. У Вал она тоже есть.
— Это у которой? — с интересом спросила Пам.
— У блондинки.
— А она красивая?
Мел засмеялась:
— Думаю, да. Может, вы когда-нибудь навестите нас.
Пам снова села на постель.
— Мне хотелось бы побывать в Нью-Йорке. Но мы редко
выбираемся из Лос-Анджелеса. Папа не может оторваться от своей работы. Там
всегда есть пациент, которого он не может оставить. За исключением пары недель
летом, когда он сходит с ума, покидая больницу, и звонит туда через каждые два
часа. Мы ездим в Аспен, — произнесла она без восторга, и Мел внимательно
посмотрела ей в глаза. В них чувствовалась какая-то тоска. Девочке не хватало
радости и веселья. Девочка очень горевала по матери, но, как бы она ни противилась
появлению кого-то нового в их жизни, ей это было крайне необходимо. Та сухая,
недалекая немка, жившая внизу, не могла дать ей любви, а Питер, хотя и старался
изо всех сил, не в состоянии заменить ей мать; девочке была нужна женщина,
которая полюбила бы ее и заняла место матери.
— В Аспене, наверное, красиво. — Мел старалась
приоткрыть дверь, разделявшую ее и девочку. И пару раз ей показалось, что она
заметила лучик надежды, но не была уверена в этом.
— Да, там хорошо. Хотя мне уже порядком надоело ездить
туда.
— А где бы тебе хотелось побывать?
— На побережье… в Мексике… в Европе… в Нью-Йорке… в
каком-нибудь красивом месте. — Она нерешительно посмотрела на Мел. —
Там, где проводят время интересные люди, не просто любители природы и всякие
путешественники. — Она сделала гримасу.
Мел улыбнулась:
— Мы каждое лето ездим в Мартас-Винъярд. Это на
побережье. Там не слишком интересно, но красиво.
Может быть, вы сможете навестить нас там как-нибудь. —
При этих словах у Пам снова появился презрительный вид, и, прежде чем Мел
смогла хоть что-нибудь добавить, в комнате появился Мэтью.
— Убирайся отсюда, наглец! — Пам вскочила, вставая
на защиту своих владений.
— Какая ты несносная. — Мэтью выглядел скорее
встревоженным, чем обиженным, и смотрел на Мел как на свою собственность. —
Папочка говорит, что ужин готов и нам всем надо спускаться в столовую.
