Мел тотчас ответила:
— Я рада, что вы решились на это.
— Я тоже… Думаю, у вас получится прекрасный репортаж о
Патти Лу.
— Спасибо, Питер. — Мел смущало только то, что ей
слишком многое нравилось в нем. А затем она услышала, как он слегка вздохнул.
— Думаю, я не имею права отнимать у вас больше время. Я
даже не был уверен, что застану вас в студии после ночного рейса.
Она тихо засмеялась:
— В шесть часов я должна выходить в эфир. Когда вы
позвонили, я как раз просматривала новости с телетайпа.
— Надеюсь, что не очень вам помешал, — с
раскаянием произнес он.
— Нет, это похоже на просмотр серпантина из телеграфной
ленты. Через некоторое время вообще перестаешь видеть то, что напечатано. К
тому же пока нет каких-либо важных событий.
— Здесь примерно так же. Сейчас я направляюсь в свой
офис. За последние несколько дней я немного подзапустил работу, и теперь надо
нагонять.
Они оба вернулись к своей обычной жизни, к своей работе, к
детям, к своим обязанностям в разных концах страны, но Мел в который раз
почувствовала, как у нее много с ним общего.
— Знаете, даже приятно осознавать, что кто-то так же
много работает, как и я. — Ему показалось странным, что она произнесла эти
слова. Он с самого начала подумал то же самое о ней. Когда была жива Анна, ему
иногда надоедало, что она занимается только оформлением дома и покупками
антиквариата, работой в ассоциации родителей и преподавателей да отвозит детей
в школу и обратно. — Не хочу показаться самонадеянной, поскольку в мою
работу не входит спасение жизни людей, но и она требует больших умственных и
физических усилий, хотя многие и не понимают этого. Иногда вечером, закончив
работу, я чувствую себя опустошенной. Временами я не могу сказать ничего
разумного дочкам, вернувшись домой. — Это была одна из многих причин, по
которой Мел не стремилась вновь выйти замуж. Она сомневалась, что сможет
сочетать свою жизнь с брачными обязанностями.
— Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду.
Но, с другой стороны, иногда трудно, когда не-с кем
разделить тяготы жизни.
— С тех пор как у меня все сложилось удачно на работе,
я была одна или почти одна. Думаю, так даже легче.
— Да, — неуверенно подтвердил он, — но тогда
не с кем поделиться своими победами. — Анна всегда с. восторгом
воспринимала их, но он также делился с нею и неудачами, и трагедиями. С одной
стороны, это происходило как раз потому, что ее жизнь никогда не была столь
насыщенной, как его, а с другой стороны, может быть, именно это оставляло ей
больше возможности поддерживать его. Трудно даже представить себе работающую
жену, но в то же время он всегда восхищался работающими супругами.
— Я не знаю ответов на эти вопросы, друг мой.
Я только знаю, что иногда трудно быть одиноким.
— Но и вдвоем тоже нелегко. — Мел была убеждена в
этом.
— Да, но в этом есть и своя прелесть.
— Пожалуй, вы правы. Я сама не знаю ответов.
Хорошо поговорить с кем-то, кто понимает, что значит
работать как вол, а потом возвращаться домой и быть дочкам матерью и отцом
сразу.
За эти годы случались моменты, когда Мел думала, что не
выдержит, но она справилась, и весьма успешно. Теперь у нее были работа,
огромный успех, хорошие дети.
— Вы проделали прекрасную работу, Мел.
Эти слова имели для нее самое большое значение.
— Вы тоже.
Ее голос казался ему нежной музыкой.
— Но я в одиночестве всего полтора года. Вы же —
пятнадцать. Это много значит.
— Только чуть больше седых волос, — пошутила Мел.
В этот момент один из редакторов сделал ей знак, заглянув в
кабинет. Она дала ему понять, что подойдет через несколько минут, и он исчез.
— Кажется, меня тут призывают к работе. Только что
заглядывал один из редакторов. Надеюсь, его появление означает, что прибыл наш
фильм из Лос-Анджелеса.
— Так быстро?
— Это сложно объяснить, но все делается с помощью
компьютеров. Мы получаем отснятый материал в течение суток. Я дам вам знать,
что получилось.
— Мне бы очень этого хотелось.
— Большое спасибо за звонок, Питер. Я скучаю по всем
вам. — «По всем» звучало безопаснее. Это означало, что она скучает не
только по нему. Она успокаивала себя, что их разговор похож на болтовню Вал и
Джесс по телефону со своими приятелями, и она улыбнулась. — Я скоро
позвоню вам.
— Хорошо. Нам тоже не хватает вас. — «Нам» вместо
«мне». Они играли в одну и ту же игру, никто из них не мог понять почему, но
оба еще не были готовы на большее. — Берегите себя.
— Спасибо. Вы тоже.
Они повесили трубки, и Мел долго сидела за столом, думая о
нем. Это казалось безумием, но она очень обрадовалась, что он позвонил; совсем
как девчонка.
Она поспешила через зал в редакторскую с улыбкой на лице,
которую никак не могла спрятать. Эта улыбка оставалась на ее лице, пока она не
увидела фильм.
На экране появилась она сама, разговаривающая с ним, Патти
Лу, Перл и даже Мари во время операции в два часа ночи. У Мел каждый раз
начинало сильнее биться сердце, когда он говорил или когда камера показывала
его глаза, полные внимания и заботы. Она едва дышала, когда наконец включили
свет. Это был сенсационный фильм.
В отснятом виде он шел несколько часов; его предстояло
резать и монтировать. Но, выходя из комнаты, все ее мысли были только о Питере…
Глава 11
В этот вечер Мел впервые после возвращения вела выпуск
новостей, все прошло гладко, как всегда. Она закончила свой выход в эфир
приятной профессиональной улыбкой, известной всем в Соединенных Штатах. Но,
сходя с помоста, она не предполагала, что Питер Галлам внимательно смотрел на
нее по телевизору в своем кабинете в Лос-Анджелесе, а в середине выпуска в
комнату вошла Пам и стояла, наблюдая за отцом. Питер даже не заметил ее
появления.
— Кто-то стрелял в президента или что-то в этом роде,
пап?
Он встревоженно посмотрел на дочь. У него выдался трудный
день, но ему хотелось увидеть Мел в эфире. Он и раньше смотрел новости, но
теперь все было иначе. Сейчас он знал ее, и ему захотелось увидеть Мел после их
сегодняшнего разговора.
— Пам, я скоро поднимусь наверх. Я просто хотел в
одиночестве посмотреть новости.
Пам долго стояла в дверях, раздираемая противоречивыми
чувствами: Мел злила ее и в то же время притягивала. Когда они встретились, она
понравилась Пам, но ей совсем не импонировало то, как отец смотрел на нее.
— Да, конечно… ладно…
