И наконец, в восемь часов, через час после первого утреннего
выхода Мел в эфир, им передали первые хорошие новости. Президент пришел в
сознание, его позвоночник не поврежден и даже не задет. Если он выживет, то
паралич ему не грозит, и, по предварительным прогнозам, церебральных нарушений
у него нет. Но он все еще находится в критическом состоянии. Пока никто не мог
гарантировать, что он выживет; а три часа спустя к ним присоединилась Первая
леди и сказала несколько слов своему народу. Мел смогла взять у нее
трехминутное интервью. Бедная женщина казалась убитой горем, но она держалась с
достоинством и говорила с Мел твердым голосом. Все от души сочувствовали ей, в
глазах у нее стояли слезы, но голос ни разу не сорвался. Мел предоставила ей
возможность высказаться, задав всего несколько вопросов, потом заверила ее, что
вся страна молится за президента, а спустя несколько минут ей чудом удалось
взять интервью у хирурга президента. К шести часам вечера не поступило никакой
дополнительной информации, и Мел сменил местный комментатор, продолживший
трансляцию. Ей предоставили пять часов, чтобы вернуться в гостиницу и поспать,
если ей это удастся. Но, добравшись до своего номера, она была настолько
взвинчена, что не могла уснуть. Она лежала в темноте, думая о всякой всячине,
но вдруг потянулась к телефону и набрала местный номер.
Ответила миссис Хан, без лишних церемоний Мел попросила
позвать Питера, и через минуту он взял трубку.
— Мел?
— Привет. Я даже не знала, стрит ли звонить.
У меня слипаются глаза, но мне захотелось сообщить, что я
здесь.
Он улыбнулся. У нее был измученный голос.
— Я видел вас сегодня дважды, но вы не заметили меня. У
вас все в порядке?
— Держусь. Я уже привыкла. Поработав некоторое время,
просто включаешь тело на автопилот и надеешься, что не врежешься в стену в
поисках ванной комнаты.
— Где вы сейчас?
Она назвала ему гостиницу, и его поразило, что она снова так
близко. Он был вынужден признать, что, несмотря на трагическое событие, рад ее
приезду, хотя сомневался, сможет ли увидеться с ней.
— Я могу что-нибудь сделать для вас?
— Только не сейчас, но, если что-то понадобится, я дам
вам знать.
Он понимал, насколько глуп следующий вопрос, но не удержался
и спросил ее:
— Есть ли хоть какой-нибудь шанс… встретиться с вами? Я
имею в виду не в переполненном журналистами вестибюле?
— Пока не знаю, — честно ответила она. — Все
зависит от того, как все пойдет дальше. — Она вздохнула. — Как вы
думаете, Питер, что его ждет? — Ей следовало раньше задать ему этот
вопрос, но она так устала, что только теперь подумала об этом.
— Все зависит от того, в какой он форме. Сердце не
задето, иначе меня подключили бы. На всякий случай я находился в операционной,
когда его оперировали. Но я им не понадобился.
Она не знала этого, но подозревала, что журналистам многое
не говорят. Зато в сообщениях давалась подробная информация о преступнике. Это
был мужчина двадцати трех лет, который провел последние пять лет в
психиатрической больнице, заявивший своей сестре два месяца назад, что
собирается убить президента. Никто не воспринял его всерьез, поскольку он
считал, что его соседом по палате в клинике был Господь Бог, а старшей
медсестрой — Мэрилин Монро. И никто даже не предполагал, что он знает президента
в лицо.
— Думаю, завтра ситуация прояснится.
— Если вам что-нибудь станет известно, вы позвоните
мне?
— Конечно. Советую вам немного поспать, иначе вы
окажетесь следующим пациентом.
— Я настолько взвинчена, что не могу заснуть.
— Попытайтесь. Просто закройте глаза и не думайте о
том, как уснуть. — Звук его голоса успокаивал, и она была рада, что
позвонила ему. — Хотите, я подвезу вас завтра в больницу?
— Завтра? — Она засмеялась. — Я должна
вернуться туда сегодня в одиннадцать вечера.
— Это бесчеловечно! — разозлился он.
— Так же, как и стрелять в президента.
Они оба согласились с этим, и она повесила трубку. Мелани
надеялась, что они смогут встретиться до ее отъезда из Лос-Анджелеса. Ее
убивала мысль: как это, быть здесь и уехать, даже не повидавшись с ним, но они
оба знали, что такое возможно. И Мел, повернувшись на другой бок, стала молить
Бога, чтобы этого не произошло.
Глава 13
В пятницу Мел и другие журналисты провели длинный,
беспокойный день в вестибюле центральной городской больницы. Они периодически
выходили в эфир, зачитывая последние бюллетени о состоянии здоровья президента.
Несколько посыльных приносили им бутерброды и кофе. Но в целом почти ничего не
изменилось с шести утра до семи часов вечера. Вернувшись к своим обязанностям в
одиннадцать часов вечера в четверг, Мел не уходила из больницы до восьми часов
вечера в пятницу. Она настолько устала, что у нее кровь стучала в висках и
болели глаза. Мел вышла на автостоянку, но, когда она села за руль машины,
которую ей взяли напрокат вчера вечером, у нее перед глазами стояла такая
пелена, что она боялась включить зажигание. Голос, который она услышала,
казалось, прорвался к ней через густой туман, и Мел обернулась посмотреть, кто
обратился к ней.
— Вы не можете вести машину, мисс Адамс.
Сначала она подумала, что это полицейский, но, скосив глаза,
она увидела знакомое лицо и, улыбаясь, откинулась на сиденье. Окно было
полностью открыто. Она знала, что ей потребуется как можно больше воздуха,
чтобы не заснуть по пути в гостиницу.
— Черт возьми! Что вы здесь делаете? — Даже в
состоянии, близком к коллапсу, она обратила внимание, какие у него голубые
глаза, и так чудесно было видеть его вновь.
— Я работаю здесь, или вы забыли?
— Не слишком ли поздно для вас быть здесь?
Он кивнул и посмотрел ей в лицо. Она радовалась неожиданной
встрече с ним.
— Подвиньтесь. Я отвезу вас в гостиницу.
— Не говорите глупости. Я в порядке. Мне просто надо…
— Послушайте, будьте умницей, Мел. Пока президент
здесь, если вы врежетесь на машине в дерево, вас даже не станут перевязывать в
кабинете неотложной помощи. Здесь все крутятся вокруг него. Поэтому давайте
остерегаться сильной головной боли, так что позвольте мне отвезти вас домой.
Согласны?
У нее не осталось сил даже спорить с ним. Она просто
улыбнулась, как уставший ребенок, кивнула и передвинулась на соседнее сиденье.
— Ну вот и молодец. — Он взглянул на нее, не
станет ли она возражать против такого обращения, и успокоился, когда она этого
не сделала. Она просто смотрела затуманенным взором и, казалось, не имела
ничего против того, что он сел за руль. Он умело вел машину среди оживленного
движения на улицах Лос-Анджелеса и время от времени поглядывал на нее.
