Наконец он снова заговорил:
— С вами все в порядке, Мел?
— Я совершенно разбита! Bсe будет нормально, когда я
немного посплю.
— Когда вам нужно возвращаться?
— Слава богу, не раньше шести утра. — Затем она
слегка выпрямилась на сиденье. — Вам известно что-либо о состоянии
здоровья президента, что мне следовало бы знать? — Но он только
отрицательно покачал головой. — Надеюсь, что он выкарабкается.
— Все в стране надеются на это, и я тоже. При его
состоянии чувствуешь себя таким беспомощным. Но, по правде говоря, как вы
знаете, ему очень повезло.
Все могло оказаться намного хуже. Действительно, судя по
рентгеновским снимкам, я видел, что пули прошли очень близко от наиболее важных
жизненных органов. Он был на волосок от смерти, мог лишиться рассудка или
способности двигаться. Если бы пуля попала чуть-чуть в сторону… — Не было
необходимости продолжать фразу.
— Мне так жаль его жену. Она держится мужественно и не
теряет надежды.
— Такое потрясение может навредить ее здоровью. Вы ведь
знаете, что у нее больное сердце.
Мел с усталой улыбкой посмотрела на него.
— По крайней мере, если ей станет плохо, вы в любой
момент окажете помощь. — И внезапно она почувствовала огромную
признательность ему за то, что он оказался рядом с ней в трудный момент. Мел
сказала ему об этом, когда они остановились у ее гостиницы.
— Не говорите глупости. Я бы не позволил вам вести машину
в таком состоянии.
— Мне просто повезло, что вы видели, как я вышла из
больницы. — Она немного пришла в себя. Но так и не поняла до конца, что он
поджидал ее, предвидя ее состояние. Питеру хотелось чем-нибудь помочь ей, и он
был рад, что ему это удалось. — Я вам очень благодарна, Питер.
Они вышли из машины, и он взглянул да нее с высоты своего
роста.
— Вы сможете сами войти в гостиницу?
Мел улыбнулась, ей так приятна была его забота.
Долгие годы она одна преодолевала трудности, встречавшиеся
на ее жизненном пути.
— Со мной все в порядке. Я просто не могла вести
машину. — Но, если бы Питер не пришел на помощь, она справилась бы и с
этим.
— Я заеду за вами завтра утром. Без четверти шесть?
— Я не могу позволить вам это.
— Почему? Обычно я приезжаю в больницу в половине
седьмого. Какая разница, если я приеду на полчаса раньше?
— Я смогу доехать сама. — Она была смущена его
заботой, но Питер настаивал на своем.
И вдруг ей пришла мысль.
— Как вы доберетесь теперь до дома?
— Не беспокойтесь обо мне. Я возьму такси, вернусь на
стоянку и пересяду в свою машину. Я в полном порядке. Это вы валитесь с ног.
— О, Питер, я совсем не хотела…
— Да? Вы хотите еще что-нибудь сказать публике? —
Он пошутил, а она пожалела, что находится как в тумане после долгого рабочего дня.
— Нет, только поблагодарить вас. — Они встретились
взглядами и долго смотрели друг на друга. — Я рада снова видеть вас.
— Нет, это не правда; вы даже не в состоянии смотреть
на меня. Так что считайте, что вас подвез совершенно незнакомый вам
человек. — Он бережно проводил ее до дверей гостиницы и вошел с ней в
вестибюль.
— Если бы все незнакомцы были столь добры, — тихо
пробормотала она.
— А теперь будьте хорошей девочкой, идите в номер и
ложитесь спать. Вы что-нибудь ели?
— Я хочу только в постель. Сейчас меня устроит любое
место, где я могла бы отдохнуть.
Он вызвал лифт, помог ей войти в него и, прежде чем она
смогла что-нибудь сказать, отступил от кабины.
— Увидимся утром.
Мел хотела возразить, но двери закрылись, и лифт поднял ее
на нужный этаж. Ей оставалось только дойти до своего номера, открыть дверь и
добраться до постели. Она даже не потрудилась раздеться, а только позвонила
телефонистке, чтобы ее разбудили в пять утра. Мел тотчас уснула, ей показалось,
что через минуту зазвонил телефон.
— Пять часов, мисс Адамс.
— Уже? — Голос у нее был охрипшим, и она еще
окончательно не проснулась. Она заставила себя стряхнуть остатки сна и села с
трубкой в руке. — Вы слышали какие-нибудь новости? Президент жив?
— Кажется, да.
Но если бы это было не так, то ей бы позвонили из больницы
или с местной студии телевидения.
Мел набрала телефон местной студии. Президент был жив, и с
вечера не поступало никаких новостей.
Его состояние оставалось критическим. Потом она приняла душ.
Было еще слишком рано даже для того, чтобы заказать кофе. Затем без двадцати
шесть она спустилась вниз и стала ждать возле гостиницы, ругая себя, что не
настояла на том, чтобы Питер не заезжал за ней. Ему совсем ни к чему было
возить ее туда-сюда. Право, глупо. Но ровно в пять сорок пять он подъехал за
ней, а когда она села рядом с ним, он протянул ей термос с кофе.
— Боже милостивый, меня еще никогда так прекрасно не
обслуживали в лимузине.
— В той сумочке — бутерброды. — Он указал на
коричневый бумажный пакет на полу и улыбнулся ей. — Доброе утро! — Он
догадался, что она так и не поела вчера вечером, и сам приготовил ей
бутерброды.
— Как чудесно иметь друга в Лос-Анджелесе. — Она
откусила большой кусок бутерброда с индейкой на поджаренном белом хлебе и с
благодарностью откинулась на сиденье «Мерседеса», держа в руке чашку с
кофе. — Вот это жизнь! — Затем Мел взглянула на него со смущенной
улыбкой. — Знаете, когда я уезжала отсюда две недели назад, то даже не
думала, что мы еще увидимся. Или по крайней мере не так скоро.
— Я тоже не надеялся на скорую встречу. Жаль только,
что это произошло при столь трагических обстоятельствах. Но я рад, что вы
здесь, Мел.
— Знаете что? — Она отхлебнула еще глоток горячего
кофе. — Я тоже. Ужасно говорить такие вещи, учитывая, причину, по которой
я здесь. Но я не знаю… — Она на мгновение отвернулась, потом снова взглянула на
него. — Я очень много думала о вас после возвращения домой и сама не знаю
почему. Возможно, мой приезд сюда поможет мне понять это.
— Трудно объяснить вам свои чувства. Мне постоянно
хотелось поговорить с вами, сообщить последние новости о Мари… о проведенных
нами операциях… или рассказать о детях.
— Думаю, вы были одиноки, а я открыла захлопнутую
дверь. Теперь вы не знаете, что с ней делать. — Он кивнул, а Мел
задумалась. — Но самое забавное, что я тоже не знаю. Вы тоже открыли мне
дверь, и я постоянно думала о вас, вернувшись домой. Я так обрадовалась, когда
вы впервые позвонили мне.
— У меня не было выбора. Я чувствовал, что должен это
сделать.
