— Мне так хочется, чтобы ты поскорее приехал к нам.
— Мне тоже Марк практически не находит себе места.
Но накануне отъезда их поездка чуть не сорвалась.
Поступила молодая женщина, у которой началось отторжение
донорского сердца, и с тяжелой инфекцией.
Когда она услышала об этому у Мел заныло под ложечкой,
однако она не стала настаивать, чтобы Питер непременно приехал или уговорил
своих коллег вместо него прооперировать больную. Но к утру бедная женщина
умерла. Он в подавленном настроении сообщил Мел об этом по телефону на
следующий день.
— Мы ничего не могли сделать.
— Я знаю это. Сейчас тебе необходимо уехать и
отвлечься.
Но для него поездка была омрачена смертью пациентки, и он
молчал всю дорогу, пока они с Марком летели до Бостона. Но потом Питер
несколько оживился и завел с Марком разговор о Мел и ее дочерях.
— Они очень хорошие, папа. — Марк покраснел,
говоря нарочито беспечным тоном, и Питер улыбнулся.
— Мне они тоже нравятся.
Как чудесно вновь увидеть Мел, и он думал только об этом,
когда маленький самолет приземлился на узкой взлетно-посадочной полосе. Питер
устремился из самолета вслед за Марком, который пулей вылетел в дверь и
заспешил вниз по шаткому металлическому трапу, а затем резко затормозил перед
Вал, не зная, пожать ей руку, поцеловать ее или просто сказать «привет!». Он
стоял, переминаясь с ноги на ногу, краснея. С Вал творилось то же самое. А
Питер крепко обнял Мел и прижал к себе, а потом поцеловал Пам, Джесс и Вал, а
затем Мэта. Вал с Марком направились в багажное отделение. Питер заметил, как
Марк украдкой взял ее за руку, и усмехнулся, глядя на Мел.
— Ну вот, они снова вместе.
Мел улыбнулась, глядя на шедших далеко впереди влюбленных.
— По крайней мере, здесь они не могут потеряться в
горах.
Однако они слишком надолго уплывали на лодке в море, и
Питеру пришлось им напомнить о правилах, на которых он настаивал в Аспене.
— Эти правила остаются в силе и здесь.
— Ох, папочка, — едва не плача, возразил Марк,
чего с ним не случалось уже несколько лет, но ему так хотелось побыть наедине с
Вал. — Нам просто нужно поговорить.
— Тогда делайте это при всех.
— Фи! — Пам сморщила носик. — Ты бы только
послушал, какую чепуху они несут.
Но Мел заметила, что на пляже появился четырнадцатилетний
мальчик, к которому Пам отнеслась благосклонно. К концу выходных, кажется,
только Джесс и Мэтью сохранили благоразумие. Джессика уже думала о школе, а Мэт
был так счастлив с Мел и отцом, что ни о чем не беспокоился. Ему все время
неосознанно хотелось обрести полноценную семью.
А Питер посмеивался над Ракелью, которая по достоинству
оценила его и подолгу рассуждала о том, как ему повезло, что он познакомился с
Мел, что ей так нужен был хороший человек. Мел пришла в ужас, когда Питер
рассказал ей об этом, лежа на пляже.
— Ты шутишь? Она так и сказала?
— Да. Возможно, она права. Может быть, именно это тебе
и надо. Хороший муж, чтобы ты ходила босая и беременная.
Этот разговор, похоже, забавлял его, но еще больше ему
нравилось наблюдать, как резвятся дети в последние дни уходящего лета. Он не
спускал глаз с Марка. Ему не хотелось, чтобы сын уединялся с Вал.
Питер понимал, как их влечет друг к другу. Потом Питер снова
повернулся к Мел, вспоминая слова Ракели.
— Что ты скажешь на это?
— Не сомневаюсь, что для всех это станет сенсацией.
Она удивилась вопросу, но не восприняла его всерьез. Сейчас
Мел просто радовалась, что они вместе, и ей не хотелось задумываться о будущем.
— Ты напомнил мне кое о чем. Я должна позвонить своему
адвокату после Дня труда.
— Зачем?
— Мой контракт заканчивается в октябре, и я хочу
хорошенько заранее подготовиться и обдумать, какие основные пункты мне следует
включить в новый контракт.
Питера приводило в восторг то, как она справлялась со своей
работой. По правде говоря, его многое восхищало в ней.
— Теперь у тебя должно быть право выдвигать собственные
требования.
— В какой-то мере да. Я хочу как-нибудь посидеть с
адвокатом и выяснить, что он думает по этому поводу.
Питер беззаботно усмехнулся; безумство последних лет
коснулось их всех.
— Почему бы тебе просто не оставить работу?
— А что потом?
— Переехать в Калифорнию.
— И продавать на пляже жевательную резинку?
— Конечно, нет. Возможно; тебя удивит, но теперь у нас
там есть телевидение. И даже выпуски новостей. — Он улыбался, а Мел
подумала, что он никогда не выглядел таким красивым.
— Неужели? Как интересно — Но она не воспринимала это
предложение всерьез до тех пор, пока он не потянулся к ней и не коснулся ее
руки, и вдруг Мел заметила, что он как-то странно смотрит на нее.
— Ты знаешь, ведь ты могла бы сделать это.
— Что? — У нее по спине вдруг побежал озноб,
несмотря на палящее солнце.
— Оставить работу и переехать в Калифорнию. Ты могла бы
устроиться на телестудию в Лос-Анджелесе.
Она от неожиданности приподнялась и уставилась на Питера,
лежащего на песке.
— Ты хоть представляешь, сколько лет мне потребовалось,
чтобы занять теперешнее положение на студии? Я работала как вол, чтобы получить
эту работу, и не собираюсь отказываться от нее, поэтому, пожалуйста, не шути
так, Питер. Никогда. — В расстроенных чувствах Мел снова легла рядом с ним
на песок.
Она не находила ничего забавного в этом предложении. —
Почему бы тебе не отказаться от своей работы и не начать все заново в
Нью-Йорке?
Она заметила, что он внимательно смотрит на нее, и ей стало
стыдно за свой резкий тон. Он обиделся.
— Я бы сделал это, если бы мог, Мел. Я готов на все,
чтобы быть рядом с тобой.
— А ты понимаешь, что и мне это сделать не
легче? — примирительно произнесла она. — Для меня покинуть Нью-Йорк
означает спуститься на ступеньку, куда бы я ни поехала.
— Даже в Лос-Анджелес? — Он выглядел подавленным.
Ситуация казалась безнадежной.
— Даже в Лос-Анджелес. — Помолчав, она добавила:
— Нам необходимо найти какой-то способ быть вместе.
— Что ты предлагаешь? Проводить выходные в
Канзасе? — с горечью спросил Питер.
— Как ты считаешь, что из этого может получиться, Мел?
Летний роман? Мы станем встречаться в выходные и по праздникам?
— Я не вижу выхода. Я могу навещать вас в
Лос-Анджелесе, а вы будете приезжать в Нью-Йорк.
