И его ничуть не волновало поведение детей. Но она не могла
притронуться к ужину, вспоминая недавнюю сцену.
Мел поднялась к ним, но все двери оказались закрытыми. Когда
она пришла к себе в спальню, Питер настоял, чтобы она легла, и это рассмешило
Мел.
— Ради бога, я всего на четвертой или пятой неделе
беременности.
— Не имеет значения. Важно с самого начала правильно
вести себя.
— Думаю, мы сделали это примерно два часа назад в
гостиной, — вздохнула она, лежа в постели. — Ну и приемчик они нам
оказали, не так ли? — Их реакция сразила ее наповал, она почувствовала
себя незащищенной, нежеланной и одинокой.
— Дай им возможность привыкнуть. Основания для
расстройства есть только у Вал и Мэта, но я уверен, что они переживут это
потрясение.
— Бедный Мэт. — Мел улыбнулась, подумав о
нем. — Ему хочется быть нашим малышом, и я ни капли не виню его.
— Возможно, это будет девочка, — с восторгом
предположил Питер, но Мел застонала.
— Этого мне только не хватало. У нас их уже
трое. — В ту ночь они долго лежали без сна, а утром перед уходом Питер
нежно поцеловал ее. Но когда Мел спустилась вниз на завтрак и увидела Мэта, Пам
и двойняшек, то у нее сложилось впечатление, будто она вступила во вражеский
лагерь. Она оглядела их и почувствовала, как ее охватывает отчаяние. Они
никогда не смирятся.
— Мне жаль, что вы все так это восприняли.
Вал не смотрела ей в глаза, а Джесс выглядела ужасно
расстроенной, Мэтью не прикоснулся к еде, а когда Мел взглянула в глаза Пам, ее
поразили ненависть и злоба, смешанные с ужасом.
Больше всех из них расстроилась Пам. Мел попыталась
поговорить с ней, когда она вернулась из школы, но девочка захлопнула дверь
перед Мел и заперла ее. Мел постучала, но Пам не отозвалась.
В их доме поселились печаль, обида и гнев. Казалось, каждый
пытается по-своему наказать ее. Марк, к отчаянию отца, старался как можно
меньше бывать дома, двойняшки сторонились матери, не впуская ее к себе, Мэт все
время ныл, и у него появились неприятности в школе, а Пам отворачивалась и
прогуливала занятия. За эти недели ей четыре раза звонили из школы и сообщали,
что Пам исчезла перед вторым уроком, а когда она спрашивала девочку об этом, та
пожимала плечами, уходила наверх и запиралась в своей комнате. В финальном акте
проявления злобы она повесила портрет своей матери прямо над постелью в спальне
Мел и Питера. Вернувшись однажды домой и увидев его там, Мел чуть не
задохнулась от ярости.
— Вы видели, как она сделала это? — спросила она
миссис Хан, держа портрет Анны в дрожащих руках.
— Я ничего не вижу, миссис Галлам.
Но Мел поняла, что экономка лжет. А когда Мел снова
позвонили из школы, где училась Пам, и сказали, что она снова сбежала с уроков,
она решила в тот день остаться дома и дождаться возвращения девочки.
Но к четырем часам ее еще не было. И Мел подумала, не
замешан ли в этом какой-нибудь мальчик.
В пять часов Пам с ухмылкой на лице вплыла в дом,
удивившись, что Мел прождала ее весь день. А когда Мел повнимательнее
пригляделась к ней, то поняла, что девочка явно одурманена наркотиками. После
перепалки она отправила Пам наверх и поехала на студию. А вечером рассказала
Питеру о своих подозрениях.
— Я, по правде говоря, сомневаюсь в этом, Мел.
С ней никогда такого не случалось.
— Поверь мне на слово. — Но он отрицательно
покачал головой. А когда спросил Пам, та все отрицала Пам вбивала клин в их
отношения, и Мел чувствовала, что теряет своего единственного союзника. Питер
всегда вставал на сторону Пам. — Питер, поверь, я знаю, что она была под
воздействием наркотиков.
— Не думаю.
— Я считаю, тебе следует поговорить с
преподавателями. — А когда Мел попыталась обсудить это с Вал и Джесс, они
выслушали ее вежливо, но отрешенно. Они не желали вмешиваться, и Марк тоже.
Теперь Мел стала парией в собственном доме из-за ребенка, которого она носила
под сердцем. Она предала их.
И когда через две недели позвонили из полицейского участка,
это была пиррова победа. Мел оказалась права Пам поймали, когда она, сбежав с
уроков, покупала травку у каких-то ребят в деловой части города. Питер вскипел
от ярости и пригрозил отправить ее в исправительную школу, но девочка снова
набросилась на Мел:
— Вы настраиваете его против меня. Вы хотите выжить
меня из дома.
— Не говори глупости. Но я хочу, чтобы ты изменила свое
поведение, пора прекратить каждый день сбегать с занятий, и курить травку, и
вести себя в доме как маленький звереныш. Это твой дом, и мы все любим тебя, но
нельзя так распускаться. Правила существуют в любом обществе, в любом доме.
Но, как обычно, Питер простил Пам, ввел только некоторые
ограничения на неделю и пустил все на самотек. Он не поддерживал позицию Мел, и
спустя две недели Пам снова забрали в участок. На этот раз она еще больше
привлекла внимание, и Питер позвонил ее старому врачу. Ей назначили курс
лечения, и Питер попросил Мел, не сможет ли она возить Пам на процедуры. В
результате Мел пришлось чуть ли не силком таскать ее туда четыре раза в неделю,
сломя голову нестись на работу, бежать вечером домой, стараясь уделять побольше
внимания Мэту и двойняшкам. Единственное, чего ей хотелось в промежутках после
рвоты от тяжелой пищи, упорно приготовляемой миссис Хан, — это спать.
— Я готовлю то, что нравится доктору, — говорила
экономка, ставя перед Мел очередную тарелку с кислой капустой, а спустя еще
месяц она оказалась в больнице с кровотечением и судорогами, и ее врач-акушер
печально посмотрел на нее.
— Если вы не будете вести более размеренный образ
жизни, то потеряете ребенка. Мел.
Ее жизнь в эти дни стала настоящим сражением.
— Я не думаю, что это тронет кого-нибудь, —
ответила печально Мел со слезами на глазах.
— А вас?
Она кивнула, усталая, печальная.
— Тогда лучше скажите окружающим, чтобы они угомонились
На следующий день Питер пришел навестить ее со скорбным видом.
— Ты действительно не хочешь этого ребенка, Мел?
— Неужели ты думаешь, что я пытаюсь избавиться от него?
— Так говорит Пам. Она сказала, что на прошлой неделе
ты ездила верхом.
— Что?! Ты сошел с ума? Неужели ты думаешь, что я бы
сделала это?
— Не знаю. Я понимаю, что это мешает твоей работе, или
ты считаешь, что помешает в будущем. — Она с недоверием уставилась на
него, встала с кровати и собрала свои сумки. — Куда ты?
Она обернулась и посмотрела на него.
— Домой. Отшлепать твою дочь по заднице.
— Мел, послушай, пожалуйста.
Но она выписалась из больницы и поехала домой, забралась в
постель, несмотря на все извинения Питера, а днем спустилась вниз и приказала
миссис Хан приготовить на ужин цыпленка с рисом, что-нибудь, что она могла бы
для разнообразия съесть, и пролежала весь день, ожидая, когда все дети вернутся
домой.
