— Конечно.
— Что-нибудь случилось?
— Нет, я просто решила позвонить и узнать, как ты.
— У меня все хорошо, — обрадовавшись, ответила
она. — Как девочки?
— У них все прекрасно. — Не следует рассказывать
ей о случившемся с Вал. Теперь с ней все в порядке. — Им нравится новая
школа, кажется, все налаживается. — Но, как только она сказала это, голос
у нее задрожал и на глазах навернулись слезы.
— Что-то случилось! — На этот раз в голосе бывшей
экономки прозвучали обвинительные нотки, и у Мел ком подкатил к горлу.
— Абсолютно ничего. Я уже несколько дней в
Сан-Франциско и соскучилась по тебе — Что вы там делаете? Все так же много
работаете?
— Нет, не совсем. Я веду только выпуск новостей в шесть
часов. А сюда приехала отдохнуть на несколько дней.
— Почему? Вы больны? — Она всегда попадала в
точку, и Мел улыбнулась. Какой смысл обманывать ее?
— Честно говоря, я сбежала.
— От кого? — поразилась Ракель.
— От всех. От Питера, от детей, от моей работы, от себя
самой.
— Что с вами происходит?
— Не знаю Мне просто захотелось подумать в спокойной
обстановке.
— О чем? — сердито поинтересовалась Ракель. —
Вы всегда слишком много думаете. Вам это ни к чему. — А потом
спросила. — Ваш муж с вами?
— Нет, я здесь одна. — Мел представила себе лицо
Ракели и удивилась, зачем она позвонила экономке, но ей так хотелось услышать
знакомый голос, а говорить с домашними не было желания.
— Сейчас же возвращайтесь в Лос-Анджелес!
— Я поеду через несколько дней.
— Я говорю, сейчас же. Что с вами? Вы там все посходили
с ума?
— Слегка. — Мел не стала говорить Ракели о
беременности. Ей еще требовалось время, чтобы все окончательно решить. —
Мне просто захотелось узнать, все ли у тебя в порядке.
— У меня все хорошо. A вот вы немедленно отправляйтесь
домой.
— Договорились. Не беспокойся за меня, Ракель.
Целую тебя.
— Не надо целовать меня. Поезжайте домой и поцелуйте
его. Скажите ему, что сожалеете о том, что сбежали.
— Ладно. Напиши мне как-нибудь.
— Хорошо, хорошо. И передайте привет от меня
двойняшкам.
— Обязательно. — Ракель понимала ее не лучше, чем
остальные. По ее мнению, Мел надлежало быть дома, что бы они там ни говорили и
ни делали. Но, по правде говоря, она сама думала так же.
В тот вечер она заказала ужин в номер и пару часов смотрела
телевизор. Ей не хотелось никуда выходить. А в одиннадцать часов, перед
выпуском новостей, она набрала код междугородной связи и долго держала трубку в
руке. Возможно, Ракель была права… но ей не хотелось звонить, пока у нее не
появится желание… Мел набрала номер, еще не решив окончательно, повесит ли
трубку или заговорит с ним, но когда она услышала его голос, то у нее забилось
сердце так же, как год назад.
— Алло? — Она точно знала, что он еще не спал.
И на мгновение Мел заколебалась.
— Привет, — осторожно произнесла она.
— Мел?
— Да, это я.
— С тобой все в порядке? Я безумно волновался.
— Да.
— А ребенок? Ты… ты избавилась от него?
В ее голосе послышалась обида.
— Я же сказала тебе, что не сделаю этого, не сообщив о
своем решении.
— И что ты решила?
— Пока ничего. Я почти не думала об этом.
— Тогда о чем, черт подери, ты думала?
— О нас.
Последовала томительная пауза. А затем он сказал:
— Я тоже. Я был настоящим подонком, Мел. Дети тоже так
думают.
— Не выдумывай. — Она улыбнулась. Он бил себя в
грудь, пока ее не было рядом, но суть заключалась не в этом.
— Не говори глупости, Питер. Мы оба должны ко многому
приспособиться.
— Да, но я все взвалил на тебя.
— Это не совсем так, — Она не хотела вырывать у
него такое признание. — Одному из нас надо было переехать вместе с детьми,
отказаться от прежней жизни. Но для тебя это было невозможно. Выбор пал на
меня.
— И я успокоился на этом. Я позволил, чтобы все тяготы
свалились на тебя. Мне стыдно, когда я сейчас говорю об этом.
— Я тоже предполагала, что буду продолжать вести
независимый образ жизни, самостоятельно принимать решения, не советуясь с
тобой, воспитывать детей так, как я хочу. Я считала, что ты и твои дети должны
быстро приспособиться к переменам.
Но я ошиблась.
— Ты была права, — произнес он с раскаянием, и это
тронуло Мел.
— Возможно, мы оба были отчасти правы. — Она
улыбнулась.
Но Питер не улыбался. Она еще не вернулась.
И он даже не знал, где она.
— Что теперь с нами будет?
— Мы станем немного мудрее.
Он не совсем понял, что она имеет в виду.
— А ты. Мел? Ты собираешься вернуться в
Нью-Йорк? — Он услышал, как она судорожно глотнула воздух.
— Ты сошел с ума? — Потом добавила:
— Ты выгоняешь меня?
Он засмеялся:
— Не знаю, помнишь ли ты, что в последний раз, когда мы
виделись, сбежала ты. По правде говоря, я даже не знаю, где ты. Мел.
— Я в Сан-Франциско.
— Как ты попала туда? — удивился он.
— Я приехала на машине.
— Но это так далеко. Мел. — Он подумал о ее
беременности, но не хотел говорить ей об этом.
— Я останавливалась в Санта-Барбаре и Кармеле.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Со мной все в порядке. Я очень скучаю по тебе.
— Это приятно слышать. — А потом он наконец
осмелился спросить. — Когда ты вернешься домой?
— А что? — снова с подозрением спросила она, и он
застонал.
— Потому что я хочу, чтобы ты убрала дом я подстригла
газон, глупая. Как ты думаешь, почему? Потому что я тоже скучаю по тебе. —
А затем у него мелькнула мысль:
— Почему бы тебе не остаться там еще несколько дней, я
приеду за тобой.
Лицо Мел вдруг озарилось улыбкой.
— Чудесная мысль, любимый.
Она впервые за долгое время так назвала его, и он просиял.
— Я очень люблю тебя, Мел. И я отвратительно вел себя.
