Миссис Хан должна была забрать Мэтью из школы, как делала
это год назад. А Мел в первый раз, спустя неделю, отправилась на работу. И
когда она вошла в студию, даже вид Поля Стивенса не мог испортить ей
настроение. Казалось, все шло прекрасно.
Но в шесть сорок пять, после окончания выпуска новостей, к
ней в кабинет заглянул режиссер, когда она перед уходом делала кой-какие
пометки.
— Привет, Том. Что-нибудь случилось?
Он помедлил, и Мел почувствовала озноб. Неужели они
увольняют ее? Разве они могут это сделать?
Неужели Стивенсу удалось одержать победу?
— Мел, я должен поговорить с вами.
Она жестом предложила ему сесть. Она до сих пор не
чувствовала себя в этом кабинете как дома.
— Я даже не знаю, как сказать вам это. Мел…
У нее замерло сердце. О боже, ее увольняют. Она была звездой
самой большой величины в программе новостей на телестудии в Нью-Йорке, получила
четыре приза за документальные фильмы и репортажи, а этот подонок добился,
чтобы ее уволили.
— Да? — Она могла бы облегчить ему задачу, но надеялась
только, что не расплачется при этом, и сейчас ей хотелось только поскорее
добраться до дома, к Питеру. К черту их проклятую работу и паршивую передачу.
Она поедет домой, родит ребенка и будет заботиться о детях.
— Я не хочу пугать вас. — Она ничего не
понимала. — Но мы получили ряд угроз… — Она побледнела. — Они начали
поступать в течение прошлой недели, пока вас не было. И сегодня снова.
— Какие угрозы? — Может быть, этот подонок
угрожает, что уйдет с работы? Ну и пусть. Их рейтинг только повысится. Но пока
ей не хотелось говорить этого Тому.
— Вам угрожают. Мел.
Она непонимающе посмотрела на него.
— Мне? — Такое как-то было в Нью-Йорке несколько
лет назад. Какому-то ненормальному не понравился сделанный ею репортаж, и он
несколько месяцев звонил на студию, угрожая задушить ее, но в конце концов ему
это надоело. Мел удивилась:
— По крайней мере, кто-то смотрит нашу программу.
— Я говорю серьезно, Мел. У нас и раньше возникали
подобные проблемы. Это Калифорния, а не Нью-Йорк. У нас здесь было несколько
покушений на жизнь президентов.
Она не могла сдержать улыбку.
— Я" польщена, Том, но вряд ли я отношусь к их
числу.
— Мы вас очень ценим.
Она была тронута.
— Благодарю вас, Том.
— И мы наняли вам телохранителей.
— Что вы сделали? О, это смешно… Не думаете же вы на
самом деле…
— У вас дети. Мел. Неужели вы хотите рисковать?
Она похолодела от вопроса.
— Нет, не хочу, но…
— Мы не хотели пугать вашего мужа, пока вас не было, но
мы считаем, что это серьезно.
— Почему?
— Потому что на прошлой неделе раздался звонок, и
мужчина сказал, что в вашем столе заложена бомба. Она была там. Мел. Она
взорвалась бы ровно через час, когда вы открыли бы стол, и разорвала бы нас
всех на части, если бы вы были здесь.
Ей вдруг стало дурно.
— Полиция считает, что они знают, кто это может быть.
Но, пока они это выясняют, мы хотим обеспечить вашу безопасность. Мы очень
обрадовались, что вас не было на прошлой неделе.
— Я тоже. — Мел почувствовала, как у нее
непроизвольно задергалось левое веко, когда она произнесла это, а подняв глаза,
она увидела, как в комнату вошел высокий, сурового вида мужчина. Том тотчас
представил его. Это был ее телохранитель, но они наняли и еще двоих. Они
хотели, чтобы ее сопровождали повсюду, и даже считали, что они должны дежурить
и в ее доме, но оставили это на ее усмотрение.
Все знали, кто ее муж, и в их дом мог прийти любой.
Телохранителя звали Тимоти Френк; когда она вместе с ним
выходила из здания, ей казалось, что рядом с ней стена. Ей еще не доводилось
встречать такого большого, широкоплечего и крепкого мужчину. Подъехав к дому,
она увидела, что Питер уже пришел.
— Привет. — Он оторвал взгляд от бумаг и с улыбкой
посмотрел на Мел. Как хорошо, что она снова дома, но ее вид насторожил его.
— Неприятности на работе?
— Можно сказать и так.
— Что случилось?
Тогда она рассказала ему о бомбе, и он, пораженный,
уставился на нее.
— О Боже, Мел. Ты не можешь так жить, да и мы тоже.
— И что, по-твоему, я должна сделать?
Ему страшно не хотелось говорить это, но теперь она ждала
ребенка, и такое напряжение было вредно для нее. Даже если этого негодяя
поймают через пару недель, одно сознание того, что это может повториться, будет
давить на нее, да и на него. Он не хотел, чтобы она подвергалась такой
опасности. А если его не поймают Он вздрогнул от этой мысли и встал, чтобы
закрыть дверь кабинета.
— Я думаю, ты должна уйти с работы.
— Я не могу. — Ее лицо окаменело. — Такое уже
как-то было в Нью-Йорке, тогда я не бросила работу.
Я не сделаю этого и сейчас — Какая же еще причина нужна
тебе? — закричал он на нее. Казалось, они никогда не смогут жить
спокойно. — Что, если кто-нибудь бросит бомбу в этот дом и кто-то из детей
будет убит?
Она содрогнулась при этих словах и побледнела.
— Телохранители будут охранять нас круглые сутки.
— И пятерых детей?
— Я не знаю, черт подери… — Она вскочила. — Я
перееду в гостиницу, если хочешь. Но я не брошу работу из-за какого-то
проклятого лунатика. Я только знаю, что это Поль Стивенс пытается запугать
меня, чтобы я ушла.
— Полиция тоже так считает?
Она должна была ответить ему честно.
— Нет, они так не думают. Но они говорят, что знают,
кто это.
— Тогда возьми отпуск до тех пор, пока они его не
схватят.
— Я не могу, Питер. Я не могу, черт подери!
Я должна выполнять свою работу.
Он подошел и схватил ее за руку:
— Тебя убьют.
— Я уже сталкивалась с подобным. — У нее
засверкали глаза. Он не мог заставить ее бросить работу, которая стала частью
ее жизни.
— Но ты никогда не подвергала опасности жизнь моего
ребенка. Подумай об этом.
— Я больше ни о чем не в состоянии думать.
— Кроме самой себя.
— Иди к черту. — Она вышла из комнаты, хлопнув
дверью, и он больше не заговаривал с ней.
Тревоги начались вновь, и дети почувствовали напряженность в
доме В тот же вечер она позвонила режиссеру и приняла его предложение
относительно телохранителей для себя, своего мужа и детей. Понадобится целая
армия для обеспечения их безопасности, но студия была готова пойти на такие
расходы. И она сказала об этом Питеру, когда они легли спать.
