– У меня есть не только спички, – сказал мистер Коди, не отрывая взгляда от костра. – Есть еще дюжина тонких сигар. Они по большей части сломаны пополам, но парочка целых найдется. Пожалуй, я выкурю одну из них.
– Не стоит, – смущенно произнесла Лидия.
– А я не спрашивал позволения, – хмыкнул он, устремив на нее взгляд из-под насмешливо поднятой брови!
– Я кашляю, когда рядом курят.
– Тогда дым от костра тебя попросту задушит, – заметил он, не скрывая недовольства.
– Ты всегда такой… такой воинственный?
Он ответил не сразу, всерьез задумавшись над вопросом.
– Пожалуй, да.
– Костер необходим, он дает свет и тепло, поэтому я согласна терпеть его дым, даже если придется кашлять. От сигары лично для меня не будет никакого проку, и я не вижу почему должна терпеть дым и от нее. Словом, буду тебе весьма признательна, если обойдешься без курения, а если не можешь, то хотя бы отойди подальше.
Молчание затянулось. Мистер Коди, казалось, полностьк углубился в разведение костра, перемещая уже прихваченные огнем веточки, раздувая пламя там, где оно грозило погаснуть.
– Ладно, – наконец сказал он. – Прошу прощения. На самом деле мне не хотелось курить. Просто я знал, что одно упоминание об этом вызовет протест, и заранее предвкушал, как на него отвечу. Порой ты настолько чопорная, что невозможно не поддразнить. Я и не подумал, что ты будешь кашлять.
– Спасибо, – неуверенно сказала Лидия, не зная точно, как отнестись к этой тираде.
– Пожалуйста, мэм.
Костер потрескивал – маленький, но живой и веселый союзник в борьбе с ночными страхами. На граните почти вертикальной стены шевелились искаженные тени. Лидия следила за тем, как мистер Коди колдует над веточками: очищает от коры, заостряет кончики.
– Зачем это?
– Хочу сделать пару ловушек. Поставлю их на кроликов, пока темно.
– А разве здесь водятся кролики? Что-то не верится: Она прекрасно знала, что кролики водятся везде, где природа разместила рядом хотя бы пару кустов погуще. Однако ее безмерно пугала сама мысль о том, что мистер Коди исчезнет в темноте бог знает на сколько, чтобы ставить ловушки, в которые все равно ничего не поймать – в Йоркшире на кроликов охотились с ружьями.
– Их здесь пруд пруди. Есть лисы, суслики и другая живность. – Раздался смешок. – Думаю, найдется пара шакалов. Лично я готов съесть на завтрак любую живность.
– Только зря потратишь время! – сказала Лидия, видя, что он поднимается.
– А что, у тебя есть другое, более интересное предложение?
Она отлично поняла, что подразумевается, и процедила сквозь зубы:
– Дикарь!
– Ты что-то сказала?
– Ничего!
– Тогда извини, у меня дела.
Лидия сообразила, что ее спутнику по душе ситуация, в которой они очутились. Он рад был остаться вдали от цивилизации, в то время как ее это пугало до полусмерти. Она попробовала понять его и оправдать, но тщетно – все ее существо протестовало против такой разницы восприятий. Мистер Коди естественно вписался в суровое окружение, он и не думал сожалеть о том, чего не было под рукой, а довольствовался тем, что мог соорудить сам. Он был самой что ни на есть подходящей компанией для утонченной леди, которую судьба забросила в невообразимую глушь.
Пока она размышляла, мистер Коди исчез из виду. Охваченная паникой, Лидия вскочила и завертела головой, стараясь разглядеть в кромешной темноте хоть какой-нибудь намек на движение. Что, если он бросил ее и сбежал куда глаза глядят? Что, если он упал в темноте, расшибся и лежит без сознания?!
Лодыжка распухла и болела, однако, совершенно потеряв рассудок, Лидия заковыляла в ту сторону, куда направился мистер Коди. Как только его удалось догнать, она последовала за ним по пятам через кустарник, где он размещал в небольших ямках свои заостренные папочки – вернее, пытался разместить. Каменистая, слежавшаяся почва поддавалась с трудом. В конце концов, махнув на все рукой, он сделал несколько силков, выпросив на это кусок кружевной отделки с нижних юбок Лидии.
Чтобы поставить полдюжины ловушек, понадобилась целая вечность. Упорство этого человека поистине не знало границ. Сколько Лидия ни уговаривала, он молча продолжал свое. Выбившись из сил, она умолкла. Когда он наконец поднялся, пристроив последний силок, и у нее уже готов был вырваться вздох облегчения, он заявил, что еще немного побродит.
– Что?!
– Возвращайся к костру. Я скоро.
– А куда ты? – в новом приступе паники вскричала Лидия, хватая его за рукав.
– Я скоро.
– Куда?!
– Мне нужно… ну, ты понимаешь!
– Не понимаю! Не понимаю!
Мистер Коди смущенно переступил с ноги на ногу.
– Ну… Боже мой, ведь это же ясно! – О!
Он ушел подальше в темноту, шурша кустарником, Лидия осталась на краю зарослей, не желая в одиночку возвращаться к костру и не решаясь за ним последовать. Шорох затих, как показалось, вдали – и нервы ее не выдержали. Страх навалился и сжал горло мягкими лапами, не давая дышать. Прежде чем дыхание пресеклось окончательно, Лидия ринулась через кусты. Расслышав журчащий звук, она слепо устремилась в ту сторону и уже на бегу сообразила, что и сама не прочь последовать примеру мистера Коди: мочевой пузырь ее уже давно был переполнен.
Журчащий звук приблизился, тьма впереди как бы сгустилась, выдавая присутствие человека. Лидия и не подумала остановиться или хотя бы сбавить ход, так что чуть не сбила Сэма с ног.
– Что за черт!
– Прости, ради Бога, прости! – испуганно затараторила она. – Я не могу быть одна… просто не в силах! Я не смотрю в твою сторону, честное слово! Да если бы и смотрела, тьма такая, хоть глаз выколи! Но все равно, ты тоже не смотри!
Шагах в пяти от мистера Коди, забыв все условности и приличия, Лидия подняла свои многочисленные юбки, спустила панталоны и присела, с усилием придерживая повыше весь этот ворох материи. Ей было совершенно ясно, что процесс займет по меньшей мере полчаса.
– Ну и ну! – раздалось со стороны мистера Коди. – Я привык делать такие вещи в одиночестве.
– Только не сейчас! Только не в такой глуши!
Он засмеялся. Сквозь разрыв в тучах выглянула луна, и взгляду Лидии предстала фигура, стоявшая спиной к ней с расставленными ногами, громадная, как древнее божество, но поглощенная далеко не божественным занятием. Они были так близко – в считанных шагах друг от друга, делая то, что считалось сугубо интимным занятием, одним из тех, которые невозможно разделить.
Лидия хихикнула, раз и другой, размышляя о том, о чем с точки зрения морали размышлять не положено: что звук со стороны мистера Коди сильно отличается от ее собственного, что он как-то… мощнее, что ли. Чуть погодя, по мере облегчения, он стал прерывистым. Это была ненужная, но занятная информация. Наконец мужской силуэт зашевелился, плечи задвигались: мистер Коди застегивал брюки. Покончив с этим, он бесцеремонно повернулся. Она поспешно опустила спереди юбки.
